Записки на память. Дневники. 1918-1987 - Евгений Александрович Мравинский

обрадовалась, просияла, а у меня сердце заколотилось, как всегда, когда я ее вижу после долгого промежутка! Она крепко опять сжала мои пальцы. У меня отчего-то тревожные ожиданья…

4 мая (21 апреля).

Суббота. Были все на заутрени. На обратном пути подарил ей яичко. «Вот вам капля моей крови», — сказал я. Подходя к дому, она хватает руку и долго держит ее. Мама оборачивается, и она резко отпускает… Да, она меня любит!

Она меня любит! О счастье…

5 мая (22 апреля).

Воскресенье. Все выяснилось. Писать не стану. Запишу как-нибудь в другой раз, когда кипеть не буду. Она мне открыто призналась… Поцеловались в губы… Что-то будет? Бедная!!

6 мая (23 апреля).

Понедельник. Да, да! Любовь и дружба и благодарность!

О… этот поцелуй! Оглядываясь на «все» пройденное… и тоска, и счастье, бешеное счастье, и отчаянье наполняют меня! Был «на телефоне». Ее не было дома. Пошел к Лёвé [домашний врач Мравинских]. Рассчитал время так, что по прибытии моем к подъезду — встретились. Она просияла… На лестнице нежно, страстно взял ея руку. Она ластилась голосом. Меня дернула нелегкая сказать: «До свиданья». Она надула губки и говорит: «Вы все удираете!» — и самой жалко. Так и ушла. Милая!

7 мая (24 апреля).

Вторник. Я бешусь… Не видимся с ней совсем. Вечером пошла неожиданно на «Бориса»: Кто-то ее пригласил; этот «кто-то» возбуждает во мне целый ад. Уж я, бр-р-р…

Ну, закачу сцену! Вот страсть!!

8 мая (25 апреля).

Среда. Конец! Но счастливый конец! После концерта она все допрашивала, о чем я думаю. Я думал все: «любит или нет?» Я не сказал. Она обиделась, глаза покраснели…

Я не выдержал, ушел.

После обеда я пошел к ней упражняться перед тем, как играть пред лицом мамулек. Она — мимоходом поцеловала, глаза блестят! Отыграл, все ушли, я, как всегда, последний в темноте! Вдруг она страстно привлекает мою голову к своей и… долгий страстный поцелуй в губы. Я в первый раз ее обнял и, целуя, крепко ее сжал в своих объятиях!!! Пошла за нотами, принесла — опять!

На этот раз я первый ее привлек… Мои мускулы были как стальныя… какой-то страстно-приятный холодок пронизывал меня. Уходя, говорю: «Теперь вы понимаете?» Она: «Понимаю» — и в свою очередь: «А вы понимаете?» Ну, ясно, что я ответил!! Как пуля, слетел с лестницы и до сей поры натянут, как струна. Вечером был у нее — все смотрит на меня «такими» глазами, но я уже знаю, что они означают… Говорили о лете; я сказал, что даже отъезд, может быть, будет к лучшему. «Да, — сказала она, — это верно, и вы, Женя, через 10 лет вспомните „это“ и будете смеяться…» Я ушел совсем убитый! На лестнице прильнул к ея руке и долго, долго не отпускал.

Покончить — жалко и больно, продолжать: если навеки — хорошо, а если до отъезда — расставание будет драмой? «Такой или иной конец — все будет мерзкий», — сказала она… Может быть — и да.

11 мая (28 апреля).

Суббота. Достигнул любви и поцелуев; потом наступил перерыв из-за ея «порядочности». Сегодня я подвинулся довольно далеко вперед и ея колебания склоняются в (л + м) сторону! «Но что дальше?» — раздается из глубины души моей…

12 мая (29 апреля).

Воскресенье. Сегодня моя мать меня здорово поколебала, сказав, что Ольга ей передала: «Женя мне сказал, что в случае моего отъезда, он бросит музыку…» И сегодня из-за этого с ней слова не сказал, так что она впотьмах мне сказала, целуя меня: «Вы нехороший мальчик!» Потом: «Чем объясняется ваше поведение ко мне?» Я ответил: «А вами?!» Она искренне плакала, может быть с раскаянья, что водит меня за нос… Я одурачен… и я сумею одурачить!!

13 мая (30 апреля).

Понедельник. Черт знает, что творится… Она мне на улице начинает делать сцену за то, что я вчера нагрубил моей уважаемой мамаше… Ну, я повернулся и ушел!.. Что, черт побери, она думает надо мной иметь власть? Фюить!! Как бы не так! Надо же с ней наконец выясниться! А пока — молчание!

14 мая (1 мая).

Вторник. Вечером отнес обратно к ней кувшины (молока не достал), она мне возвратила «талисманчик» и сказала, пожимая руку: «Я еще доберусь до вас!» Я сказал: «Нет!» — и удрал…

Ах, черт возьми, меня это начинает бесить! Скорей бы объясниться! А все-таки люблю страстно, глубоко, да кажется, судя по зрачкам, и она сдерживается лишь своей «порядочностью»…

15 мая (2 мая).

Среда. Завтра ея рождение. Был вечером у нея. Начала допрашивать насчет драмы с матерью. Я выпалил: «Это все из-за вас», — и сказал все, как и почему. Она: «Мне надо стереться с лица земли!..» Но вечером не сдержалась и обняла меня за шею. Ах, Господи, избавь ты ее от ея проклятых сомнений и «порядочности»!.. Ольга, Ольга…

16 мая (3 мая).

Четверг. Был на «Валькирии»… Дрожь меня пробирала! В антракте мучился и думал о ней…

20 мая (7 мая).

Понедельник. Она на меня все сердится или, вернее, желает это показать… И все из-за того, что я не захотел играть вчера при моей матери! Опять мать примешалась… Она мне все объяснила и я, пораскинув умом, решил, что она ни при чем. Она все время ко мне льнула, хотела целовать, но я не дался. Достиг этим обещанья никогда не злиться! Но она сказала, что не имеет права мне говорить свои печали, но я ее почти убедил. «Вы мною, не я вами, играете!» — сказала она. Ну, слава Богу… вся любовь ушла.

Перечитываю эти записки и удивляюсь, как они хладнокровны, видно и вправду, у меня еще воля есть, что так умею сдерживать то, что рвется из нутра наружу.

22 мая (9 мая).

Среда. Были с ней на консерваторском акте… Она на меня опять(!) «так» смотрела и часто прижималась к моему плечу! «Что вас мучило?» — спросил я в последний раз. Она предложила догадаться. Я спросил, во-первых, продолжает ли «это» ее мучить, а во-вторых, когда она уедет, «это» ее перестанет мучить? И на оба вопроса получил: «Да». Ясно, ее мучает отношение ко мне, но довольно странно… Милая, дорогая, любимая Оля! Вечером целовала меня.

23 мая (10 мая).

Четверг. На службе провалился… У нее был в 11 часов. Вечером,