Вы меня слышите? Встречи с жизнью и смертью фельдшера скорой помощи - Джейк Джонс

Ознакомительный фрагмент

После крика она делает несколько быстрых вдохов, потом переходит на более жалобный писк. Я слушаю ее сердце: оно радостно колотится так быстро, что не посчитать. Я снова заворачиваю ее в полотенце, подхватываю на руки и передаю маме. Мама прижимает ее к груди, и плач ослабевает.

Я прячу руки за спиной, чтобы родители не увидели, как они дрожат.

В доме плачущего человека вышибают дверь

В такую ночь ни один человек не выйдет на улицу без нужды. Холодно. Темно. Ветрено. Сыро. Воскресный вечер: мокрый огрызок выходных. Дождь лупит по мостовым, размывает затвердевшую грязь, и в стоках бурлят каскады вспененной воды. Опавшие листья сбились в слякотные дюны, лисы разодрали мусорные пакеты, и по тротуарам и мостовым раскиданы отходы.

Ночные охотники и собиратели выныривают из магазинчиков на углу, прижимая к себе пакеты с молоком и буханки хлеба, обходят лужи и пробираются к машинам, припаркованным с включенной аварийной сигнализацией, чье мигание отражается в блестящей воде. Вокруг забегаловок кучкуются парни в капюшонах и пялятся в экраны смартфонов. Усталые рабочие после смены устраиваются под козырьками автобусных остановок. Довольные кутилы спокойно и целеустремленно направляются домой, как будто не замечая потопа.

Сегодня — последняя из четырех ночных смен подряд, и меня потихоньку одолевает усталость. Моя новая жизнь длится неделю, и я еще не научился спать днем. Я — уже не новичок с горящими от восторга глазами, но определенно я еще не обвыкся и страшно боюсь тысячи дел, которые могут пойти не так. Бизнес-ланчи и особое чувство по пятницам уже отошли в прошлое. Я променял их на выходные и ночи, проведенные на ярких городских улицах, в тысячах ароматных комнатушек на съемных квартирах или в очередях в оживленные приемные покои — все ради того, чтобы возвращаться домой с теплым чувством в груди (может быть, просто изжогой после того, как съел грязную жареную курицу в три утра).

В этом новом мире все незнакомо и внушает тревогу: жаргон, оборудование, этикет, пароли и отзывы. Когда в разговорах по рации пользуются фонетическим алфавитом; когда приходится снимать аспиратор со стенки машины скорой помощи; когда встречаешь патруль полиции, хочешь поприветствовать его и в последний момент понимаешь, что ты в чужой машине, и вместо того, чтобы поднять в приветствии ладонь, небрежно проводишь по волосам. Есть особый способ закутывать пациента в одеяло, чтобы оно не запуталось в колесах инвалидного кресла, способ складывать кресло, чтобы не прищемить себе пальцы, и способ раскладывать подъемник так, чтобы носилки вместе с пациентом не съехали с заднего конца; а еще в каждой больнице разный порядок регистрации, разные коды доступа на входной двери и разные места, где полагается встать и ждать, пока медсестра тебя заметит, а в некоторых местах даже есть линия, которую нельзя пересекать; в это трудно поверить, но, судя по всему, все умеют это делать, как строиться на школьной спортплощадке. А еще нужно знать, куда положить грязную простыню и где взять взамен чистую, и, может быть, еще одеяло, но в некоторых больницах одеяла не дадут, как будто ты не вернешь его через час, а загонишь на eBay. А в некоторых больницах не выдают и простыни, хотя вы только что такую же сдали. В некоторых местах можно попросить чашку чая, в других — прокрасться в комнату администратора и поставить чайник, а если медсестра знакомая, то даже в ординаторскую, но не дай Бог перепутать, где что можно, потому что тогда всем станет яснее ясного, что ты новичок, а новички ниже всех в иерархии.

Мне раз сто говорили: главное — сдать смену вовремя, иначе жалоба на меня разойдется по ординаторской быстрее, чем последние сплетни про бригаду, которую где-то на востоке города сняли с маршрута. Прежде, чем нажать зеленую кнопку сигнала, что бригада свободна, я спрашиваю:

— Никто не против, если я нажму на зеленый?

— Да делай, что хочешь, только мне надо уйти со смены вовремя.

Это лотерея. Пока мы работаем с пациентом, мы неприкасаемы. Но как только мы заканчиваем дела, мы заявляем, что готовы к следующей встрече. В любое время в диспетчерской присутствует очередь необслуженных вызовов разной степени приоритетности. Подробности выяснены, адреса подтверждены, симптомы обработаны алгоритмом для определения срочности. Вы нажимаете кнопку и не знаете, что вам прилетит в ответ.

— Рвемся на следующий вызов?

— Тебе решать. Но в любом случае давай без задержек. Ясно?

Все зависит лишь от времени и расположения. Если в системе открыта задача, компьютер определит на ее решение бригаду, оказавшуюся ближе всего. Но всегда есть вероятность, что вызов отменят и бригаду определят на случай с «красным», а не «желтым» уровнем сложности.

— Включать режим доступности? Готовы?

— С самого рождения. Но это последний вызов. Я не могу сегодня задерживаться допоздна, у меня свои планы.

Если я нажму кнопку на десять секунд позже, может быть, нам достанется не ножевое ранение в грудь, а ушиб пальца ноги (или наоборот).

Новичок всегда предполагает самое худшее. Если причина вызова — боль в груди, то это обязательно инфаркт. Любое упоминание кровоизлияния вызывает в уме картины стен и пола в винно-красных брызгах, как на бойне; а «сложности с дыханием» намекают на то, что пациент вот-вот испустит дух. Разумеется, до меня уже потихоньку доходит, что так бывает нечасто. Однако у меня пока недостаточно экспериментальных данных, и я склонен воспринимать все сообщения на экране буквально. Так что, когда в середине смены нам приходит вызов с формулировкой:

МУЖЧИНА. 38 ЛЕТ.

ВЕРОЯТНО, БЕЗ СОЗНАНИЯ, ЗА ЗАКРЫТЫМИ ДВЕРЯМИ.

Мне сразу кажется, что объявлена полная боевая готовность. Моего напарника, который работает уже много лет и всегда в состоянии добыть простыню и даже одеяло, все это не так сильно впечатляет.

Этот вызов интригует, будоражит, дразнит. Воображение накручивает вокруг закрытой двери целые сюжеты, а невнятное описание — «вероятно, без сознания» — наводит на мысли о сомнительных приключениях в спрятанных комнатах. По какой причине тридцативосьмилетний мужчина не смог добраться до двери? Сломал лодыжку? Его хватил инсульт? Он под наркотой? Пьяный? Глубоко заснул? Конечно, не исключено даже, что у него отсутствует пульс. На этом вызове нас может ждать что угодно: от недельного трупа до мужчины, который просто вышел за выпивкой и не захватил с собой телефон.

В качестве адреса нам назвали квартиру на Хай-Роуд, но там сплошные магазины, поэтому вход в дома со двора. Мы