Вы меня слышите? Встречи с жизнью и смертью фельдшера скорой помощи - Джейк Джонс

Ознакомительный фрагмент

безобидно. Я застреваю на перекрестке, и система оповещения снова пищит. Следующее сообщение:

ОТОШЛИ ВОДЫ.

Затем:

НАЧАЛИСЬ ПОТУГИ.

Чувствуется, как на том конце провода растет напряжение. Я запихиваю в карман несколько пар перчаток и отмечаю про себя, какое оборудование мне понадобится. Это трудно предсказать, но лучше перестраховаться. Про потуги я уже слышал. Но пока я не увижу все своими глазами, меня одолевают сомнения.

Минуту спустя:

РЕБЕНОК РОДИЛСЯ. КАТЕГОРИЯ 1.

Я в двух милях. Я прибуду туда первым, но за мной туда должна прибыть полноценная машина скорой помощи. Снова писк:

РЕБЕНОК ВЯЛЫЙ. ДЫХАНИЕ ЗАТРУДНЕНО.

Еще одно сообщение из диспетчерского центра:

НЕТ СВОБОДНЫХ МАШИН СКОРОЙ ПОМОЩИ. ДЕРЖИТЕ НАС В КУРСЕ ДЕЛ.

Что в переводе означает: «Ты предоставлен самому себе».

Инстинктивная реакция — газ в пол. Сирена. Лихость. Скорость. Гонка через все пробки, потому что важна каждая секунда. Но инстинкт глуп, и его нужно обуздать. Побеждает другая точка зрения: сосредоточенность. Ясность. Вместо спешки — постепенное продвижение вперед. Повышенная скорость, но никакого дополнительного риска.

Я представляю себе лебедя. Методичные гребки. Медленное, глубокое дыхание. Над водой видна только безмятежность. Я решаю, что взять с собой, планирую, что сделаю первым делом. Сначала оценить ситуацию. Действовать как можно проще. Нельзя будет сразу поехать в больницу, поэтому я буду лечить, как смогу.

Во всяком случае, таков план.

* * *

Первым делом я разворачиваюсь и выхожу из комнаты. Я оставляю все свои сумки в прихожей и возвращаюсь с тем, что мне сейчас нужнее всего: набором предметов первой необходимости для матери и ребенка и кислородным мешком.

— Нельзя ли куда-нибудь увести собаку?

— Он будет не рад.

— Он как-нибудь переживет.

Собака пытается нырнуть под кровать, но новоиспеченная бабушка настроена решительно. Она хватает тявкающего пса за ошейник и тащит его из комнаты по ламинату. Я обхожу отца.

— Не очень хорошо себя чувствуете?

— Кажется, он пока не справляется с ситуацией.

— Но ведь всю работу сделала ваша подруга!

Я разрываю пакет с вещами первой необходимости.

— Шучу. Это настоящий шок, правда? Может, залезете на кровать? Расчистите там место и лягте.

Молодой отец забирается на кровать, как будто покоряет Эверест, и прислоняется к стене. Лицо у него серого цвета.

— Вот так, а теперь посмотрим на малышку. Во сколько она появилась?

Я беру девочку у мамы и кладу ее на полотенце.

— Минут пять назад?

Пуповина еще не разрезана, поэтому ее не унести далеко. В такие моменты все очень хорошо знакомо. Я начинаю вытирать малышку.

— Вы придумали ей имя?

— Нет еще.

Малышка дышит, но я еще не слышал крика. Я начинаю с головы и лица, энергично растираю ее, убираю грязь, оставшуюся после недавних мучений, потом спускаюсь к груди и спине, собираю полотенцем блестящую влагу, поворачиваю полотенце в поисках сухих мест для ягодиц, ручек и ножек, стараюсь вызвать реакцию. Мне было бы куда веселее, если бы я услышал крик.

Рация жужжит: «Внимание, внимание, требуется экипаж скорой помощи, сохраняется ситуация: младенец родился до приезда скорой, на месте специалист быстрого реагирования, требуется экипаж».

Это про меня. Но никто пока не спешит на помощь.

Я немного беспокоюсь, но я не хочу, чтобы родители это заметили. У мамы усталый вид, а папа — белый как мел. Если он запаникует, это его добьет. У меня сейчас два пациента, и мне не нужен третий.

Цвет кожи у малышки мог бы быть лучше, и она по-прежнему вялая. Если ребенок получает достаточно кислорода, эти показатели улучшаются. Этой девочке нужно закричать. Издать отчаянный вопль новорожденного, громкую жалобу существа, выброшенного из рая прямо в лужу. Писк, выталкивающий жидкость из легких и наполняющий их воздухом. Пока что она не издала ни звука.

* * *

Каждый, кто когда-то чувствовал, что не соответствует требованиям, поймет, как сложно будущему отцу в дни ожидания большого события. Его роль идеально описывается термином «запасная часть». Беременность и роды даже в лучшие времена представляют собой загадку для мужского ума, но лишь когда начинается гонка с неопрятным финалом, ее участник-мужчина, до сих пор уверенный в том, что находится в центре событий, вдруг понимает, насколько он неважен. Проще говоря, чем он может помочь? Его сведения об организме жены устарели на девять месяцев. У него нет никаких нужных навыков. Родной человек мучится все сильнее? Он не может это изменить. Вот-вот появится на свет его дитя? Это случится вне зависимости от его участия или неучастия в процессе. Никогда в жизни он не был так сильно вовлечен в ситуацию, на которую столь бессилен повлиять.

Именно в этом положении сейчас находится парень Ребекки, Джеймс, и, кажется, он глубоко задумался над этим вопросом. Может быть, он думает: удивительно, что именно отцовство влечет за собой такое чувство бессилия. А может быть, просто все это дело для него тяжеловато.

Порядочного мужчину, присутствующего при родах, раздирают противоречивые желания. Он хочет поддержать свою спутницу — разделить с ней все тяготы, ободрить, побыть хорошим парнем, — но он в совершенно непривычной ситуации и страшно боится сказать или сделать что-то не то. Он не может почувствовать ту же боль, но, может быть, он может посочувствовать?

— Хочешь воды?

— Нет! Нет!

Она отталкивает стакан.

— Схватки усиливаются?

— Конечно, усиливаются!

— Может, скоро будет полегче?..

— Я не хочу «полегче»! Схватки должны быть все сильнее и сильнее! В этом весь смысл. Ты разве не читал книгу?

На самом деле он и вправду пролистал эту главу, потому что его от нее тошнило.

— Воды!

Он подносит стакан к ее губам.

— Дай мне руку!

Он протягивает руку, она хватается за нее, лицо искажает гримаса: снова схватки. Она впивается в руку ногтями и сжимает ее, потом сжимает еще крепче. Он рад, что хоть чем-то полезен.

Другая стратегия поведения, популярная у тактичных отцов предыдущих поколений, — как можно меньше попадаться на глаза или тихо смыться. Преимущества подхода «с глаз долой — из сердца вон» понятны, но у него есть и недостатки. Уходя в самоволку, молодой отец рискует на всю жизнь прослыть дезертиром, удравшим с переднего края обороны.

Однако есть третий путь. Согласно этому сценарию, мужчина, обуреваемый чувством вины, ухитряется одновременно присутствовать и отсутствовать, демонстрировать намерение поддержать свою вторую половину и тем не менее пребывать в блаженном, абсолютно бесполезном состоянии. Как так может получиться? Молодой отец добивается этого при помощи на удивление популярной тактики: он теряет сознание.

Похоже, что