Евгений Анисимов - Елизавета Петровна

1750 год - важная дата в истории Украины. В этом году Кирилла избрали в гетманы. Тогда Разумовскому было не то 26 лет, не то 22 года - точная дата его рождения неизвестна. Украина получила то, чего так давно желала. Но эти заочные выборы петербургского новоиспеченного графа, никогда не державшего в руке казачьей сабли и не слышавшего свиста турецкой пули или татарской стрелы, да еще проведенные вдали от громады-войска, среди одной только генеральной старшины - все это свидетельствовало о вырождении украинской вольности, о печальном конце уникальной казачьей республики. Разумовскому разрешили вернуться в старую столицу Украины Батурин, некогда сожженную войсками Меншикова и проклятую Петром Великим как змеиное гнездо изменника Мазепы. Вскоре там был построен великолепный дворец, сиявший золотым убранством и наборными паркетами. В нем-то и поселился с семьей новый гетман. Перед выездом на родину, 13 марта 1751 года, он присягал в Петропавловском соборе быть «верным, добрым и послушным рабом подданным» русской императрицы. Канцлер А. П. Бестужев-Рюмин на золотом блюде поднес государыне золотую с драгоценными каменьями булаву, и та вручила ее на несколько лет гетману.

И все же отдадим должное последнему гетману Украины Кириллу Разумовскому. Он не обольщался своим чином и, как пишет историк Украины Маркович, считал себя гетманом марионеточным, а последним настоящим гетманом называл Ивана Степановича Мазепу (Маркович, с.633). Но казачьей плетью московского обуха не перешибешь, и нужно уметь жить и под Москвой, да помогать землякам. А возможности для этого у Кирилла, как понимает читатель, были большие. И вот последовали один указ Елизаветы Петровны за другим. Ими уничтожались тяжелые налоги, введенные на Украине еще Петром, снимались таможни на границе с Россией, облегчались трудовые повинности украинцев, дела по Украине были перенесены в Сенат, что позволяло гетману иметь право доклада у императрицы (ОБ, 2, с.379).

Оба брата очень естественно вошли в высший свет тогдашней России, их высокое место, богатство стали неоспоримыми. И когда любовь, так долго связывавшая Алексея и Елизавету, прошла, это не стало катастрофой для отвергнутого супруга и фаворита - изменился лишь статус Разумовского, он лишь покинул дворец, уступив место другому, более удачливому и молодому. Мы не вправе сурово судить Елизавету в ее выборе - пути сердца неисповедимы…

Несколько слов о дальнейшей судьбе добрейших лентяев. Оба пережили Елизавету Петровну. После прихода к власти Екатерины II Алексей полностью отошел от дел, жил барином в своих домах в Москве и Петербурге. В северной столице он и умер 6 июня 1771 года, и земля Александро-Невского монастыря приняла его. Брат его умер в 1803 году. Он вольготно жил при Елизавете, был хорошо принят и при дворе Петра III, назначившего гетмана главнокомандующим армии, собиравшейся в 1762 году в химерический поход против Дании - извечного личного врага голштинского герцога, ставшего русским императором. Тайно Разумовский помогал супруге императора, готовившей переворот, и в решительный момент революции 28 июня 1762 года, возведшей на престол Екатерину II, он, командир гвардейского Измайловского полка, перешел на сторону императрицы и дал приказ печатать в типографии Академии наук указ о восшествии новой государыни на престол.

За эту услугу он попросил утвердить за Разумовскими наследственное гетманство. Императрица же, следуя имперским принципам, шла по другому пути. Она стремилась включить Украину в состав России на правах губернии, что и сделала 10 ноября 1764 года, ликвидировав гетманство и передав всю власть на Украине П. А. Румянцеву. От огорчения Кирилл уехал на пару лет развеяться за границу, ас 1771 года переселился в Батурин, где и жил до конца своих дней. Сохранилось немало рассказов о его благотворительности, щедрости к бедным, о доброте к своим детям (которых у него было одиннадцать). Последние годы он много болел, одряхлел, но оставался приятным и остроумным собеседником. С восшествием в 1796 году на престол Павла I Разумовский, помня свое участие в свержении отца нового государя, императора Петра III, уже не питал никаких надежд на царские милости и в ответ на вопрос курьера, ехавшего с Украины с известием о смерти фельдмаршала П. А. Румянцева в Петербург, что передать императору, сказал: «Передай, что и я умер». Но Павел все же не тронул старика и позволил ему даже пережить себя.

ГЛАВА 8

БРАТЬЯ-РАЗБОЙНИКИ И ИХ КРОТКИЙ КУЗЕН

Как любили при дворе братьев Разумовских, так ненавидели и боялись братьев Шуваловых - Петра и Александра Ивановичей. Они с давних пор числились при дворе Елизаветы Петровны, рядом с ней претерпевали долгое царствование Анны Ивановны и были, как и многие придворные «бесперспективного» двора цесаревны, бедны и скромны. Вступление на престол Елизаветы все изменило для Шуваловых - у них появилась возможность сделать карьеру и разбогатеть. Однако ближе всего к трону встали Разумовские, и старшему из Шуваловых, Петру, еще долго, как сказано выше, приходилось терпеть оплеухи от Алексея Григорьевича. Но постепенно его дела наладились. Он сумел выдвинуться благодаря двум обстоятельствам - выгодной женитьбе и умению быть царедворцем - искусство трудное и довольно хлопотное. Петр Шувалов женился на немолодой, некрасивой фрейлине цесаревны Мавре Егоровне Шепелевой, той самой, которая писала Елизавете Петровне забавные письма из Киля.

Вернувшись после смерти Анны Петровны в Россию, Шепелева стала ближайшей подругой императрицы. Мавра играла при ней незавидную роль, оттеняя божественную красоту цесаревны. Роль свою она исполняла исправно, а при этом пользовалась особым доверием государыни и даже имела на нее влияние. Она была хохотунья, легкая и веселая сподвижница цесаревны. Как писала Екатерина II, хорошо знавшая Мавру - «воплощенную болтливость», «эта женщина любила поговорить, была очень весела и всегда имела наготове шутку» (Екатерина, 1907, с.147). Шепелева была, конечно, сплетница, переносившая государыне на своем подоле все свежие новости, до которых Елизавета была большая охотница. Мавра хорошо знала вкусы и пристрастия своей госпожи и умела ей тонко угодить. Об этом говорят письма Мавры из Киля, да и с Украины, куда она с мужем ездила в 1738 году: «А я, матушка, и сама к тебе много везу гостинцу украинского. Я говорю по-черкасски очень хорошо. Ах, матушка! как в Киеве хорошо! А в Нежине товары очень дешевы, а наипаче парчи, стофы и салфетки: три скатерти и три дюжины салфеток камчатых - 15 рублей…» Далее Мавра обещает связать цесаревну с купцом, который будет доставлять эти прелести почти бесплатно. «А какие водки сладкия хорошия, очень дешевы, не хуже дубельтевых. Жидов множество и видела их, собак! В Киеве весна и в Нежине… И везу к Вашему высочеству двух дишкантов и альтиста, которых в Нежине апробовал в гласах отец Гарасим и очень хвалил, и надеюсь, что Вашему высочеству очень будет нравен Лапинский. И я, матушка, столько рада, что могла достать Вашему Высочеству хороших хлопцев!» Вот так должен действовать истинный царедворец!