Искусство как выбор. История моей жизни - Зельфира Исмаиловна Трегулова

и не давала возможности слова сказать моей американской коллеге, что я считаю себя выше всех и так далее и так далее. Конец этим разговорам положили Пиотровский и Швыдкой, объяснившие особо прытким зарубежным товарищам, какой конфуз мог бы выйти, не попадись я на пути делегации. Ну и не могу не отметить, что люди, которые дали на проект гораздо меньше денег, чем Потанин, по максимуму использовали поддержку проекта для самопиара – я еще раз оценила мудрость Владимира Олеговича, не захотевшего участвовать в официальных выступлениях.

Стояли чудесные теплые дни середины сентября, Нью-Йорк был прекрасен, российские и американские газеты очень хорошо писали о выставке, люди выстраивались в очередь вдоль Пятой авеню, чтобы понять, что такое «Россия!». Эта выставка невероятно много сделала для того, чтобы в Америке и во всем мире стали по-другому относиться к нашей стране, чтобы поняли, что это не то место на земном шаре, где по улице все еще ходят медведи – правда-правда, мне задавали подобный вопрос в начале 1990-х в глубинке под Бостоном. Что Россия – это страна, где еще тысячелетие назад существовала высокоразвитая, неповторимо оригинальная художественная культура, где великие художники не щадили себя, чтобы приблизиться к идеалу, стоявшему перед их внутренним взором, стремясь реализовать свое высокое предназначение – быть медиумом между небом и землей, между человеком и Творцом.

Выставка «Россия!» была потом в несколько измененном составе показана в Музее Гуггенхайма в Бильбао, там добавили произведения живописи соцреализма из Русского музея и несколько поменяли акценты. Кренс мечтал показать ее в Абу-Даби, где полным ходом шло строительство филиала Лувра по проекту Жана Нувеля, а Фрэнк Гери заканчивал работу над проектом филиала Музея Гуггенхайма. Для экспонирования этой выставки по музейным стандартам там было полностью перестроено 2000 квадратных метров пространства гостиницы «Эмирейтс Палас», но в тот момент не удалось получить разрешение Министерства культуры РФ на экспонирование такого количества шедевров в здании, не имевшем статуса музейного.

Выставка «Россия!» и по сей день видится как самый главный зарубежный выставочный проект последних двух десятилетий, который дал возможность огромному количеству людей понять, почувствовать, визуально считать то, что в просторечии называют выражением «загадочной русской души». Это весьма банальное словосочетание, но оно до сих пор очень активно используется, и мы пока не изобрели более точных слов для обозначения этого уникального феномена в мировой культуре. Когда более чем десятилетием позже Третьяковская галерея, которую я к этому моменту возглавила, и кураторы Аркадий Ипполитов и Татьяна Юденкова приступили к работе над выставкой русского искусства в Музеях Ватикана, перед нами встала еще более сложная задача. Организованный в 2018–2019 годах проект «Русский путь: от Дионисия до Малевича» продолжил уже на новом уровне, с опорой на гораздо более смелую кураторскую концепцию, рассказ о русском художественном гении и о России, у которой «особенная стать».

Обретение зрелости: музеи Кремля

В конце 2002 года я по предложению Елены Юрьевны Гагариной стала заместителем директора по выставкам и международным связям Музеев Московского Кремля – раньше такой должности не было. Так случилось, что в сферу моей ответственности постепенно включилась и работа со СМИ – и это был неоценимый опыт, а в какой-то момент я взяла на себя и работу по фандрайзингу. Но главной моей задачей было в максимальной степени способствовать тому, чтобы Музеи Кремля стали одной из центральных выставочных площадок – как для российских проектов, так и международных.

Одна из основных проблем, которые надо было преодолеть, это некое внутримузейное ощущение самодостаточности – билеты в Оружейную палату было не достать, музей был самым посещаемым в Москве и в масштабах страны уступал в этом только Эрмитажу. Другой – и очень серьезной – проблемой являлась и является крайняя ограниченность размеров выставочных площадей: всего 180 квадратных метров в Успенской звоннице. И первое, что мы сделали, – превратили 220 метров на первом этаже Патриаршего дворца в зал временных экспозиций. Для некоторых выставок приходилось задействовать и Мироваренную палату Патриаршего дворца, когда витрины постоянной экспозиции зашивались фальшстенами. И наконец, были моменты, когда под выставки использовались 70 квадратных метров вестибюля Оружейной палаты. Я пишу сейчас об этом и просто не понимаю, как со всеми этими привходящими мы – «команда мечты», собранная новым руководителем, – смогли осуществить тот прорыв.

Научным директором музея был в то время Алексей Левыкин, ставший в 2008 году директором Исторического музея. У нас был прекрасный отдел выставок во главе с Викторией Павленко, в дальнейшем – заместителя директора Музея-панорамы «Бородинская битва»; сильный международный отдел с молодыми, очень мотивированными сотрудниками; прекрасная пиар-служба, которую вначале возглавляла Юлия Гирба, и у нее я очень многому научилась, а потом эту должность заняла Татьяна Волосатова, которая позднее работала директором РОСИЗО. На должность заместителя директора по реставрации Елена Юрьевна пригласила выдающегося ученого Андрея Баталова, а заместителем по строительству был Игорь Сергеев, невероятный трудяга и прекрасный специалист – за эти годы в Кремле на самом высоком уровне провели огромное количество реставрационных работ. И, что еще немаловажно для музея, был создан попечительский совет и начата очень важная работа по созданию круга партнеров и друзей музея, чья помощь сыграла в дальнейшем важнейшую роль в реализации самых амбициозных выставочных проектов.

* * *

Елена Юрьевна была и остается прекрасным лидером, упорным в достижении поставленной цели, с очень боевым настроем, который смягчался и оттенялся превосходным чувством юмора. Это было удивительное время, когда мы, еще сорокалетние люди, профессионалы высокого класса, набравшие огромный опыт, просто жаждали получить возможность все это применить на практике. Было легко – нас объединяло желание превратить этот, что уж греха таить, очень консервативный, с выстроенной иерархией музей в пространство, открытое людям, «городу и миру»; в музей, куда будут выстраиваться огромные очереди на выставки, открывающие и представляющие то, что раньше не показывалось или показывалось, но в ином, не столь интересном и современном контексте; в музей, который станет лидером современной науки о древнерусском искусстве и архитектуре, чьи издания станут эталоном не только глубоко выверенного научного подхода, но и образцом художественного решения и дизайна.

Первым проектом, сделанным в Музеях Кремля по-новому и на спонсорские деньги, стала выставка «Арсенал русских царей» из собрания Оружейной палаты, открытая в Успенской звоннице весной 2004 года. Она стала «первым подходом к снаряду» с темой взаимодействия восточных и западных влияний, которую музей потом блестяще отработал на многих международных проектах. Но настоящим прорывом стала первая экспозиция из масштабной выставочной серии «Королевские и императорские сокровищницы в Кремле», которую мы придумывали и разрабатывали вместе с Еленой Юрьевной в 2003 году.

Импульсом к возникновению этой идеи послужила информация о закрытии на реконструкцию галереи Аполлона в Лувре, где были представлены сокровища французской короны. И