Наркомы страха - Борис Вадимович Соколов

ход, и проштрафившийся оперуполномоченный был сослан в ГУЛАГ — не заключенным, а простым уполномоченным 3-го отделения отдела охраны. Вскоре Абакумова восстановили в должности оперуполномоченного, а в 1937 году он перешел в 4-й (секретно-политический) отдел Главного управления государственной безопасности НКВД СССР, непосредственно занимавшийся организацией политических репрессий. Похоже, в разгар «ежовщины» Абакумов проявил себя с самой лучшей стороны, раз в сентябре 1938-го его повысили до помощника начальника отделения, а в ноябре — до начальника отделения.

С приходом Берии Абакумов 5 декабря 1938 года был назначен исполняющим обязанности начальника Управления НКВД по Ростовской области. 27 апреля 1939 года его в этой должности утвердили как доказавшего преданность новому руководству.

Виктор Семенович чем-то приглянулся Лаврентию Павловичу. 25 февраля 1941 года Абакумова назначили заместителем наркома внутренних дел, курировавшим особые отделы в армии, на флоте, а также в пограничных и внутренних войсках. Вскоре после начала Великой Отечественной войны, 19 июля 1941 года, он также возглавил Управление особых отделов НКВД.

4 февраля 1943 года Абакумову присвоили звание комиссара госбезопасности 2-го ранга, а 19 апреля особые отделы были преобразованы в Главное управление контрразведки СМЕРШ («Смерть шпионам») и переведены в состав Наркомата обороны. Абакумов стал заместителем наркома обороны Сталина.

О деятельности военной контрразведки в годы войны мы судим чаще всего по талантливому роману Владимира Богомолова «Момент истины» («В августе сорок четвертого»). Там СМЕРШ предстает организацией высокоэффективной, где работали классные профессионалы вроде капитана Алехина и старшего лейтенанта Таманцева. А глава военной контрразведки генерал-полковник Виктор Семенович Абакумов у Богомолова — человек, безусловно, симпатичный: «Дюжий, светловолосый, с открытым, чуть простоватым, очень русским лицом, он стоял прямо перед Сталиным и смело смотрел ему в глаза».

Справедливости ради надо сказать, что есть и другие произведения, где смершевцы изображены людьми малосимпатичными. Так, в замечательной, но сегодня, к сожалению, забытой широкой публикой повести Василя Быкова «Мертвым не больно» самый отталкивающий персонаж — это капитан СМЕРШа Сахно, готовый беспощадно расстреливать командиров за невзятые высотки и в то же время, оказавшись в плену, охотно подставляющий (в буквальном смысле) плечо немцам, лишь бы уцелеть.

Насколько эффективной в действительности была работа легендарного СМЕРШа? И кто из литературных героев более типичный смершевец — капитан Алехин или капитан Сахно? Об этом дает представление доклад Сталину начальника ГлавПУРа А. С. Щербакова, проверявшего органы контрразведки сражавшейся в Карелии 7-й Отдельной армии. Командующий этой армией генерал-лейтенант Алексей Николаевич Крутиков пожаловался Верховному Главнокомандующему на своих особистов, один за другим лепивших явно фальшивые шпионские дела. В результате по приказу Сталина от 31 мая 1943 года несколько офицеров СМЕРШа во главе с заместителем начальника контрразведки 7-й Отдельной армии подполковником Керзоном были осуждены к пяти годам лагерей или к направлению в штрафные батальоны.

Как докладывал Щербаков «по материалам следствия, проведенного Особым отделом армии, дело рисовалось следующим образом:

«Резидент немецкой разведки Никулин, снабженный немецкой разведкой оружием (пистолетом и гранатами), получил от немецкой разведки задание вести обширную шпионскую деятельность в Красной Армии — вербовать шпионов, взрывать мосты, поджигать воинские склады, советские учреждения и т. д. Никулин имел в своем распоряжении агентов-связистов, которые, переходя линию фронта, передавали немцам шпионские сведения, собранные Никулиным. В числе других шпионов Никулин завербовал командира Красной Армии младшего лейтенанта Шведова.

Проверка этого дела дала следующие результаты:

Никулин И. А., 1910 года рождения, служил в Красной Армии в 1939 году, участвовал в боях с белофиннами, был ранен, после чего признан негодным к военной службе. Никулин совершенно неграмотный (умеет только расписываться), работал до войны и во время войны плотником Тихвинской лесобиржи. Четыре брата Никулина служат в Красной Армии. Во время оккупации Никулин полтора месяца проживал на территории, занятой немцами. Со Шведовым Никулин познакомился в то время, когда воинская часть, в которой состоял Шведов, располагалась по соседству, где проживал Никулин.

По материалам следствия, как агент-связист, завербованный Никулиным, проходит Иванова Екатерина, 15 лет. Три брата и сестра Ивановой служат в Красной Армии.

Младший лейтенант Шведов, после нескольких недель знакомства с Никулиным, уехал вместе со своей частью на Волховский фронт, под Синявино, откуда и дезертировал. Шведов был задержан Особым отделом 7-й Армии, ему первоначально было предъявлено обвинение в дезертирстве, а затем в шпионаже. Через некоторое время после ареста Шведов сознался в шпионской работе и показал, что в шпионы он был завербован Никулиным.

На допросе мне и товарищу Абакумову Шведов заявил, что после того, как следователь Ильяйнен потребовал от него назвать сообщников, он, Шведов, назвал двух красноармейцев из взвода, которым он командовал. Но Ильяйнен отклонил этих людей и потребовал назвать других лиц. После этого Шведов оговорил Никулина (поскольку часть Шведова только что прибыла на фронт, солдаты-новобранцы, ранее не воевавшие, на роль немецких резидентов никак не годились; другое дело побывавший под оккупацией Никулин. — Б. С.).

Будучи арестованным, Никулин ни в чем себя виновным не признавал, после пребывания в карцере признал себя виновным в шпионаже.

Расследованием установлено, что объективных фактов для обвинения Никулина и Шведова в шпионаже нет…

Особый отдел Армии имел полную возможность проверить деятельность «связиста» Ивановой Екатерины. Однако Иванова Екатерина не только не была арестована, но не была и допрошена, хотя… она продолжала жить безвыездно в том же самом месте (все-таки следователь Ильяйнен не был совсем бездушным человеком и не стал губить несовершеннолетнюю девушку, которую силой собственного воображения произвел во вражеского агента-связника. — Б. С.). Расследованием установлено, что Иванова Екатерина заданий от Никулина по шпионажу не получала и линию фронта не переходила.

Особый отдел имел полную возможность выяснить, как попали к Никулину пистолет и гранаты. Расследованием… установлено: брат Екатерины Ивановой — мальчик 13 лет — однажды сказал Никулину, что у него имеются трофейные гранаты и пистолет (прямо как в хите черного юмора: «Вовочка в поле гранату нашел…» — Б. С.). Никулин отобрал оружие у мальчика Иванова, пистолет Никулин отдал Шведову за хлеб, а гранаты использовал для глушения и ловли рыбы…

Шведова надо было арестовать и судить как дезертира. Никулин виноват в незаконном хранении и несдаче трофейного оружия, но фактов и материалов для обвинения его в шпионаже не было. Военный трибунал 7-й Отдельной армии отклонил обвинение в шпионаже.

Следственное дело Никулина и Шведова вел ст. следователь Особого отдела Ильяйнен, по национальности финн. Ильяйнен ранее работал в органах НКВД и был уволен.

Непосредственное руководство следствием и активное участие в нем принимал заместитель начальника Особого отдела 7-й Отдельной армии Керзон. Керзон с 1929 года по 1938 год работал в органах НКВД. В 1938 году