Комната, полная зеркал. Биография Джими Хендрикса - Чарльз Р. Кросс

раньше разрушал жизни его матери и отца. «Ему нельзя было пить, – заметил Уортингтон. – Он превращался в ублюдка».

2 сентября 1968 года, в 4:30 утра в гостиничном номере в Денвере Джими написал последние инструкции о том, как должна выглядеть обложка для Electric Ladyland. Он хотел использовать фотографии Линды Истман (которая позже стала женой Пола Маккартни) и набросал примечания, которые озаглавил «Письмо в Комнату, полную зеркал». Строчка «Комната, полная зеркал» стала одним из любимых способов Джими описать свой безумный опыт суперзвезды: словно отразившись в кривом зеркале, его слава исказилась настолько, что в каком-то смысле превратилась в тюрьму. Джими уже записал одну версию “Room Full of Mirrors” ранее, в 1968 году, и позже он запишет по крайней мере еще одну. Концепция показалась ему увлекательной, и он постоянно возвращался к ней. Пять страниц заметок, написанных на украденных из отеля листах бумаги, представляли собой бессвязный поток мыслей на многие темы, в том числе некоторую рефлексию. «Это было не так давно, но мне кажется, что прошли годы с тех пор, как я почувствовал теплый привет солнца», – начинались заметки. Далее Джими рассказал об Этель, своей собаке породы бассет-хаунд, пограничнике, бархатной лошади и «жидкой радуге». Он также выписал подробные инструкции для печати LP. «У нас и так достаточно личных проблем, чтобы беспокоиться еще и о дизайне. Вот простой, но эффектный лэйаут».

Несмотря на подробные заметки Джими, лейбл проигнорировал большинство его указаний. Reprise в спешке выпустили альбом из двух пластинок 17 сентября в США, и почти сразу же он занял первое место в чартах Billboard, что было большой редкостью для подобной работы. Благодаря великолепной кавер-версии Джими на песню Боба Дилана “All Along the Watchtower”, которая также стала самым продаваемым синглом The Experience в США, альбом оставался на вершине чартов большую часть года. “All Along the Watchtower” постоянно звучала на радио, и многие критики говорили, что кавер-версия превзошла оригинал. Слова о том, что Джими превзошел своего кумира, должно быть, было одним из самых приятных признаний, которые тот когда-либо получал.

В Великобритании выпуск альбома был осложнен дизайном обложки, вызвавшим возмущение общественности. Для этого была организована фотосессия с участием двадцати одной женщины. Первоначально идея заключалась в том, чтобы женщины окружили Джими так, будто он был богом. Джими объяснял в интервью, что название Electric Ladyland отсылает к его прозвищу для фанаток. «Некоторые называют их групи, но я предпочитаю термин “электрические леди”», – объяснял он. Однако в последнюю минуту Джими передумал и не пришел на съемку. Тогда женщин спросили, готовы ли они раздеться за дополнительную плату. Получившаяся в результате обложка в стиле ню, которую, по словам Джими, он ненавидел, вызвала общественный резонанс. Это привлекло внимание общественности к альбому. К сожалению, обложка была настолько рискованной, что многие магазины отказывались выставлять альбомы или настаивали на том, чтобы они были завернуты в плотную коричневую бумагу. В Великобритании альбом поднялся лишь на пятую строчку чартов. По всей вероятности, подняться выше помешали проблемы с продажами.

Производство Electric Ladyland было настолько сложным, что стоило Джими продюсера, Чеса Чендлера. Хотя позже пластинку в целом признали студийным шедевром, отзывы современников были неоднозначными, и многие критики не были в восторге продолжительностью двойного альбома из шестнадцати песен. Фрэнк Кофски из Jazz & Pop интересовался, была ли необходимость в таком длинном и иногда монотонном двойном альбоме. Джими, наоборот, считал, что его продолжительность недостаточна, и говорил в интервью, что предпочел бы, сделать альбом из трех пластинок: «Мы выпустили лишь примерно половину того, что хотели в нем сказать».

Большинство критиков называли Electric Ladyland концептуальным альбомом или противоречиво замечали, что ему недостает целостности. «Хендрикс хороший музыкант, и его научно-фантастические концепции – это не просто набор звуков, – писал Тони Гловер в рецензии журнала Rolling Stone. – На самом деле никакой концепции нет (вы не найдете здесь трипов, как в Sgt. Pepper). Вместо этого есть единый поток энергии». Далее Гловер называет альбом «продолжительным погружением» в голову Хендрикса. «Хендрикс – психоделический суперспейд[17] или просто чертовски хороший музыкант и продюсер? Зависит от того, хотите ли вы верить тому, что видите, или тому, что слышите», – замечает он.

Суперспейдом Джими называли не только Rolling Stone, но и многие другие издания. The East Village Other озаглавили свой обзор на Electric Ladyland «Хендрикс: Мохаммед Али поп-музыки?», а критик Ричард Гольдштейн назвал Джими дядей Томом, потому что его аудитория была в основном белой. Даже журнал Ebony magazine не смог избежать стереотипов при описании Джими. «В состоянии покоя он выглядит как нечто среднее между Бобом Диланом и дикарем с Борнео», – говорилось в статье, повторяя метафору британской прессы.

К концу 1968 года Джими обнаружил, что все, что он делал (или не делал), имело расовые, социальные и политические последствия. В конце ноября 1968 года, всего через несколько дней после того, как ему исполнилось двадцать шесть, он прогуливался по Гринвич-Виллидж с близнецами Алим, когда их заметил разносчик газеты партии «Черные пантеры»[18]. «Джими Хендрикс! Джими Хендрикс! Уверен, ты можешь позволить себе купить за доллар номер “Черных пантер”!» – закричал продавец. «Конечно, чувак», – пробормотал Джими, сунул купюру в банку и пошел дальше. Разносчик поднял вверх брошенный им доллар и начал громко кричать, чтобы его смогли услышать все прохожие: «ДЖИМИ ХЕНДРИКС КУПИЛ ГАЗЕТУ “ПАНТЕР”!» На этом продавец не унялся и, вытянув банку перед лицами Алимов, с упреком спросил их: «Джими Хендрикс покупает газету “Черных пантер”, а вы нет?» Алимы всю жизнь прожили в Гарлеме, где в 1968 году боролись за территорию «Черные пантеры», «Черные Мусульмане» и другие афроамериканские группировки. «Мы были связаны с криминалом, поэтому нас не могли запугать какие-то “Пантеры”», – вспоминал Тахарка. Продавец продолжал трясти банку с деньгами, но близнецы отмахнулись от него и пошли дальше. «Джими Хендрикс хотел газету “Черных пантер”, но мы нет», – сказал Танде-Ра.

По мере того как росла известность Джими, росло и число людей, которые стремились использовать ее в своих целях. Годом ранее в Лондоне чернокожий анархист Майкл Абдул Малик, известный под именем Майкл Икс, потребовал встречи с Хендриксом. По воспоминаниям Кэти Этчингем, Джими боялся встретиться с Иксом, но еще больше боялся сказать «нет», поскольку Икс был известным преступником (позже его осудили за убийство и казнили). Хендрикс согласился на встречу, но взял Этчингем с собой. В итоге, вместо того чтобы говорить о политике, Икс весь вечер ругал Джими за то, что у него белая девушка. Джими покинул квартиру анархиста так