Комната, полная зеркал. Биография Джими Хендрикса - Чарльз Р. Кросс

неделю тур прибыл в Лос-Анджелес, чтобы отыграть шоу на восемнадцатитысячном стадионе Hollywood Bowl, все билеты на которое были распроданы. Оркестровую яму перед сценой заполнили водой, и вскоре толпа превратила ее в бассейн для купания, придав этим атмосферу веселого безумия. Одну из песен Джими посвятил барабанщику Бадди Майлзу, ставшему его близким другом. В итоге он смотрел, как охрана скручивает Бадди, попытавшегося подняться на сцену. Сет из одиннадцати песен включал “The Star Spangled Banner”. Джими начал играть ее на концертах ранее в том же году, переделав песню и превратив ее в расширенное гитарное соло. Многие критики не оценили такой ход. Нэт Фридланд из The Free Press назвал обработку «затянутым диссонансом, который, будем честны, не является выдающейся сумасшедшей песней».

Воспользовавшись коротким перерывом в гастролях, Джими арендовал особняк в Бенедикт-Каньоне в Лос-Анджелесе. Его часто снимали разные гастролирующие рок-группы, в том числе The Rolling Stones. Хотя Хендрикс пробыл в нем всего месяц, это был самый шикарный дом, в котором ему когда-либо доводилось пожить. Актер Бадди Эбсен, популярный в то время благодаря ситкому «Деревенщина из Беверли-Хиллз», жил по соседству. Должно быть, наблюдая, как Джими переезжает в богатый район, он думал, что видит версию телешоу в реальной жизни. Хотя в том месяце у группы было запланировано несколько концертов и они какое-то время поработали на студии, четыре недели в Лос-Анджелесе были первым перерывом, который Джими сделал за два года. Его Chevrolet Corvette перевезли из Нью-Йорка, но из-за плохого зрения Джими угробил машину в тот же день. Позже он купил новую. Во время отдыха он делал почти то же, что и в Нью-Йорке и Лондоне: спал допоздна и каждый вечер выходил играть в клубы на бульваре Сансет. В Whisky A Go Go он познакомился с официанткой по имени Кармен Борреро, она была бывшей «зайкой» Playboy Club. Эта сногсшибательная пуэрториканская блондинка вскоре стала его любимой спутницей.

В Лос-Анджелесе к Джими присоединился его брат Леон. Младший Хендрикс недавно заступил на службу, но ушел в самоволку, чтобы потусоваться со своим знаменитым братом. Вскоре Леон узнал плюсы того, что был красивым младшим братом Джими. По его воспоминаниям, за кулисами он обнаружил «кучу кокаина, бутылок Johnnie Walker, травки и всякого другого дерьма». После очередного шоу Джими повел Леона на вечеринку в дом Эрика Бердона, на которой присутствовали десятки моделей Playboy. «Это мой младший братец. Он большой болван, но потерпи его и дай ему все, что он захочет», – сказал Джими Кармен Борреро.

Леону было всего двадцать, но он был опытным аферистом и чувствовал, что руководство обманывает Джими, о чем часто ему говорил. Эти карьерные советы разозлили Джими – возможно, потому, что в них была доля правды. Гораздо более серьезным проступком Леона было то, что он взял лимузин Джими для длительной поездки. «У Джими было три лимузина, и именно там он держал свою заначку, – вспоминала Кармен. – Джими был в ярости, когда пропали его колеса и заначка».

Леон по полной пользовался тем, что групи было больше, чем Хендриксов. «Каждая модель в Лос-Анджелесе охотилась за Джими, – вспоминал Леон. – Когда они не могли добраться до Джими, то приходили к его младшему брату. А потом говорили: «Скажи ему, что это была лучшая киска в твоей жизни, и расскажи ему обо мне»». В конце концов, когда начался следующий этап тура, менеджеры дали Леону неправильное расписание, чтобы убрать его со счетов. Это не помогло, и стаи поклонниц продолжали досаждать Джими, причиняя ему неудобства с точки зрения логистики. «Они могли появиться в любое время, – заметила Кармен. – Они буквально ночевали у него под дверью». С некоторыми из них Джими спал – даже несмотря на то, что встречался с Кармен и все еще клялся в любви к Кэти Этчингем, оставшейся в Лондоне, – но его легендарный сексуальный аппетит был не так велик, как армия женщин, желающих с ним переспать.

В конце шестидесятых музыкальную сцену Лос-Анджелеса наводнили наркотики, и слава Джими привлекала дилеров так же, как и фанаток. Кокаин, секонал, метаквалон и героин стали неотъемлемой частью его жизни. Когда Джими смешивал наркотики с алкоголем, он впадал в своего рода безумие. Нечто подобное он испытал после того, как его дом в Бенедикт-Каньоне ограбили: воры забрали гитары, одежду и сборник текстов песен. В то время в Лос-Анджелесе находился Пол Карузо, старый друг Джими по Гринвич-Виллидж. Под действием кислоты и алкоголя разъяренный Джими обвинил в краже Карузо. «Он подумал, что это сделал я, потому что я был нищим хиппи», – сказал Карузо. Он сказал Джими, что он не причастен к краже, но Джими это не остановило. «Когда ты в последний раз действительно что-то чувствовал?» – спросил он и ударил Карузо кулаком в живот. «Он ударил так сильно, что у меня полностью вышибло дух, – вспоминал Карузо. – Я побежал вниз по склону, а он бросал в меня камни и палки». Карузо забежал в находившийся неподалеку Whisky A Go Go и сказал находившемуся там Ноэлю, что Джими сошел с ума. «Ударь его по лицу, – ответил тот. – Он заслужил». Ноэль считал, что растущая из-за наркотиков паранойя Джими заслуживает не сочувствия, а наказания.

Несколько дней спустя между Джими и Кармен Борреро произошел еще более драматичный инцидент. Несмотря на свою открытую неверность, Джими тем не менее ревновал Кармен к другим мужчинам, особенно к Эрику Бердону. «Джими пил, он не мог не пить», – вспоминала она. Решив, что Кармен изменяет ему с Бердоном, Джими запустил в нее пустую бутылку из-под водки и попал ей в глаз. «Им пришлось срочно отвезти меня в больницу, все боялись, что я потеряю глаз», – сказала она. Эрик Бердон был потрясен тем, что обычно безмятежный Джими становился таким агрессивным. «Это было первое зерно будущей трагедии. Он начал набрасываться на окружающих, – вспоминал Бердон. – Позже он извинился и немного рассказал мне о том, что вырос в окружении жестокости. Всему виной был порочный круг жестокости». Джими редко винил детство в своих трудностях, чаще всего он винил наркотики.

Наркотики, однако, никогда не оказывали на Джими такого негативного воздействия, как алкоголь. Когда он выпивал, он громил гостиничные номера, примерно так же, как в 1968 году в Швеции. «Он камня на камне не оставлял, – вспоминал его друг Херби Уортингтон. – Никто не ожидал, что человек с таким добрым сердцем может вдруг стать таким жестоким». Несмотря на количество употребляемых Джими наркотиков, именно алкоголь оказывал самое разрушительное воздействие на его личность, точно так же, как