Королева. Последняя биография Елизаветы II - Эндрю Мортон

В апреле 1993 года королева пригласила принцессу Уэльскую на государственный банкет, устроенный в Букингемском дворце в честь португальского президента Мариу Соареша. Об этом она не обмолвилась никому, чем сильно возмутила членов своей семьи, и особенно Чарльза. Но Елизавета не оставляла надежды на перемирие в войне между супругами, становившейся все более ожесточенной. В конце концов, ведь принцесса продолжала исполнять королевские обязанности и даже совершала заграничные поездки от имени короны.

Елизавета пригласила принцессу в Сандрингем на Рождество в конце 1993 года. К тому времени Уэльские уже год как расстались. Диана осталась на ночь и наутро вместе с сыновьями сопровождала королевскую семью на церковную службу, однако уехала, не дождавшись рождественского обеда. Слуги вспоминали, что все почувствовали облегчение после ее отъезда.

В очередной раз королева настояла на приглашении Дианы, которую другие члены семьи называли «злом в нашей среде», на празднование годовщины высадки десанта союзников в Нормандии в июне 1994 года 22. Накануне этого события Диана нервничала и говорила личному секретарю Патрику Джефсону о своем беспокойстве по поводу того, как встретит ее королевская семья.

Однако по иронии судьбы не враждебность со стороны королевского клана заставила ее отказаться от выполнения официальных обязанностей, а выпад со стороны бульварной прессы. В ноябре 1993 года воскресная газета опубликовала фотографии принцессы, снятые тайком во время ее частных занятий в тренажерном зале. Владелец зала Брюс Тейлор вмонтировал камеры в свои тренажеры, чтобы запечатлеть принцессу за ее утренними упражнениями. Диана была в шоке, а королева пришла в ужас. «О боже, нет», – простонала она, просматривая воскресные газеты за завтраком в Виндзорском замке23.

В результате Диана решила на время отойти от общественной деятельности. Она сказала об этом в своей речи, известной как «Время и личное пространство», 3 декабря 1993 года в благотворительном фонде Headway, оказывающем помощь при травмах головного мозга. Принцесса заявила, что незаконное вторжение в личную жизнь заставило ее пересмотреть свою общественную роль. Она публично поблагодарила королеву и герцога Эдинбургского за их доброту и поддержку, но специально опустила имя мужа. В течение последующих нескольких месяцев имя Дианы не появлялось в прессе.

Королева, конечно, беспокоилась по поводу принца и принцессы, но думала также и об их сыновьях, Уильяме и Гарри. Она всегда освобождала время в своем ежедневнике, если Диана планировала привезти их на чай в Букингемский дворец или в Виндзорский замок. Патрик Джефсон отмечал: «Принцесса использовала эти случаи, чтобы подчеркнуть свою лояльность и заверить королеву в своем желании не причинять вреда ни Короне, ни своему мужу, который ее унаследует»24. К этим заверениям королева относились с долей скептицизма, но все-таки осторожное взаимодействие продолжалось.

Со своей стороны Диана продолжала, пусть и несколько наивно, видеть в королеве рефери в своих отношениях с Чарльзом. Ее расстраивало, что свекровь не пыталась прекратить скандальную связь принца с Камиллой Паркер-Боулз. Свое неодобрение многолетней связью Чарльза королева и королева-мать выражали в том, что не приглашали Камиллу на официальные мероприятия двора. Но, по мнению принцессы, этого было недостаточно. «Моя свекровь выражала полную поддержку, но от нее трудно было добиться решения», – дипломатично отмечала Диана 25.

В целом принцесса выжидала и не возражала оставаться в стороне, пока муж не возьмет инициативу в свои руки и не захочет подать на развод. Диана предполагала, что если Чарльз просил ее стать его женой, то в случае развода первый шаг также оставался за ним. Свое мнение она высказывала королеве, надеясь, что та подтолкнет сына в направлении развода.

После своей речи «Время и личное пространство» Диана с беспокойством ожидала выхода авторизованной биографии Чарльза, а также телевизионного документального фильма о его жизни и работе, который создавался в течение двух лет. Беспокоилась и королева. В британской истории отношения между сувереном и наследником всегда были непростыми – достаточно вспомнить королеву Викторию и принца Уэльского, ставшего впоследствии королем Эдуардом VII. Но в тот момент отношения Елизаветы с Чарльзом приближались к открытому столкновению.

Королева и ее советники чувствовали, что Чарльз, привлекший телеведущего Джонатана Димблби к работе над своей биографией «со всеми подробностями», совершал большую ошибку. Его намерение «стирать свое грязное белье» на публике, признаваясь в связи с миссис Паркер-Боулз, приводило дворец в ужас. Но Чарльз и его лагерь, включая его личного секретаря Ричарда Эйларда, полагали, что только откровенное признание могло поставить точку в этой истории и позволило бы ему двигаться дальше. Но даже среди сторонников принца не все разделяли этот подход: Камилла Паркер-Боулз считала его крупной ошибкой. В этом пункте мнения брошенной жены и любовницы полностью совпадали. Диана тоже полагала, что фильм повредит репутации Чарльза. Обе женщины оказались правы.

Фильм «Чарльз: замкнутый человек в общественной роли» вышел на телеэкраны 29 июня 1994 года, в тот самый вечер, когда принцесса Диана появилась на летней вечеринке в галерее Серпентайн в откровенном платье от Кристины Стамболян. Наряд принцессы, получивший название «платье мести», затмил признания Чарльза, которые транслировались в самое пиковое время на телевидении.

Хотя фильм в основном сосредоточился на достижениях принца в общественной деятельности, в памяти людей осталось только сдавленное признание Чарльза в своей неверности. В ответ на вопрос Димблби: «пытались ли вы быть верным и честным по отношению к жене, которой во время свадебной церемонии приносили клятву верности?», Чарльз сказал: «Да. До тех пор, пока брак не разрушился безвозвратно, несмотря на наши усилия»26.

Ни телевизионный портрет Чарльза, ни его признание не нашли положительного отклика как в стенах Букингемского дворца, так и за его пределами. Бывший пресс-секретарь королевы Дики Арбитер заметил: «Передача демонстрировала нытье страшно зацикленного на самом себе человека и только ухудшила отношения между принцем и принцессой; более того, она затронула отношения между Сент-Джеймсским и Букингемским дворцами»27. Иными словами, фильм коснулся болезненных точек соприкосновения между королевой и ее старшим сыном.

Если телепередача вызвала раскол, то авторизованная биография сыграла еще худшую роль. В процессе подготовки книги Чарльз не только дал право свободно высказываться друзьям и персоналу, но и предоставил Димблби доступ к официальным бумагам. Как только королева об этом узнала, бумаги были возвращены, а части книги, цитировавшие конфиденциальные государственные бумаги, изъяты.

Королева держала оборону, пытаясь спасти и сына, и престиж монархии от него самого. Однако она не могла повлиять на публикацию книги, которая совпала с ее исторической поездкой в Россию – первым визитом британского монарха в эту страну.

Чарльз