Будни старого психиатра. Байки о пациентах и не только - Доктор Иваныч

препаратом или нет. Не понимаю, в чём проблема-то, Татьяна Геннадьевна? Замените его на свежий, и вопрос будет закрыт.

– Заменю, заменю. Вы лучше скажите, почему у нас опять дефицит бумаги для ЭКГ? На сутки выдают только по одному рулончику. Когда кончится, приходится сюда ехать и просить чуть ли не на коленях.

– Контракт мы уже заключили, но поставка будет только после праздников, уже недолго осталось. Расходуйте поэкономнее, больным кардиограммы не оставляйте. Тем более вы же не на каждом вызове снимаете.

Не стал я вклиниваться в разговор, хотя и не был согласен с Андреем Ильичом. Всё дело в том, что больным мы оставляем кардиограммы не просто на память, а на случай повторного вызова «скорой». Зачастую очень важно выяснить, только сейчас появилась патология или же она была и до этого. Вот тогда и пригодятся прежние ЭКГ, сохранившиеся у больного.

Наши предшественники в числе прочих сидели в любимом тусовочном месте, то есть в «телевизионке».

– Всех приветствую, господа! С наступившим вас!

– Да ну его <на фиг>, этот наступивший! – мрачно ответил врач Данилов. – Задолбали конкретно, не смена, а каторга. Катались в основном к пьяни всякой. Битые, травмированные, облёванные. Фу, <распутная женщина>!

– Нет, Алексей Палыч, ни при чём тут Новый год, – возразил я. – Всё дело в тех, кто привык праздновать по-быдляцки. Чтоб до соплей ужраться и в приключения попасть.

– А мы вчера вечером подобрали одного на площади Ленина, – сказал Анцыферов. – Лежал на спине, руки, ноги звёздочкой раскинул. Сначала думали, что просто пережрамши. В машине стал смотреть, а у него остатки пены на губах и мышечный тонус повышен. Хоть и разило от него перегарищем, но я опой почуял, что тут не просто опьянение. Мы его и так и сяк раскачать пытались, и всё бесполезно. Не пошевелился и ни звука не издал. Привезли мы его в «пятёрку», а там Кукушкина дежурила и кобениться начала. Но при помощи личного обаяния, угроз и шантажа дожал я её. А если б в вытрезвитель увезли, и он бы там крякнул? Не, ну на фиг эти проблемы.

– А Кукушкина-то опять в своём стиле была одета?

– Ну а то, как же!

Здесь я должен пояснить, что Светлана Олеговна могла считаться весьма привлекательной, если б не её манера одеваться. На работе она всегда носит не по размеру большой халат с подвёрнутыми манжетами, болтающийся на ней как на палке. На ногах – мужские носки поверх светлых колготок и расшлёпанные полуботинки без шнурков. И это не случайность, а прочно сложившийся стиль. Нет, никогда не понять мне тех женщин, которые добровольно избавляются от собственной привлекательности.

После восьми, когда все разошлись-поразъехались, настала умиротворённая тишина. Но внезапно её нарушила отчаянная матерная брань, раздавшаяся из стерилизационной. В голове сразу вспыхнула мысль: уж не проник ли кто-то посторонний? Когда мы с парнями туда прибежали, то никаких чужаков не увидели. Нецензурщину исполняли дуэтом Галина Петровна и пожилая, доселе интеллигентная медсестра Софья Михайловна.

– Что стряслось-то? – спросил фельдшер Герман.

– Вон, смотрите, … мать, опять нас г***м залило! – ответила Петровна.

– Это <распутство> какое-то! – добавила Софья Михайловна.

Тут-то и пришло осознание, что мы стоим аккурат в луже воды, культурно называемой «фекальной», вдыхая при этом специфическое амбре, ничуть не похожее на изысканный парфюм.

– Ой, чего же нам делать-то? – растерянно спросила Софья Михайловна.

– Не переживайте, – ответил медбрат Виталий. – Я сейчас схожу к Александру Викентьевичу, и он сантехника вызовет.

– Сходи, сходи, – сказала Петровна. – Только х***ен его кто вызовет. Он же наверняка в запой ушёл.

– Ничего, Викентич – мужик толковый, всё разрулит нормально.

О печальной ситуации с канализацией я рассказывал неоднократно. А уж систематическое затопление стерилизационной вообще является ЧП. О какой асептике может идти речь, если повсюду плавает известная субстанция?

Проблема заключается в безбожно пьющем сантехнике, у которого к тому же и руки не из того места растут. Обо всём этом руководство прекрасно знает, но, несмотря ни на что, никаких решительных мер не принимает и делает вид, что ничего страшного не происходит.

С вызова вернулась реанимационная бригада, и врач Конев прямо с порога разразился руганью:

– <Самки собаки>, вызвали на «без сознания», а оказалось там мужик с великого бодунища. Жена, зараза наглая, нам прямо сходу: «Ему срочно нужна капельница, потому что его к двум вызвали на работу!» Ишь, барыня, блин! Спросил, почему нарколога не вызвали, а она: «У нас денег нет, а вы обязаны помощь оказать бесплатно!» Если бы она попросила нормально, по-человечески, мы бы без вопросов всё сделали. А тут я уже конкретно зал***лся. Нет, говорю, никаких капельниц, если хотите дадим таблетки, и всё на этом. Ну и всё, после этого разоралась, развонялась…

– Да, они, видать, наученные. Знают, что если сказать «без сознания», то вызов принять обязаны. Вот и пользуются.

– Иваныч, их за это наказывать надо, взыскивать стоимость вызова!

– Надо-то надо, только как ты это сделаешь практически? Для этого нужно доказать умысел.

– А чего тут доказывать? Она же наврала, что муж без сознания.

– Когда дело дойдёт до ответственности, она займёт железобетонную позицию: муж действительно был без сознания, а к приезду «скорой» пришёл в себя. Как ты это опровергнешь?

– Да, понятно всё это. Просто досада берёт, что нас превратили в мальчиков-девочек по вызову.

– Николай Андреич, ничего тут не поделаешь. Плетью обуха не перешибёшь.

К сожалению, медицину фактически приравняли к сфере услуг. Вследствие этого некоторые относятся к нам как к холопам, обязанным по щелчку выполнять любой их каприз. В соцсетях нередко замечаю, с каким неподдельным гневом некоторые «господа» воспринимают жалобы медиков на разного рода проблемы. В комментариях обязательно раздадутся вопли: «Вы знали куда шли! Не нравится – уходите!» Есть немало тех, кто искренне убеждён, что клятва Гиппократа делает нас пожизненными бесправными рабами. При этом они не хотят понять, что в действительности мы никогда никакому Гиппократу не давали и бесправными не являемся.

Несмотря на обилие вызовов, нас не тревожили до начала десятого. Дали больной живот и рвоту у мужчины тридцати восьми лет.

Одна читательница выразила сильное недоумение тем, что наша бригада выполняет и психиатрические, и соматические вызовы, то есть все подряд. Она поинтересовалась, мол, это что, такая оптимизация? Хоть ранее я уже неоднократно на этот вопрос отвечал, но всё же повторюсь. Так называемая «оптимизация» проводится по решению органа государственной власти, в частности, Департамента здравоохранения.

В нашем же случае инициатива исходила от скоропомощной администрации. Главный врач и начмед решили, что психиатрическая бригада должна работать наравне со всеми,