Моя бесстрашная героиня - Владимир Абрамович Цесис

моей консервативной синагоге религиозный сервис каждый другой день недели вели разные члены группы. Как и любой другой человек на моем месте, физически и эмоционально я был глубоко душевно ранен смертью Марины, но при этом я чувствовал, что я лично обязан провести религиозную службу, чтобы почтить память моей ушедшей жены. Держа молитвенник в руке, я был на пути к лектерну, как вдруг я почувствовал прикосновение к моему плечу. Я обернулся и увидел, что это был мой внук.

– Дедушка, а можно мне с тобой? – прошептал он.

Бог мой, да будь я королем, я отдал бы полцарства за такое предложение.

– Конечно, – ответил я, безумно счастливый, что я буду вести эту религиозную службу вместе с моим внуком, – следуй за мной.

Присутствие Ариэля рядом со мной в тот момент имело для меня незабываемое глубокое символическое значение. Я мог только представить себе, как бы отреагировала Марина, увидев, как ее муж и внук проводят утреннее богослужение.

Когда после службы мы с Ариэлем вернулись домой, пережитая мной эйфория сменилась умственным стрессом и беспокойством, которые овладели мною и не покидали много дней в последующем. Я чувствовал себя наполовину парализованным. К счастью, на помощь ко мне пришли друзья. Вместе с ними я совершил действия, которые, по традиции, нужно совершить в еврейском доме после смерти одного из членов семьи. На какое-то время скорбь покинула меня. Вместе мы закрыли зеркала, приготовили низкие скамеечки и сделали все, что нужно для начала Шива. Шива означает семь, и относится к семидневному периоду официального траура в семье усопшего.

Когда к соблюдению периода Шива все было приготовлено, друзья ушли, и мной снова овладело глубокое горе. Я был совершенно опустошен, предельно утомлен и пуст внутри. Самыми изматывающими симптомами моего состояния были постоянная тревога и беспокойство, от которых, невзирая на все усилия, я не мог избавиться в любое время суток. Я прекрасно понимал, что после 15 лет болезни и 13 лет лечения потеря жены не могла быть для меня неожиданным событием, но мое бессознательное сознание сотрясали волны тяжелой эмоциональной бури.

Медовый месяц длиною в 56 лет

Марина ушла из мира живых в четверг, 5 ноября 2018. Согласно древней иудейской традиции, похороны умершего должны состояться как можно раньше, до грядущего Шабата, то есть до наступления субботы. В соответствии с этим религиозным требованием, Марину похоронили в пятницу, уже на следующий день после смерти. По традиции перед захоронением проводилась церемония прощания в синагоге, которую, пока Марина была жива, мы посещали почти 40 лет. Во время церемонии зал был заполнен людьми.

Сын и внуки произнесли трогательные речи, в которых они говорили, насколько важна была Марина в их жизни. Это же чувство повторялось в речах наших родственников и раввина. Пытаясь быть кратким, но выразительным, я старался высказать в своей речи то, что таилось в глубине моего сердца. Аудитория поверила моим словам. В начале речи я сказал, то, что было сущей правдой и что вызвало всеобщую грустную улыбку на лицах присутствующих. Я сказал, что 56 лет совместной жизни с Мариной, в сущности, были не браком, а 56-летним всегда счастливым медовым месяцем.

Последнее прощай…

Когда церемония закончилась, все, что мне оставалось, это следовать за гробом жены на кладбище. На кладбище пришло на удивление много людей: близкие родственники, друзья и знакомые. Большее число присутствующих было представлено членами конгрегации. Ни Марина, пока она была жива, ни я никогда не представляли себе, что она может быть настолько популярной. Она была скромным искренним человеком и никогда не искала всеобщего внимания. Как раз наоборот, хотя она была скромной, ей как-то удавалось быть заметной без всяких усилий с ее стороны. Когда порой она уверенно высказывала свое мнение, то это было ради идеи, в которую она верила, но вовсе не для того, чтобы выиграть спор и показать себя умнее, чем она была на самом деле. Она была погружена в свои дела и в одобрении окружающих не нуждалась. Все это было причиной того, почему мне было трудно поверить, что скромная Марина заслужила такое заметное общественное признание.

Мой душевный стресс во время похорон было настолько силен, что, к собственному удивлению, я не помню почти никого, кто там присутствовал, и почти ничего из того, что происходило на кладбище. Если бы не официальные списки с кладбища, я бы вообще не знал всех, кто присутствовал на похоронах.

Раввин закончил молитвы, и наступил час последних, завершающих аккордов этой мучительной, но столь необходимой церемонии. Во время похорон моя семья стояла плечом к плечу рядом со мной и поддерживала меня жаром их искренней любви. Некоторые из моих близких доверенных друзей, видя в каком нервном состоянии я пребывал, советовали мне дать волю слезам, чтобы снять внутреннее напряжение. Но ни тогда, ни позже, слезы никогда не помогали мне справиться с горем, которое меня охватило. Можно ли плакать по заказу? Есть люди, которые легко плачут во время жизненных невзгод, но я не принадлежу к их числу. Если я и плачу, то только тогда, когда рядом со мной никого нет. Для меня слезы, если они не вызваны красивой музыкой, песней, стихотворением или трогательным содержанием книги, означают погружение в темное пространство, а это противоречит моей вере в жизнеутверждающее начало человеческого существования. Более того, исходя из многолетнего опыта, я знал, что, если я заплачу, мне будет еще сложней выбраться из темноты, в которой я уже пребывал. Когда гроб Марины коснулся дна ямы, согласно традиции, я бросил первую пригоршню земли на его крышку. Те, у кого было такое же желание, засыпали крышку гроба, нагружая лопату из кучи земли, лежащей рядом с могилой. Потом наступил еще один ритуал: раввин рассыпал содержимое небольшого пакета с землей из Израиля в еще не засыпанную могилу. Похороны закончились, и все стали расходиться по домам, а я еще раз осознал, что той женщины, моей неразлучной подруги многих лет, которую я любил больше собственной жизни, этой женщины отныне никогда не будет рядом со мной.

Шива, семидневный ритуал

Согласно ритуалу, Шива, следующие три дня траурные церемонии проводились в моем доме вечером. Каждый раз я не переставал удивляться, как много людей пришли отдать Марине последнюю дань уважения. Хотя изо всех сил я пытался скрыть, что творилось у меня в душе, присутствие большого количества людей, выражавших свои искренние соболезнования, только усиливало мою усталость. Если не принимать