Мгновения с Юлианом Семёновым - Борис Эскин
Мгновения с Юлианом Семёновым читать книгу онлайн
Его отец – Семен Александрович Ляндрес, активный участник революции, стойкий большевик, журналист, интеллигентнейший человек. Незадолго до Отечественной войны был назначен на должность заместителя Председателя Гослитиздата, по существу командовал Главцензурой. Хотя, понятное дело, Верховным Цензором Страны Советов во всем и во вся являлся «кремлевский горец».
В моих разговорах с Семеновым имя отца возникало не раз. Причем, не без гордости собеседник подчеркивал дружеские отношения Ляндреса-старшего с Николаем Ивановичем Бухариным, выдающимся партийным и политическим деятелем, ученым, философом, экономистом, которого Сталин расстрелял в тридцать восьмом.
Уже в Израиле мне попалась на глаза публикация Виталия Озерова, доктора филологии, одного из руководителей Союза советских писателей, много лет редактировавшего маститый журнал «Вопросы литературы», – публикация, в которой содержится много добрых и теплых слов об отце Юлиана.
Озеров нашел в своих архивах письмо Семена Александровича Ляндреса, написанное им в мае 1968 года, незадолго до смерти. Послание касается острейших вопросов существования писательской организации, адресовано «Моему сыну Юлиану Семенову, друзьям Константину Симонову и Виталию Озерову». Письмо, с которым был ознакомлен и тогдашний первый секретарь Союза писателей Константин Федин, с нежностью и теплотой отозвавшийся о его авторе.
Так вот, в предисловии к публикации Озеров пишет:
«И в редакции журнала, и в аппарате правления СП СССР, где С. А. Ляндрес прослужил немало лет, он завоевал всеобщее глубокое уважение стилем своей жизни: неизменная принципиальность, борьба за справедливость, стремление вникнуть в происходящее вокруг, помогать людям всем, чем может.
Таким Семен Александрович оставался до последней своей минуты. Недаром публикуемое ниже письмо составлялось в больнице…
Обнаружив его в своем архиве и перечитав, я еще больше проникся самыми добрыми чувствами к автору, увы, уже покойному. Семена Александровича Ляндреса знали и любили литераторы, и не только литераторы старших поколений. Большую и нелегкую жизнь прожил он. Занимал ответственные посты в издательстве и газете «Известия», причем, в то время, когда ею руководил Бухарин. В годы войны С. А. Ляндрес был одновременно заместителем руководителя ОГИЗа РСФСР и уполномоченным ГКО на ряде фронтов, проделал огромную работу по укомплектованию партизанских отрядов портативными походными типографиями собственной конструкции. Испытал ад репрессий. Держался поразительно стойко; вышел из тяжких испытаний духовно не сломленным, неизменно энергичным, хотя мучили и нравственные травмы, и перебитый позвоночник.
Адресатов письма, о котором идет речь, специально характеризовать не надо (впрочем, не знаю, довелось ли им где-нибудь цитировать его). Юлиан Семенов – сын, многообещающий прозаик, публицист. Дружба с Константином Симоновым завязалась еще в пору войны. Со мной Семен Александрович всерьез подружился весной 1964 г., начав работать моим заместителем как главного редактора журнала «Вопросы литературы»…
Таков Ляндрес-старший, отец «многообещающего прозаика».
Мать Юлиана – Галина Николаевна, урожденная Ноздрина, женщина незаурядная, властная, яркая (светская московская красавица тридцатых годов!), по профессии – учитель, прожила большую жизнь, пережив свое чадо, которое боготворила, и, увы, фактически подтолкнула на разрыв с женой.
– Она меня страшно ревновала к сыну, – рассказывала впоследствии Екатерина Сергеевна, – и сама мне в этом признавалась уже после смерти Юли. Ей доставляло удовольствие мучить меня рассказами о его романах, о девочках. С этого началась наша совместная с мамой Юлика жизнь. Потом мы разъехались. А когда разладились наши отношения с Юлей, Галина Николаевна почувствовала себя на коне. Все эти девки, многочисленные подружки Семенова приходили к ней на поклон, заискивали: «Ах, Галина Николаевна, сю-сю-сю…»
Горькие откровения гордая Екатерина Сергеевна позволит себе лишь спустя шесть лет после того, как не стало Юлиана Семенова. После того, как оказалась, по существу, единственной, кто до конца, до последнего мгновения был с ним, абсолютно неподвижным, парализованным, почти три года, неся этот крест, простив мужу все его несметные грехи…
Впрочем, в том, что случилось в их жизни, Екатерина Сергеевна винила, главным образом, себя и чуточку свою мать – Наталью Петровну Кончаловскую.
– Она ведь совершенно не подготовила меня к семейной жизни. Глупостей я наделала много… Надо было родить мальчика, а не делать первый аборт. Может, все пошло бы по-иному… Хотя, кто знает… У нас были разные ритмы жизни: он любил мотоцикл, а я – телегу. И очень быстро я стала мужа раздражать…
Однажды во время наших телевизионных «посиделок» Юлиан сказал: «Мне подфартило дважды. Один раз с отцом, один раз – с дядей».
Без сомнения, родной брат Семена Александровича, чекист Илья Ляндрес сыграл весьма существенную роль в формировании Юлиана как личности.
Несколько лет назад я прочитал интервью с неким секретным агентом, человеком преклонного возраста, но, тем не менее, до сих пор не легализованным и представленным читателю под фамилией «Гендлин».
«В 1935-м моего отца, ответственного сотрудника НКВД, перевели в Москву, – рассказывает «Гендлин». – Тогда же он познакомил меня с командиром дивизиона по охране метрополитена товарищем Ляндресом. Илья Александрович, между прочим, родной дядя известного писателя Юлиана Семенова. Юлика я помню еще совсем карапузом, когда увидел его впервые, ему было пять лет… А потом я много чего ему рассказывал, и он это использовал как в своих книгах, так и в публикациях газеты «Совершенно секретно»…
Чекисты, работники НКВД и уголовного розыска были частыми гостями в семье Ляндресов, и не удивительно, что Юлиан жадно впитывал их рассказы, прислушивался к полунамекам, манере говорить и зашифровывать свои мысли.
Увы, судьба миллионов жертв сталинского террора не миновала и дядю, и самого Семена Александровича, отца Юлиана. В 1948 году он был репрессирован. Семнадцатилетнего комсомольца Юлю Ляндреса заставляли отречься от папы-«врага народа», но сын мужественно отказался. Дабы в полной мере оценить, что значил для Семенова отец, достаточно взглянуть на титульный лист лучшего и самого популярного романа писателя – «Семнадцать мгновений весны»: «Памяти отца посвящаю». Образ Владимирова-старшего, который проходит через все произведения цикла об Исаеве-Штирлице, во многом списан с Семена Александровича, отца писателя.
Лишь в конце пятидесятых пришла реабилитация. После возвращения из лагеря, когда Юлиан и Катя поженились, Ляндрес-старший некоторое время жил у них. А потом возник какой-то дискомфорт во взаимоотношениях свекра и невестки, о чем Екатерина Сергеевна впоследствии искренне сожалела.
– Надо было не отпускать из дома Юлиного отца – Семена Александровича, сын его очень любил…
У Юлиана и Кати родились две дочери. Отец в них души не чаял. Помню, с какой неожиданной, прямо-таки «слюнявой нежностью»
