Сокровенные мысли. Русский дневник кобзаря - Тарас Григорьевич Шевченко

Слепых, безумных диких сил. Вставай, страна моя родная! За братьев! бог тебя зовет Чрез волны гневного Дуная,— Туда, где, землю огибая, Шумят струи Эгейских вод. Но помни: быть орудьем бога Земным созданьям тяжело; Своих рабов он судит строго,— А на тебя, увы! как много Грехов ужасных налегло! В судах черна неправдой черной И игом рабства клеймена, Безбожной лести, лжи тлетворной, И лени мертвой и позорной, И всякой мерзости полна. О, недостойная избранья, Ты избрана! Скорей омой Себя водою покаянья, Да гром двойного наказанья Не грянет над твоей главой! С душой, коленопреклоненной, С главой, лежащею в пыли, Молись молитвою смиренной, И раны совести растленной Елеем плача исцели! И встань потом, верна призванью, И бросься в пыл кровавых сеч! Борись за братьев крепкой бранью, Держи стяг божий крепкой дланью,

17 [апреля]. Н. Д. Старов прислал М. Лазаревскому написанное слово, сказанное им в честь мою на обеде графини Н. И. Толстой. Как вещь дорогую для меня, заношу его в мой журнал.

«Несчастие Шевченка кончилось. А с тем вместе уничтожилась одна из вопиющих несправедливостей Мы не нарушим скромности тех, чье участие способствовало этому добру и приобрело благодарность всех сочувствующих достоинству блага… Мы скажем, что нам отрадно видеть Шевченка, который среди ужасных, убийственных обстоятельств, в мрачных стенах казармы смердячоі, не ослабел духом, не отдался отчаянию, но сохранил любовь к своей тяжкой доле, потому что она благородна. Здесь великий пример всем современным нашим художникам и поэтам, и уже это достойно обессмертить его!..

Позвольте же предложить тост признательности за Шевченка, который своими страданиями поддержал то святое верование, что истинно нравственную природу человека не в силах подавить никакие обстоятельства!.. 12 апреля 1858.

Н. Старов».

В. М. Белозерский познакомил меня с профессором Кавелиным. Привлекательно-симпатическая натура. [510]

Тот же Белозерский познакомил меня с тремя братьями Жемчужниковыми. [511] Очаровательные братья.

Вечером в цирке-театре слушал оперу “Жизнь за царя”. Гениальное произведение! Бессмертный М. И, Глинка! Петров в роли Сусанина попрежнему хорош, и Леонова [512] в роли Вани хороша, но далеко не Петрова, которую я слышал в 1845 году.

18 [апреля]. Получил милейшее письмо от милейшего Сергея Тимофеевича Аксакова, на которое буду отвечать завтра: сегодня я увлекся своею Лунатикою. [513] Если бы не помешал обязательный Сошальский, то я кончил бы “Лунатику”. Но, увы! нужно было оставить невещественное слово и приняться за вещественное дело, т. е. за увесистый обед.

Вечером, с тем же обязательным Сошальским, поехали мы к милой и талантливо-голосистой певице, мадмуазель Грубнер. [514] Там встретился я с Бенедиктовым [А. С.], Даргомыжским и с архитектором Кузьминым, старым и хорошим знакомым. [515] Музыкальное наслаждение заключилось смешным и приторным мяуканьем Даргомыжского. Точно мышенок в когтях кота. А ему аплодируют. Странные люди эти меломаны. А еще страннее такие певцы, как Даргомыжский. [516]

19 [апреля]. Вчера Сошальский пригласил меня с Михаилом [Лазаревским] на борщ с сушеными кара сями и на вареники. А сегодня графиня Н. И. [Толстая] просит запиской к себе обедать и обещает познакомить с декабристом бароном В И. Ш[т]ейелем. Мы предпочли декабриста борщу с карасями и за измену были наказаны бароном: он не пришел к обеду. Одичалый барон! [517]

За обедом познакомился я с адмиралом Голенищевым, адмирал — товарищ Ф. П. Простой и, кажется, хороший человек. [518]

Вечер провел у Галагана Он прочитал описание своего будынка, збудованного им в старом малороссийском вкусе, в Прилуцком уезде. Барская, но хорошая и достойная подражания затея. [519]

20 [апреля]. Обедал у К. Д. Кавелина и там же познакомился с [А.