Зорге и другие. Японские тайны архивных дел - Александр Евгеньевич Куланов

Тем не менее отношения Деревянко с Пашковским и самим Макартуром на всём протяжении их совместной работы оставались дипломатически нейтральными, а в мае 1946 года президент США Гарри Трумэн наградил советского генерала американским орденом. В 1947 году Кузьма Николаевич получил второй орден Ленина – от советского правительства.

Куда более важным, чем дела церкви, направлением работы советского военного предстаивтельства в Японии, и в том числе деятельности самого Деревянко, в 1945 году стало изучение последствий атомной бомбардировки городов Хиросима и Нагасаки. Представители советского командования в Японии далеко не сразу смогли получить возможность побывать в этих городах. Этому были посвящены долгие переговоры Деревянко с Макартуром и начальником его штаба генералом Ричардом Сазерлендом. В конце концов 14 сентября группа советских разведчиков с составе подполковника М. А. Романова, переводчика военно-морского атташата лейтенанта Николая Пантелеевича Кикенина и корреспондента ТАСС Анатолия Владимировича Варшавского посетила Хиросиму. Вторая группа, чей состав до сих пор неизвестен, 18 сентября побывала в Нагасаки. Одну из групп (вероятнее всего, вторую) сопровождал опытный кинооператор Михаил Михайлович Прудников. Фильм, снятый им в местах атомных бомбардировок, был отправлен в Москву, где несколько десятилетий пролежал в архиве, а в 2016 году его передали японской стороне.

27 сентября Деревянко сообщил в Кремль:

«Доношу результаты осмотра районов разрушений в Нагасаки и Хиросиме.

Атомная бомба в обоих случаях сбрасывалась с большой высоты (до 8000 м) и разрывалась на высоте 500–600 м над землёй. Воронки от разрыва бомбы на земле нет.

Характеристика разрушений и воздействия. В радиусе до 2 км от центра разрыва: все постройки – железобетонные, каменные и деревянные – совершенно разрушены. От торпедного завода “Мицубиси” в Нагасаки, расположенного в 1 км от центра разрыва, остался только железный каркас, сильно смятый и прижатый к земле. Все живые существа уничтожены. Шоссейные дороги и трамвайные пути – целые, металлические столбы электролиний снесены или погнуты. Каменные и железные мосты – целые, но перила снесены. Местами уже зеленеет трава и листья на оставшихся деревьях.

В радиусе до 4 км железные и каменные постройки значительно разрушены, деревянные – совершенно разрушены, частично сгорели. В радиусе до 6 км: в железных и каменных постройках выбиты двери, окна и снесены крыши. Деревянные постройки разрушены со стороны воздействия ударной волны, частично сгорели. В радиусе 8—12 км: в железных и каменных постройках выбиты окна, деревянные постройки разрушены частично, на большинстве зданий снесены только верхушки крыш. На расстоянии до 15 км в отдельных домах вылетели стёкла. Разрушения взрывной волной дополнены разрушениями вследствие пожара.

В настоящее время движение людей и всех видов транспорта в районе разрушений беспрепятственное. Люди заболевали в течение первых 10 дней после разрыва. У заболевших опухали горловые железы, вызывался понос и рвота. В районе основных разрушений – сильный трупный запах»286.

29 сентября генерал Деревянко и военный атташе в Токио подполковник Константин Петрович Сонин прибыли в Москву. По воспоминаниям Деревянко, 5 октября «…Сталин попросил меня доложить о положении в послевоенной Японии в общих чертах и подробнее осветить вопросы отношения японцев к союзникам, состоянии вооружённых сил Японии, особенно её военно-морского флота. Когда доклад был закончен, Сталин поинтересовался последствиями взрывов атомных бомб, сброшенных американцами на японские города. К ответу я был готов, поскольку… видел всё своими глазами. Передал и альбом своих фотографий, на которых были запечатлены разрушения… На следующий день мне сообщили, что доклад в Политбюро одобрен и что моя работа в Японии получила положительную оценку»287.

И из шифровки, и из воспоминаний генерала прямо следует, что он лично побывал на месте бомбардировки, хотя документальных подтверждений этому тоже пока на архивных берегах не обнаружено. Считается (без подтверждений), что эта поездка привела Деревянко к тяжёлому заболеванию: в результате радиоактивного облучения у него начался рак.

С окончанием работы Советской миссии в Японии, в 1951 году, Кузьма Деревянко вернулся на родину и, мягко говоря, не на самые важные должности. Он был назначен всего лишь начальником кафедры вооружённых сил иностранных государств, служил в Академии Генерального штаба, а затем стал начальником Управления информации Главного разведывательного управления Генерального штаба Вооружённых сил СССР. Свой пятидесятилетний юбилей Кузьма Николаевич встретил в госпитале. Он скончался после тяжёлой болезни 30 декабря 1954 года и был похоронен на самом престижном в СССР Новодевичьем кладбище в Москве. Некролог, опубликованный в центральной печати, подписали известные полководцы Великой Отечественной войны: маршалы Жуков, Василевский, Соколовский, Конев, Тимошенко, Малиновский и несколько генералов.

В феврале 2017 года распоряжением премьер-министра России одному из островов Курильской гряды присвоено имя Кузьмы Николаевича Деревянко.

Глава тринадцатая

Микоян, дважды спасённый

Боевой клич

возносится в небеса —

а вокруг

полицейские из оцепления

отдыхают на травке…

Окума Нобуюки[77]

8 июля 2022 года в древнем городе Нара террорист-одиночка застрелил бывшего премьер-министра Японии Абэ Синдзо во время его предвыборного митинга. Гибель Абэ – не первый случай убийства видного государственного деятеля в этой стране. Из примерно шести десятков японских премьер-министров около десятка погибли от рук террористов, были казнены или умерли в тюрьме. Это не считая раненых, но выживших. Заниматься политикой в Японии – на редкость опасная работа. И не только для местных жителей – достаточно вспомнить два удара саблей «японского городового» по голове цесаревича Николая Александровича в 1891 году, которые чуть было не перевернули ход мировой истории. Похожая ситуация могла сложиться спустя 70 лет, в 1961 году, но уже с советским высоким гостем – первым заместителем председателя Совета министров СССР Анастасом Ивановичем Микояном.

Перед визитом цесаревича российский посланник Дмитрий Егорович Шевич предупреждал царский двор об опасности. Японские правые уже тогда видели в России одного из главных врагов своей страны, протестами и угрозами пытались предотвратить приезд Николая и за полгода до визита даже атаковали русское посольство. В Петербурге решили, что это временное, что это маргиналы и в конце концов обойдётся. Не обошлось288.

Советский вице-премьер собрался в Японию тоже не в самый простой период. В октябре 1956 года в Москве была подписана совместная советско-японская декларация, прекращавшая состояние войны между нашими странами и поныне выполняющая функцию мирного договора между Японией и Россией. В Токио многие остались декларацией недовольны. Несмотря на фактически заключённый мир, Советский Союз всё ещё традиционно воспринимался как военный противник. А после того как в демократической Японии обострилась политическая борьба и активизировалась запрещённая прежде Коммунистическая партия, местные ультраправые увидели в КПСС ещё и разжигателя мирового коммунистического пожара, потенциального подстрекателя японских беспорядков.

Безусловно, коммунисты сами немало способствовали созданию такого образа. Да и воспоминания никуда не делись: историю с пароходом «Ленин» и дерзким Мацокиным всегда можно было достать из архивов. Послевоенные события симпатий к нашей стране не прибавили. В 1956 году,