Моя Америка - Шерман Адамс

Он торговал каштанами, апельсинами и другими фруктами в зависимости от сезона и умел зашибать монету.

Когда я подсчитал, что заработал 200 долларов, я попросил итальянца выдать мне мой заработок. Он достал ручку, начал считать и заявил, что мне причитается на пятьдесят долларов меньше. Я, конечно, пришел в бешенство и потребовал все свои деньги, за которые так тяжело трудился. Он отказался уступить. Я схватил его и прижал к стене. Каким-то образом он умудрился вытащить пистолет, и я был вынужден отпустить его. Итальянец по-прежнему был готов дать мне 150 долларов, так что в конце концов пришлось на это согласиться.

Я переехал в отель «Эндикотт» на 86-й улице. Квартплата составляла восемнадцать долларов в неделю за счастье жить среди наркоманов и тараканов. Я полностью оплатил билет и купил за двенадцать долларов заграничный паспорт — мне его выдали после того, как я поклялся, что не являюсь коммунистом. Моя касса была почти полностью опустошена. К счастью, я повстречал одного молодого бездельника по имени Ральф Копперсмит и смог бесплатно ночевать в его берлоге.

Оставалось всего четыре дня до отхода корабля и четыре доллара в моем кармане. Я купил трехчасовую работу по доставке завтраков в одной фирме на Мэдисон-авеню. Когда у меня набралось тридцать шесть долларов, я сел на поезд в Хартфорд, чтобы попрощаться с семьей. Родные не поверили своим ушам. Годами я болтал, что покину страну и никогда не вернусь. Мои слова не принимали всерьез. И вот теперь я стоял с пароходным билетом в руке.

...Я владел шестьюдесятью долларами, когда холодной снежной ночью поднялся на борт теплохода в Бруклинском порту. Каюту пришлось разделить с пятью другими пассажирами, которые, как и остальные путешественники, были белыми. В дорожную сумку я уложил запасную пару ботинок, пару брюк, теплое пальто, а также боксерские принадлежности. Я намеревался выйти на ринг в Европе, несмотря на то что более двух лет не участвовал ни в каких матчах. Для начала нужно было добраться до Рима — города с боксерскими традициями. А дальше посмотрим.

Теплоход медленно выполз из порта и прошел мимо изолгавшейся каменной шлюхи, которая «ходит» под именем статуя Свободы.

Наконец-то я покинул Америку!

Послесловие

Читатель познакомился с мемуарами чернокожего эмигранта, не выдержавшего унижений и оскорблений — неизменных спутников расовой дискриминации — и бежавшего из Соединенных Штатов Америки в Швецию. Этот безыскусный рассказ рядового американца,

не очень грамотного, не до конца разобравшегося в своих политических симпатиях, как раз и привлекает своей прямотой, неприукрашенной жизненной правдой. Автор, не слишком заботясь о литературном стиле и логике повествования, нарисовал впечатляющую картину бесправия цветного населения США — страны, которая не только кичится своей демократией, но и пытается навязать ее другим народам и государствам.

Конечно, расовые отношения, как и любое другое социально-экономическое явление, подвержены изменениям. За десятилетия, прошедшие после событий, описанных Ш. Адамсом в своей книге, кое-что изменилось и в Америке. Выросло поколение черных американцев, не видевшее унизительных табличек «только для белых». Добытые их отцами и матерями в борьбе законы и судебные постановления устранили юридические источники нарушений их гражданских прав. Черные сегодня могут пользоваться многими отелями, ресторанами, спортплощадками и бассейнами, посещать театры и кинотеатры, куда им раньше вход был категорически запрещен, могут нанимать любое место в автобусе и в железнодорожных поездах. Принятый 20 лет назад закон открыл черным американцам путь к избирательным урнам. Возросла их политическая активность. Черные американцы сегодня имеют своих представителей в конгрессе США и в легислатурах штатов, занимают посты мэров в 250 с лишним городах. Но можно ли считать эти перемены принципиальными, решили ли они дело?

Факты показывают, что за верхушечной трансформацией, всячески рекламируемой официальной пропагандой в качестве свидетельства «огромного прогресса», достигнутого черными, — все те же безысходность и нищета гетто, изломанные жизни, исковерканные судьбы будущих поколений.

Созданная в 1967 г. президентская комиссия по расследованию беспорядков констатировала раскол американского общества на две обособленные друг от друга и не пользующиеся равными правами части — черную и белую. Лишь представителям части средних и высших слоев черного населения, воспользовавшимся завоеваниями движения за гражданские права, удалось кое-где преодолеть разделяющую эти два общества невидимую стену. Как и десятилетия назад, расовая дискриминация пронизывает все поры американского общества.

Напомним мрачную статистику расизма в США. Черный ребенок, родившийся в Америке 80-х годов, имеет вдвое больше шансов умереть, не дожив до года, чем белый, в 2 раза выше вероятность, что он умрет от болезней сердца, не дожив до четырех лет, в 5 раз — заболеет в детстве туберкулезом, в 2 раза — «заработает» анемию, связанную с нехваткой железа в организме, артрит, диабет, гипертонию и другие серьезные хронические заболевания. У черного в 2,5 раза больше шансов умереть в возрасте 25-44 лет, чем у белого. И прожить ему уготовано в среднем на шесть лет меньше, чем его белым согражданам.

В современной Америке удел большинства черных учащихся — фактически сегрегированная система образования, существующая как в результате исторически сложившейся и сохраняющейся практики раздельного расселения и проживания, так и вследствие дискриминационной практики руководителей школ. А сегрегированное образование — это всегда образование второго сорта. Уровень обучения в школах гетто значительно ниже, чем в школах, расположенных в белых кварталах и пригородах, причем с каждым годом черный учащийся все более отстает от своего белого сверстника. Низкий уровень образования, даваемый школами гетто, делает их выпускников людьми второсортными, когда речь идет о получении работы; значительная их часть навсегда остается без постоянного места.

Данные официальной статистики об уровне безработицы среди черных показывают лишь верхушку айсберга, но не учитывают многочисленную армию люмпен-пролетариев гетто. Эти люди давно отказались от безнадежных поисков постоянной работы, живут в полной социальной изоляции. За прошедшие два десятилетия масштабы этого явления не только не сократились, но и значительно увеличились. Согласно данным Центра изучения социальной политики, в 1982 г. лишь 54% работоспособных черных мужчин входили в состав рабочей силы, в то время как в 1960 г. — около 75%. Сложившаяся среда постоянно порождает преступность, наркоманию — зачастую в результате полной бесперспективности, психического надлома, бесцельности существования.

Сегодня черные гетто многих американских городов — это остовы сгоревших зданий, пустые глазницы вброшенных домов, усеянные битым стеклом пустыри. Здесь, как и в годы,