Величайший из изменников. Жизнь сэра Роджера Мортимера, первого графа Марча, правителя Англии в 1327-1330 - Ян Мортимер

принца в Эно и то, что Роджер уже находился там, кажется очень правдоподобным отношение к четвертому из предложенных вариантов, как к этапу объединенного плана, взаимовыгодного и для Мортимера, и для Карла. Недостаток писем или документов, подтверждающих эту теорию, означает, — исследующие данный период дел историки не в состоянии решить, оказался ли Роджер вовлечен в какое-либо планирование с Карлом, и что особенно интересно, с Изабеллой, до конца 1325 года. Принимая во внимание крайне секретные переговоры, можно предположить, — здесь помогали личные посланцы короля Франции, и обнаружить документальные свидетельства не стоит даже надеяться. Но и согласившись, что Карл с Мортимером действовали в связке относительно исхода вопроса, сложно понять, как расценивать позднейшие события, — в частности, брак Эдварда-младшего с Филиппой, кажущийся доказательством планирования Роджера и короля Франции в конце 1323 года. Представляется, что позднейшие события тут играют роль основательного указания, особенно исходя из обсуждения подобного союза накануне мятежа Мортимера и осведомленности последнего в приемлемости предложения для графа Эно.

Можно предположить еще одним доказательством взаимоотношений Роджера и Изабеллы подозрения Эдварда относительно их сговора перед совершенным Мортимером побегом.

Самый сложный вопрос в истории Роджера и Изабеллы заключается во времени начала их личных взаимоотношений. Некоторые исследователи настаивают на ценности подхода, основанного на документах. Догерти утверждает, что нет ни малейшей улики данной связи до декабря 1325 года, а значит, отношения «сформировались после отказа королевы вернуться домой, и Мортимер не являлся его причиной». Это слишком эмпирическое построение. И Роджер, и Изабелла были вполне способны отдельно друг от друга сбить со следа Эдварда и Деспенсера. У нас нет свидетельств об их взаимной привязанности вплоть до сентября 1325 года. Вряд ли можно ожидать обнаружить письменное доказательство тому до времени приезда во Францию принца, или в период, когда Изабелла старалась получить из Англии милости и деньги, прикрываясь своей продолжающейся верностью.

Причины для предположения, что Генри Ланкастер и граф Норфолк могли ждать начала действий против Деспенсера прежде всего заключаются в их немедленной поддержке Роджера и Изабеллы, как только те высадились на берег в сентябре 1326 года. Во-вторых, следует учитывать шаги Генри в попытке убедить короля покинуть Англию в августе 1325 года. Именно на земли Томаса, графа Норфолка, отправились высадившиеся в 1326 году. То, что разведка Деспенсера не позднее сентября 1324 года сообщила об ожиданиях высадки Мортимера на территории Томаса в Норфолке и Саффолке, доказывает некоторые связи на тему восстания, установленные Роджером и графом за два года до действительного осуществления вторжения.

Хотя у нас нет записей о прямом требовании к Изабелле вернуться в Англию до октября, истощение запасов ее казны и поездка во дворец короля Франции в середине июля предполагает, что, одобрив договор о мире, Эдвард пожелал возвращения супруги. Так как она справилась плохо, он прекратил финансирование, и последний платеж был совершен через четыре дня после ратификации документа английским монархом. 18 октября, когда Эдвард написал о возникшем вопросе Папе Римскому, суверен Туманного Альбиона утверждал, что просил Изабеллу вернуться до того, как он пошлет во Францию сына. Поэтому кажется, что первоначальное требование о возвращении поступило в конце июня и снова повторилось в июле.

Согласно «Жизни Эдварда Второго», написанной в течение года, заявление короля Англии было провозглашено в присутствии как Карла, так и Изабеллы.

Вполне возможно, что Роджер и Изабелла общались в Тауэре, не встречаясь, и поэтому не видели друг друга с августа 1321 года. Тогда они расстались очень плохо, так как происходящее имело место накануне нападения на замок Лидс. Тем не менее, гораздо вероятнее, что в феврале 1323 года в Тауэре пара встретилась, и оба доверились друг другу, как и показывает предыдущая глава.

Брак графа Кентского и Маргарет Уэйк получил разрешение Папы Римского 6 октября и, возможно, был заключен в декабре, таким образом, став причиной для Роджера прибыть к данному времени ко французскому двору. Переговоры о союзе велись несколько раньше, давая повод предположить, что граф до этого находился на связи с лагерем Роджера. Маргарет являлась дочерью сестры матушки Мортимера, Джоан де Фиенн.

Существует два источника относительно спора Роджера и Изабеллы. Кратчайший из них это Деспенсер, упомянувший о состоявшемся факте посланнику Папы Римского, согласно “Historia Roffensis”, цитируемой Догерти в монографии об Изабелле. Второй, где говорится о ноже, — сам принц Эдвард, выступивший на суде над Мортимером.

Фруассар утверждает, что у Роджера было всего три сотни солдат.

Глава 10

Захватчик

Роджер с Изабеллой и их небольшим войском наемников высадились в Саффолке, на северном берегу реки Оруэлл 24 сентября 1326 года. Пусть летописец Жан Лебель утверждает, что ураган смел путешественников во время плавания с курса, и что это послужило к их же пользе, с тех пор, как Эдвард узнал о готовящихся планах, похоже, высадиться они намеревались именно там. С одной стороны, место находилось поразительно близко к Лондону, с другой стороны, было защищаемо реками от сил короля с юга. И располагалось в границах владений графа Норфолка, ненавидевшего Деспенсеров. Вероятно, в одном отношении Лебель точно прав, — монарх знал о планах пары: тремя неделями ранее Эдвард велел адмиралу Джону де Стерми собрать в Оруэлле оборонительный полк в две тысячи человек. К счастью для Мортимера и Изабеллы, флот де Стерми не показался, и они сумели в течение нескольких часов быстро и результативно высадиться.

Когда ему доложили последние новости, Эдвард находился в лондонском Тауэре. Сначала он в них не поверил: ожидалось внушительное вторжение многих тысяч человек. Несколько кораблей из Эно представляли сравнительно меньшую угрозу. На следующий день или чуть позже, когда следующие доклады подтвердили высадку Роджера и Изабеллы в Восточной Англии, монарх узрел здесь хорошую возможность. Противники пребывали в области его охвата, и их прикрывало сравнительно маленькое число наемников. Если он сумеет обезвредить тех из местных лордов, кто думает об оказании бунтовщикам поддержки, чета окажется в его милости. 27 сентября Эдвард приказал Роберту де Уотервиллю поднять и собрать «всех вооруженных мужчин и пехотинцев графств Норфолка, Саффолка, Эссекса, Хертфорда, Кембриджа и Хантингтона, дабы преследовать мятежников и причинять тем всевозможный ущерб». Остальным отдавалось повеление поступать подобным образом в Кенте, Оксфордшире, Беркшире, Бэкингемшире и в Уэльсе. Указы рассылались каждому из шерифов, запрещая помогать захватчикам и собирать феодальный налог. Созвали необозримую по числу армию из 47 640 вооруженных мужчин, всадников легкой кавалерии, пехотинцев и лучников, большую, чем когда-либо поднималась во всей Англии. Еще большему количеству людей на следующий день велели явиться к королю