Две Ольги Чеховы. Две судьбы. Книга 1. Ольга Леонардовна - Татьяна Васильевна Бронзова

узкую специальность врача-гинеколога, а потому, работая по своей непосредственной профессии, принимал роды, лечил женщин от венерических заболеваний, и, конечно, имел дело с выкидышами. Он хорошо знал, что периметрит – воспалительный процесс наружной оболочки матки, связанный с прерыванием внематочной беременности. Также он знал, что при этом труба разрывается между восьмой и двенадцатой неделями. Если это случилось с Ольгой, то, значит, зачатие произошло тогда, когда их разделяла тысяча триста километров? А между тем признаки периметрита были налицо: вздувшийся живот, высокая температура, резкие боли, скопление газов, задержка стула.

Чехов запросил клинику о характере проделанной его жене операции и получил ответ за подписью доктора Дмитрия Оскаровича Отта: «Выкидыш четыре недели Следствие периметрит». Значит, все-таки и от этого бывает периметрит? Он с таким случаем в своей практике никогда не сталкивался, а впрочем, он ведь и от врачебной практики отошел давно. Очень давно! И кроме того, вполне возможно, что во время операции ей была занесена инфекция.

Со знанием дела Антон Павлович активно включился в лечение жены, и вскоре она стала вставать, тихонько передвигаться по дому и даже выходить на веранду. Погода стояла великолепная. Уже вовсю цвели олеандры, магнолии, вишни, яблони, лимоны… Солнышко пригревало, воздух был наполнен ароматами. Хотелось жить! Впервые Ольга встречала Пасху в семье мужа. На пасхальный обед пригласили Немировича-Данченко с женой и доктора Средина. После обеда Ольга, прихватив плед, вышла подышать в сад, присела на скамейку, подставила лицо солнышку и закрыла глаза. Тихо. Покойно. Но вот послышались чьи-то шаги по гравию дорожки.

– Можно мне посидеть с вами? – неожиданно услышала она голос баронессы.

Ольга открыла глаза, но не успела ответить. Екатерина Николаевна уже устроилась рядом с ней.

– В жизни часто бывает не так, как мы планируем, – произнесла баронесса, и вдруг спросила с участием в голосе: – А что говорит ваш доктор? У вас еще могут быть дети?

– Да. Конечно. Надо лишь быть осмотрительной и, находясь в «интересном» положении, не вести такую активную сценическую жизнь, – ответила Ольга и, испугавшись продолжения подобного разговора, быстро перевела беседу в другое русло: – Вы только посмотрите, как Хина Марковна ходит за нашим аистом! – засмеялась она, указывая на соседнюю аллею. – Такая важная, будто бонна выгуливает своего подопечного.

Такса, которую Антон Павлович прозвал Хиной Марковной, действительно очень важно и комично вышагивала за длинноногим аистом, живущим в их саду. Баронесса рассмеялась.

– Действительно смешно, – произнесла она. – Это хорошо, что к вашему саду прибился аист. Он символ материнства. Так что все у вас будет отлично.

Ранее баронесса никогда не удостаивала ее частной беседой. Почему вдруг решилась? Просто жалеет ее? Хочет по-женски поддержать своим участием? А может, ей что-то стало известно? Может, она каким-то образом связана с тем профессором, что делал ей операцию, и теперь хочет что-то у нее выведать? В это время на крыльце показалась Маша.

– Маша, – обрадовалась Ольга, что теперь уже можно будет совсем спокойно уйти от затронутой баронессой темы. – Маша! Иди к нам! Чем там наши мужчины занимаются? Средин наверняка учит Евгению Яковлевну, как ей правильно лечить ее распухшие ноги, а Владимир Иванович мучает Антона по поводу новой пьесы?

– Почти, – рассмеялась Маша. – Ошиблась только в том, что Средин говорит с мамой не о распухших ногах, а о том, как снять боль в пояснице. А ты как тут? Может, пойдешь в дом? Учти, простужаться тебе ни в коем случае нельзя, а то роль твоей сиделки мне ужас как надоела.

– Хочешь, поменяемся ролями? – тут же предложила Ольга. – Впервые отдаю свою роль с легкостью!

– Нет уж, уволь, – усмехнулась Маша.

Ольга поднялась, поправила шерстяную шаль на плечах и, обернувшись к Екатерине Николаевне, произнесла:

– Жаль, мне врачи не разрешают никакого напряжения, а то я с удовольствием сыграла бы вам сейчас что-нибудь на рояле.

– А хотите, я вам сыграю? – вдруг предложила Екатерина Николаевна. – Вы любите Моцарта?

– Конечно! – воскликнула Ольга. – Если вас не затруднит.

– Да нисколько, – ответила баронесса. – Я и сама получу удовольствие.

⁂

После Пасхи Маша сразу засобиралась в Москву. Пора было принимать экзамены в гимназии и исполнить роль подружки невесты на свадьбе Лики Мизиновой.

– Лика выходит замуж за Санина? – удивился Чехов. – Странно. Она хорошая девушка, умная, порядочная, но вряд ли его любит. Уверен, через года полтора она уже будет ему изменять.

– Как, изменять? Ты же говоришь, что она порядочная, – усмехнулась Ольга.

– Да, порядочная, – повторил Антон, и Ольга почувствовала в его голосе легкое раздражение.

Ольга решила, что надо промолчать, хотя его раздражение немного задело ее. Неужели он ревнует Лику к Санину? Хотя почему бы и нет. У всех мужчин есть это эгоистическое самолюбие, когда его бывшая достается кому-то другому.

– Ты не прав, братец, – горячо возразила ему Маша. – Лика любит Санина. Очень даже. Ты ведь мало его знаешь. Он некрасив, но он талантливый актер и режиссер. Его даже пригласили в Александринский императорский театр. И Лика сказала, что в следующем сезоне он будет ставить там «Дядю Ваню»…

– Надеюсь, она не будет играть у него Елену Андреевну, – рассмеялась Ольга и тут же осеклась. Ведь она знала, что смеяться над Мизиновой в присутствии Маши непозволительно, да и Антону это тоже вряд ли могло понравиться. – Простите, я вспомнила, как Лика читала монолог Елены Андреевны при поступлении в нашу школу. Это было ужасно!

– Театр просит разрешения на постановку «Чайки», а не «Дяди Вани», – сказал Чехов. – Месяц назад я получил письмо из Петербурга.

– И что? – разволновалась жена.

– Откажу. Не хочу. Не верю я этому театру. Опять в газетах будет одна брань.

Ведь его «Чайка» в этом театре уже ставилась несколько лет назад, и Чехов считал, что постановка эта была провальной.

– А может, у Санина получится? – робко сказала Маша. – Ведь он работал над пьесой вместе со Станиславским в Художественном. Знает, что к чему…

– Вот то-то и оно! – тут же высказалась актриса. – Зачем нам нужен конкурентный спектакль, повторяющий наше решение? Ты, Антонка, все-таки посоветуйся с Немировичем, прежде чем разрешать им постановку. Послушай, что он скажет по этому поводу.

– И советоваться ни с кем не буду. Откажу, и всё! – твердо заявил автор.

– Что вы раскудахтались? – недовольно поморщилась Евгения Яковлевна. – А что касается Лики, так она девушка хорошая, ладная. Поет прекрасно. И что замуж наконец-то выходит – тоже хорошо. Давно пора! А вот то, что он актер, – это, конечно, плохо, – добавила она и тут же осеклась, исподлобья взглянув на Ольгу.

Маша уехала в Москву, мать в сопровождении горничной Насти тут же