Кавалеристы - Артем Владимирович Драбкин

войск, мы пытались все время выйти из котла, и в итоге нашей части удалось прорваться. Мы вышли на передовую, потери были, конечно, не могу точно сказать, какие они были, но что большие, то большие, потому что в окружении постоянно и обстрел, и бомбежка были.

После того как мы вырвались из окружения, нас сразу бросили на освобождение нескольких деревенек, и надо сказать, что тут мы немцев врасплох застали своим наступлением. Когда мы освобождали какую-то деревню под Москвой, как раз проходили мимо Ржева, там были сильные бои, и вот там человек 6 в лесочке мы зарубили на клинках, немцы были в панике, отступали. Мы наступали, хотя и не так сильно, для форса пустили конницу вперед. А потом немец опомнился и так нам врезал, что мы отступали в город Торжок Калининской области, даже сдали Калинин, хотя это была и не наша часть, но в итоге весь фронт откатился от города. Бои были тяжелые, мы отступали все время, хотя и держались за каждый метр. Мы в обороне от пехоты не сильно отличались, потому как сидели в основном в окопах и отстреливались, а коней сдавали в тыловые части, там были специальные коноводы, они держали лошадей. У меня была первое время винтовка, потом выдали карабин, он удобнее, меньше и вообще легче, затем мы получили автоматы. Танков немецких я не видел там, немцы нас и без них хорошо давили, но мы смогли удержаться на позициях за городом, рядом с каналом. Только потом, когда под Москвой немца окончательно отбросили, мы начали наступать, постепенно освобождали Калининскую область, в том числе г. Торжок, так что пришлось оставлять город, потом снова брать. Наших танков тоже не было, и не видели их, мы в конном строю наступали, если в оборону надо вставать, то нас сразу спешивали. Наступать было очень трудно, мы шли рядом с г. Торжком, немцы сильно оборонялись и не отходили, у них в основном были минометы и автоматическое оружие. Мы же атаковали по старинке, кавалерией. Население нас встречало так: поховались (то есть попрятались) все, скрывались и так встречали. Может быть, начальство встречали по-другому, но к рядовым не сильно выходили, а больше по схронам и окопам сидели. После освобождения города нашу часть перебросили на новосозданный Степной фронт под командованием Конева. Мы стояли в резерве за Курской дугой, и как раз в июле там начались сильнейшие танковые бои, а нас держали как резерв на случай прорыва немцев. После Курской битвы наш 3-й Гвардейский кавкорпус освободил Харьков, правда, я города не видел, потому что мы наступали западнее, после чего нас перевели на Северо-Западный фронт.

Здесь мы повели успешное наступление, подошли в итоге к г. Дно, ближе к Прибалтике. Где-то сбоку от нас был Волховский фронт, но мы в нем не состояли. Здесь нас уже берегли, мы атаковали стороной от больших населенных пунктов, кавалерию пускать стали только тогда, когда немцы явно отступали. Оттуда нас перевели в 1-й Прибалтийский фронт, тогда мы и не знали, что готовится операция «Багратион» и мы должны принять в ней участие. Кстати, освобождение Белоруссии еще не было начато, а в Витебской области был такой город Городок, располагался на дороге между Витебском и Полоцком. И вот весной 1944 г. нас с одного участка фронта на другой перевели, напротив Городка, мы должны были прорываться в партизанские районы. Мы рванулись вперед, прорвались, но дальше немцы засели крепко, наша часть большая, немцы позади нас отступили через Днепр, река там как раз начинается и неширокая, но они переправу спалили. Поэтому мы в партизанских районах 27 дней провели, первое время немцев мы и не видели, сами голодные, лошади корм поели, дохли, тяжело стало, тут начались атаки постоянные, мы отстреливаемся. Тяжело было потому, что много нас обстреливали, причем немецкие самолеты нас не сильно трогали, а вот артиллерия часто била по нашим позициям. И голод начался, так на полях картошку плохо выбрали люди, она померзла, вот мы ее собирали и ели, конина тоже в дело пошла. А ведь поначалу все было отлично, первые партизаны встретили нас, сами без формы, но очень сильно радовались, были все приветливые такие, что мы пришли наконец-то. Но в итоге мы остались одни, когда заняли оборону за болотами, куда вывели партизан, не знаю, но их уже не было с нами. Вскоре немцев уже другие наши части окружили, а мы все сидим в окружении, немцы по ночам листовки бросали, и я читал, хоть нам строго-настрого запрещали, там было написано: «Мы в кольце и вы в кольце. Что будет в конце?» В итоге все-таки прорвались мы, и сразу перед нами поставили задачу перерезать шоссейную и железную дороги Витебск – Полоцк. Одни наши части наступали с юга, а мы с севера, Городок быстро взяли, тут было много разных наших частей, кстати, отец жены шел рядом со мной в 100 км, и он погиб там, они брали Городок с запада, его убило и похоронили прямо в городе, он был райцентром. Что уж говорить, немцы там сопротивлялись очень сильно. Но все же к тому времени верх на войне за нами был, когда немцев окружили в Витебске, то там попало в кольцо несколько дивизий, и нам пришлось ехать мимо кладбища техники, где они машину на машину пускали, взрывали пушки и тягачи взрывали, чтобы они нам не достались. За участие в этих боях нашей дивизии присвоили наименование Витебская, после мы наступали на северную сторону Белоруссии, освобождали г. Лиду. И там мы загуляли, потому что оказался в Лиде винзавод, самолеты за городом поднимались и улетали, а мы вино пили. Грешили сильно, пока офицеры не начали бочки расстреливать, а нас бросили на передовую. Брали другие города, освобождали Гродно, перед этим городом меня забрали в артиллерию, видимо, посмотрели по грамотности, кроме того, я уже был гвардии старшим сержантом по званию, в итоге перевели командиром орудия 45-мм (затем нашей батарее дали 76-мм). И вот под Гродно мы уже вели обстрел немецких позиций, там была какая-то высота, говорили, что раньше здесь стояли царские войска, мы вытянули пушки на возвышенность. И город через р. Неман был нам виден, как на ладони, мы по нему стреляли.

После мы вошли на территорию Польши, наступали на г. Сувалки. Я помню, когда мы город взяли, вышли за него, снова какое-то затишье на фронте получилось, не было ни наступления, ничего, и через наши позиции «катюши»