Тайные информаторы Кремля. Очерки о советских разведчиках - Владимир Сергеевич Антонов

здесь живет, заканчивается наша страховка, и его секретарь звонила в нашу компанию, чтобы продлить контракт, – без запинки в голосе выпалил Семенов. – Поэтому мне необходимо обязательно с ним встретиться в один из ближайших дней, а лучше – сегодня.

Детектив насупился, соображая, как поступить с незваным пришельцем.

– А вы сами-то не желаете застраховаться, как и мистер X.? – участливо спросил Семенов, пристально вглядываясь в лицо детектива.

– Да, да, конечно, – промямлил неуверенно собеседник, – но только не сегодня. Я должен переговорить с женой…

И, чтобы избавиться от «Твена», вежливо предложил:

– А вы проходите. Мистер X. недавно приехал и, возможно, примет вас.

– Спасибо, друг, – поблагодарил детектива Семенов и сунул ему в руку заранее приготовленный серебряный доллар.

В кабинете ученого Семенов почувствовал себя уже в своей тарелке. Во всяком случае, он снова стал аспирантом, занимающимся проблемами, близкими к профилю работы ученого, хотя в Московском текстильном институте получил специальность инженера-энергетика. Но так уж был устроен мозг Семенова, что он, словно губка, впитывал в себя основы самых различных технических знаний. И когда он оказывался в компании технических специалистов, то неизменно поражал всех широтой своей эрудиции и оригинальностью мышления. С ним было интересно беседовать. В нем был огромный заряд положительных эмоций и какая-то особая доверительность, на которую нельзя было не ответить взаимностью. Думал ли Семен в бытность студентом, что станет разведчиком, одним из пионеров советской научно-технической разведки? Конечно, нет. Но жизнь полна причуд, и Семенов в полной мере испытал это на себе…

…«Твен» неторопливо закончил упаковку самодельного контейнера с бесценным штаммом пенициллина и снова придвинул неустойчивый столик к стене. Этот предмет дачно-садового мебельного гарнитура попал в резидентуру случайно, «по вине» самого же «Твена». Раньше здесь стоял нормальный письменный стол с ящичками и вместительными тумбочками, в которых сотрудники резидентуры обычно хранили общие для всех канцелярские принадлежности, а секретарша – ленту для пишущей машинки и маникюрный набор. На столе обычно находились фотоувеличитель и пара ванночек для промывки фотобумаги. Но после одного случая, стоившего «Твену» нескольких лет жизни, резидент приказал вынести из лаборатории эту «чертову штуковину» и поставить вместо нее бесцельно стоявший в коридоре всеми забытый столик для пляжного ланча.

А произошло вот что.

«Твен» как-то принес оригиналы секретных чертежей одного из видов нового американского оружия.

– Только на один час, и только для тебя, Сема, – предупредил «Твена» его близкий друг. – Сегодня же этот документ должен лежать на месте. Я взял его под расписку…

«Твен» ворвался в резидентуру, как вихрь.

– Ребята, все ко мне! Бросайте все свои дела, и за работу. Через десять минут все это должно быть перефотографировано! И я возвращаю материал «хозяину».

Сотрудники резидентуры, засучив рукава, принялась за дело. В отведенное время уложились, довольный «Твен» выскочил с папкой материалов на улицу. Оперативный водитель резидентуры быстро домчал его на Парк-авеню. Чтобы избежать нежелательных контактов с ФБР, «Твен» стал назначать конспиративные встречи в доме своего друга – известного на всю страну миллионера. Там Семена Семенова принимали запросто, как своего, а фэбээровцам вход туда был явно затруднен. И этим вовсю пользовался остроумный одессит. Вот и на этот раз «Твен» не встретил на своем пути никаких препятствий и прибыл на встречу вовремя.

«Хозяин» материалов бегло пересчитал листы и вдруг обнаружил, что не хватает сразу трех страниц.

– Где они? – мрачно спросил он «Твена».

«Твен» похолодел от ужаса.

– Были все тут, – растерянно ответил он. – Я сейчас… – и выскочил за дверь. Слава богу, что оперативный водитель был в машине.

– Лети назад! – скорее выдохнул из себя, чем произнес мокрый от напряжения «Твен». Машина рванулась с места.

– Что случилось? – удивленно подняв брови, спросил резидент.

– Не хватает трех листов! Я где-то их посеял, – еле слышно вымолвил «Твен».

– Посеял – так ищи! А мы тебе поможем, – и все бросились в фотолабораторию.

Перевернули все, что было на столе. Никаких следов. Осмотрели пол – с тем же успехом. И вдруг кто-то двинул стол на себя от стены. Послышался змеиный шорох проваливающихся на пол листов бумаги. Вот они, нашлись! Три листа с грифом особой секретности оказались в руках резидента.

– Не теряй времени и вези их «хозяину»!

Но «Твен», казалось, не слышал этого приказа. Он сел на первый попавшийся стул и обхватил руками голову. Так продолжалось несколько мгновений. Затем бледный «Твен» собрал в папку утерянные листы и снова поехал на Парк-авеню. В течение двух дней он не появлялся в резидентуре, и никто не спрашивал, где он. Все знали – «Твен» приходит в себя…

И вот Семенов снова на работе. Как ни в чем не бывало, он тепло поприветствовал коллег, угостил шоколадкой секретаршу, пожал руку резиденту и добродушно пошутил насчет своего недавнего «конфуза» с пропавшими листами.

– Теперь все о’кей! Хватит отдыхать и бездельничать. Пора и честь знать. Чем займемся теперь? Химией? Авиацией? Физикой? – весело вопрошал резидента «Твен». Он буквально излучал энергию и бодрость, а новый элегантный костюм, купленный в дорогом английском магазине, делал его подтянутым и даже более стройным.

– Ни тем, ни другим, ни третьим. Во всяком случае, здесь, в Штатах, – ответил резидент.

– ???

– Майор Семенов, за вашу работу руководство Центра объявляет вам благодарность и переводит с повышением в должности в Париж.

– Служу Советскому Союзу!

Париж встретил «Твена» проливным дождем и каким-то щемящим душу, трудно передаваемым чувством приближенности к родному дому. Ведь Франция – это не далекая Америка.

– Приезжать и уезжать в дождливую погоду – к большой удаче, – отметил встречавший Семена Марковича сотрудник парижской резидентуры. – И я надеюсь, что здесь вас ждет большой успех.

– Если бы только от этого зависели удачи человека в жизни, – ответил «Твен», – то все графики движения поездов, пароходов и самолетов, наверное, составлялись бы с учетом погодного ненастья. Боюсь, что погода климатическая и погода политическая порождают разные приметы.

И он, увы, не ошибся. Уже первая беседа с резидентом насторожила «Твена».

– В Америке вы уделяли много времени погоне за техническими новинками и секретами, – сказал резидент. – Но Европу волнуют другие проблемы. Тут не изобретают порох. Он, кстати, давно уже открыт китайцами. Тут его вовсю применяют, или вот-вот собираются применить. И ваши новые друзья из числа французов должны помочь мне разобраться, кто конкретно собирается это сделать против нашей страны, и когда. Поэтому я предпочел бы видеть в вас специалиста по политическим проблемам, нежели по чисто техническим и научным.

– А как же мои контакты и связи с «технарями»? – неуверенно спросил «Твен». – Я уже давно дружу с одним французским инженером-электронщиком,