Одинокий мальчишка. Автобиография гитариста Sex Pistols - Стив Джонс

Outsiders в трехнедельный перерыв в середине мирового тура Sex Pistols «Filthy Lucre» («Грязная нажива») в 1996 году. Год выдался ударным, и я был выжат как лимон, но с финансовой точки зрения срубил приличный куш и в итоге смог позволить себе купить дом в Бенедикт-Каньон[147], где живу по сей день. Мне было уже сорок, поэтому настало время заработать нормальные бабки. Если бы в молодости у меня водились деньги, я бы все равно, скорее всего, сразу же пустил их по вене, поэтому теперь я ценил все это гораздо больше – деньги появились, а я был достаточно трезвым и адекватным, чтобы не спустить их.

Мы еще раньше пытались собраться и отыграть несколько шоу, но Лайдон почему-то свел все шансы на нет. Не знаю, почему Джон потом передумал, – может быть, ему понадобились бабки, либо его убедил менеджер. Как бы там ни было, за Джоном в то время присматривал парень по имени Эрик Гарднер, в общем-то адекватный, поэтому, как только все завертелось, мы довольно быстро обо всем договорились и организовали концерты. Джон пытался все контролировать, но даже тогда он был гораздо либеральнее, чем сегодня.

Десятью годами ранее все судебные дела были улажены, Sex Pistols как бизнес-проект был разделен на четыре части, и последнюю делили между собой Глен и родственники Сида (только давай не будем о том, кто же на самом деле сыграл партии баса на альбоме). Поначалу деньги получала его мама, Энн Беверли, затем, когда в 1996 году она умерла, все перешло сестре Сида; затем и она вскоре после этого умерла, и бабки достались кому-то еще. Затем и они умерли, и все перешло одному из детишек в долгой и длинной родословной Сида. Говори об их семейке все, что хочешь, но долгожителями их не назовешь, и мертвый Сид доставил еще больше проблем, чем живой.

Мама у него была со сложным характером, но ко мне всегда очень хорошо относилась, и мы с ней нормально ладили, как и – что практично и полезно – с Анитой. Я даже купил у Энн бас Сида за тысячу баксов. Она сказала: «Послушай, он лежит у меня под кроватью уже семнадцать лет, я думаю, кому-нибудь понадобится». Я сказал, что готов взять, и спросил, сколько она хочет, и добавил, что новый стоит тысячу баксов, – и это правда. Когда она согласилась мне его продать, я нанял курьерскую доставку, чтобы мне привезли его на следующий же день, пока она не передумала. Кажется, у Сида было всего две белых бас-гитары. Одну он оставил в такси, а вот вторая – с ремнем с надписью: «Сид». Я его еще никому не загнал, но мне предлагали 200 000 «зелени». На бумаге сумма впечатляет, но не стоит забывать, что я играл на нем гораздо больше, чем Сид. Поэтому, если посмотреть на это под другим углом, то мне повезло, что я приобрел его практически за копейки.

Когда же настало время воссоединиться с оставшимися живыми участниками группы, все прошло довольно неплохо. Ладно, за годы мы вылили друг на друга немало дерьма – Джон и Глен в своих автобиграфиях не стали выбирать слова, – и, наверное, Джону по-прежнему было неприятно, что группа распалась, однако мы решили оставить разногласия при себе и быть друг с другом вежливыми. Меня только раздражали слова Глена о том, что он якобы был неприметным и скромным автором песен и сочинил все хиты, но учитывая то, как скверно и паршиво к нему отнеслись после того, как Джон и Малкольм выжили его из группы, я Глена понимаю.

Хотелось бы кое-что прояснить: я, безусловно, не отличаюсь хорошей памятью, но прекрасно помню, что история, которую Лайдон опубликовал в своей книге о том, что я накончал в сэндвич Глена и обманом заставил его это съесть, – вранье. Я допускаю, что Джон сказал это, чтобы вбить между мной и Гленом клин, и очень жаль, потому что такой материал скорее подошел бы для сериала «Уолтоны»[148]. Однажды, когда Глен остался на Денмарк-стрит, я перед сном посоветовал ему, как правильно дрочить. Дружеский совет – можешь прочитать об этом в книге Глена, если мне не веришь.

Я говорил ему: если отрезать горбушку от батона хлеба (нарезной «Гордость мамочки» для этих утех не подходит), вытащить мякиш и налить теплой воды – комнатной температуры, не кипяченой, – затем засунуть член и начать трахать, от настоящей пизды не отличить. Ты вроде как хочешь найти своему дружку применение, но при этом не трогаешь его рукой, а это для меня всегда было важно. Похожего эффекта можно добиться, используя печень, но это гораздо дороже, и мясо быстро портится. Я не говорю, что мои советы изменили жизнь Глена. Помнишь, в Брайтоне я ему еще рассказывал, как правильно трахаться? Однако, если тебе интересно узнать, почему Джон счел целесообразным извратить невинное воспоминание о нашем дружелюбном обмене информацией, превратив в нечто мрачное и жестокое, лучше спросить об этом Роттена.

Ладно, давай вернемся к музыке. После всего дерьма, которое произошло с Сидом, было странно возвращать Мэтлока в качестве басиста, но при этом все испытали огромное облегчение. Думаю, Глен похоронил призрак прошлого, и было приятно снова увидеть на сцене состав, сочинивший те песни. Когда в июне 1996 года Sex Pistols отыграли в Финсбери-Парке, пришел почти один молодняк и никто из них не помнил, как мало концертов мы давали в 1970-х, – многие детишки и подростки еще даже не родились, когда мы выступали в клубе «100» и «Зеленом экране».

Выступления с 1975 по 1978 год редко проходили для публики, которая реально хотела нас увидеть. Концерты S.P.O.T.S. и, может быть, в Университете Брунеля[149] ближе к распаду были среди тех немногих моментов, когда мы выступали перед большой толпой, которой было в кайф оказаться с нами в одном зале. Затем мы отправились в Штаты, и все началось с чистого листа – выступали перед суровыми сердитыми ковбоями. Поэтому в 1996 году появился шанс вернуть уважение и благодарность со стороны фанатов. К тому же с Мэтлоком мы могли играть лучше, чем когда-либо с Сидом, поэтому те, кто врубился в нашу музыку позже, получили приятный бонус.

Как и в любом туре, возникло несколько ужасных моментов – например, когда мы играли перед публикой в 100 000 рыл на датском фестивале «Роскилле» и небольшая толпа мудаков продолжала швырять в нас бутылки с сидром. Мы попросили их прекратить, потому что это реально опасно, но они не прекращали, поэтому мы съебали после третьей песни. Еще было одно выступление на фестивале, в день варенья Куки, поэтому Роттен стал праздновать за три часа до выхода на сцену, и так наебенился, что случилась настоящая катастрофа. Но надо отдать ему должное, было это всего лишь один раз. Джонни умел не нажираться перед выступлениями, и мы могли вздохнуть с облегчением, поскольку когда Джон напивается, то забывает слова песен.

Концерты в Америке стали классным способом нагадить всем, кто побывал на нашем выступлении в Winteland[150] (или говорил, что был) и думал, что мы не сможем выдать мощное шоу. Мы начали в амфитеатре Red Rocks в Колорадо – классный был концерт. Затем отыграли три шоу в Лос-Анджелесе – два в «Палладиуме» и одно в амфитеатре «Юнивёрсал». Все юные панки пришли и устроили мошпит, и были прикольные моменты. Единственная ошибка, которую мы допустили, – это слишком растянутые гастроли. Шоу