Дорогой папочка! Ф. И. Шаляпин и его дети - Юрий А. Пономаренко

английском лицее, но русский язык – мой родной, я его люблю и никогда не забуду. Голоса своего папа мне не передал, он всё себе забрал… А я мечтаю быть балериной и учусь у Преображенской. А папа хочет, чтобы я была писательницей… Это ему нравится…»

Тут «Мисс Россия» делает мне страшное признание: она ведёт дневник, иногда даже рассказы пишет… Конечно, она ни за что не даст их кому-нибудь прочесть, это её тайна, и потом – она слишком критически относится к своим писаниям, слишком строга к самой себе.

Ей 18 лет. Это так трудно, первое интервью.

– Хочется рассказать очень много, но страшно: неужели всё появится в газете? Я не поеду на мировой конкурс красоты в Рио-де-Жанейро…

– Как, почему?

– А я была уже в Южной Америке… Знаете, куда мне хочется поехать? В Жуан ле Пен, на юг Франции. Там гораздо лучше купаться можно… Я люблю путешествовать, только когда на меня не обращают внимания, для собственного удовольствия. Я с папой объездила почти весь свет и ещё буду путешествовать.

О любви к путешествиям говорит множество вещей, развешанных по стенам её комнаты. Тут испанские рапиры, лук и стрелы с фиджийских островов, индусские Будды и голова мексиканца, сделанная из кокосового ореха…

– А вот видите шляпу, – её папе подарил настоящий мексиканский бандит. Имени вот только его я не знаю. Папа обещал рассказать всю эту историю, да как-то не выходило… Правда, настоящий бандит подарил!

Она долго о чём-то думает – может быть, вспоминает о своих путешествиях, и потом вдруг говорит:

– Я люблю, когда пароход качает, сильно, очень сильно… Это так приятно!

– А какая страна Вам больше всего понравилась, Марина Фёдоровна?

– …Индия. Я люблю индусов. Мне нравится их взгляд на жизнь, их религия, философия…

Милая, такая русская девушка, в 18 лет думающая о философии и о взглядах на жизнь!»89 На следующий день я привёз из дома парижскую фотооткрытку «Мисс Россия» 1931 года и попросил Марину подписать мне. Она посмотрела и прямо на фото написала: «Это я в 18 лет…», но сказала, что сегодня её тогдашний вид ей не нравится. Рассказала, что эти открытки тогда продавались, а С. В. Рахманинов и папа её дразнили:

«Ну, иди же к нам, мисс Россия! Вот идёт наша мисс Россия» и т. д. А папа вообще подначивал, пел, когда меня видел: “Вот взошла луна златая, тише, чу!.. Гитары звон”. Я же была круглолицая, как луна, русская матрёшка…

Я сказал Марине, что это помнила и её учительница Матильда Кшесинская, приглашённая Шаляпиным на день рождения после его возвращения из Италии. Тогда отец решил отметить успех дочери, 13 февраля он устроил дома торжественный обед. Были приглашены: Поль Бонкур, бывший премьер Франции, министр иностранных дел; Филипп Бертелю с женой, генеральный секретарь МИДа и др.:

…После обеда Ф. И. Шаляпин открыл концертный отдел, спев романс. Я станцевала свою «Русскую»90 в вечернем платье, а Марина (Шаляпина) свой вальс91. Фёдор Иванович был в полном восторге и не знал, как благодарить за доставленное ему и его гостям удовольствие…92

Друзья артиста постарались тогда, конечно, отозваться на это знаменательное событие. 28 февраля в газете «Новая Заря» (Сан-Франциско) поэт Lolo печатает своё посвящение (письмо эмигранта) дочери Шаляпина «Марине Шаляпиной»:

О, невозвратные, счастливые года, Неповторимые в испепелённом мире!.. Я в Кисловодске жил, бряцал на звонкой лире. Мы познакомились… А было вам тогда годочков пять, а может быть, четыре… Меня представил вам великий наш певец, Шаляпин Фёдор, ваш отец.

– «Маринка, дочь моя! Послушайте девчонку. Опорой будет мне – промолвил он баском, – когда… и прочее…» И вы, подняв ручонку, запели тоненьким, протяжным голоском. Головка светлая с глазами-васильками у клумбы чайных роз, левкоев и гвоздик… Как ясно помню я далёкий этот миг. Он отделён от нас годами, – нет, веками скитальчества и тягостных вериг…

Весенних ваших грёз коснётся ль ностальгия? Вам восемнадцать лет! Я говорю вам: «Вы». Воспоминания, для нас столь дорогие, для вас – забытый сон… Вы нынче – «Мисс Россия», а мы – седая пыль разрушенной Москвы.

Вы улыбаетесь сентиментальной фразе – и недоверчиво спросили у отца: «Не сочинил ли он, для красного словца, и пение моё, и встречу на Кавказе?»

Но, в памяти своей минувшее храня, быть может, вспомнит он далёкую картину: июньский яркий день, поющую Марину, и Кисловодск, и парк, и прежнего – меня…

Пленительная «Мисс», хочу на старой лире по-детски вас воспеть, как пели вы тогда… О, невозвратные, счастливые года, неповторимые в испепелённом мире!..93

* * *

Наши музейные дамы интересовались, как же Шаляпин управлялся с такой оравой детей и была ли между детьми от разных браков какая-либо ревность?

– Да нет, никакой между нами ревности не было, тем более что папа очень всех любил и нас познакомил в 1919 году, московские приехали к нам в гости, Боря даже меня рисовал… И что мы тогда только не вытворяли, ходили вместе в синема, в парк на мой любимый Елагин остров… Мы все росли всегда как братья и сёстры – не как полусёстры. Вот удивительное дело – десять нас, а мы все были весёлые, никто ни с кем никогда не ругался.

* * *

Заговорили об отце, о его характере, скандалах и т. д. Какая его главная черта? На это Марина Фёдоровна отвечала так:

Везде меня и Марфу об этом спрашивают; а что тут скажешь, бывало всякое, но папа очень всех нас любил, и мы платили тем же. А в театрах – знаете, главная черта его была честность, причём честный к работе, в жизни вообще и даже в мыслях… У него ещё такая черта была: видеть человека насквозь при первом разговоре. А в искусстве был, ну, как Леонардо да Винчи, разбирался в разных его сферах. Вот Тосканини – нет, он был гениальный дирижёр, музыкант, а всё остальное его не интересовало. Я его тоже боготворила… А с детьми отец был очень добр и ласков, никогда на нас не кричал. Когда я что-то натворила, он так грустно смотрел и так говорил: «Ну ты зачем это сделала?» И знаете, я хотела провалиться сквозь землю от стыда…

Моим крёстным отцом был Горький, нас с Марфой вместе крестили. Марфа была уже большая и вместе с батюшкой пела «Господи, помилуй!» Когда я