Артем Драбкин - Я дрался с асами люфтваффе. На смену павшим. 1943—1945.

В июле 1944 года наш полк перевооружился на новые истребители — Як-9. Никаких особых формальностей не было — машины поступили, и мы стали летать, поскольку Як-7 и Як-9 были довольно схожи в управлении.

Как бы я сравнил эти истребители? Як-7 был хоро­шим истребителем, разве что вооружение было слабо­вато, а вот Як-9 был по-настоящему хорош — быстрый, маневренный. На Як-7Б обзор назад был плох, а на «де­вятом» стоял каплевидный фонарь, видимость через который была превосходная. Были у нас и «семерки» без гаргрота. Надежность обеих машин была прилич­ная, хотя иногда, по недосмотру, мотор М-105 перегре­вали, и он выходил из строя.

Баки на 7-м и 9-м были одинаковые, переделок топ­ливной системы в части мы не делали. Среднее полет­ное время было полтора часа, но опытные летчики ле­тали и дольше, если, конечно, обходилось без воздуш­ных боев. Меньше топлива было у Як-3, но он и весил-то — как современная легковая машина. Бензин зали­вали не ниже 92-го. Вооружения было достаточно. Я ни­когда не стрелял дальше, чем со ста метров, а на такой дистанции пробивалась любая броня. Стреляли корот­кими очередями, у нас стояла прекрасная пушка — ШВАК. Хотя, пожалуй, крупнокалиберный пулемет УБС был еще лучше, а их у нас на Як-9 было два!

Еще у нас были Як-9 с 37-мм авиапушкой — доволь­но тяжелые для боя истребители. На такой машине я одержал две воздушные победы. Максимум в очереди можно было выпустить 3—4 снаряда из-за сильного разброса, да и ствол пушки перегревался. Боекомплект к ней был 28 снарядов.

Кстати, были у нас в полку и два «тандерболта». Пе­регнали их к нам тоже примерно в июле наши ребята — Леонид Ручкин и Скляров, но по какой-то причине на них никто на боевые задания не летал, после чего их передали 15-му разведывательному полку. Помню, у них была одна смешная особенность. Ускоритель при включении форсажа работал на спирту — целых десять литров спирта был бачок.

С «аэрокоброй» я столкнулся уже после войны — в 1948 году, когда служил в 21-м истребительном полку. Их нам передали для двух эскадрилий. Самолет мне не понравился, гораздо медленнее «яка» и хуже как в го­ризонтальном, так и в вертикальном маневре. Возмож­но, такое мое впечатление было оттого, что «кобра» бы­ла изношенная.

От нас переводили многих летчиков — кого в 15-й разведывательный, кого в 21-й, кого в 13-й. Большин­ство ушедших из нашего полка потом погибли под Ли-бавой и Кенигсбергом.

В августе наши войска начали десантную операцию по форсированию пролива Теплый, который соединял Псковское и Чудское озера. Пехота высадилась на эс­тонском берегу, и полк получил задание на прикрытие переправы. На подходе к зоне патрулирования я заме­тил группу неизвестных самолетов. Вид у них был очень необычный, похожи на наши УТ-1. Присмотрелся пов­нимательнее: ба, да это же «Юнкерсы-87» — выражен­ная «У-образность» крыла, и ноги вниз торчат, «лапти» пресловутые. Было их штук 15—18, да еще с истреби­тельным прикрытием, и мы вступили с ними в бой. По какой-то причине я оторвался от группы и был без ве­домого, преследуя одного «юнкерса» на низкой высоте. Уже над Эстонией я подошел к нему вплотную и открыл огонь из всех точек — он загорелся, стал разваливать­ся на куски и упал. Повернув назад и набрав высоту, я присоединился к остальным и сумел сбить еще одного. Был под конец боя у меня в прицеле и третий — «фок-ке-вульф», но ушел — нажимаю гашетки, несколько вы­стрелов, вроде попал, а второй очереди нет — на тех двоих весь боезапас расстрелял [16 августа в 19:00—19:21 4 Як-9 перехватили в районе Рудницы 28 Ю-87 и 8 ФВ-190, без потерь сбив 3 «юнкерса» (ст. л-т Тихомиров и л-т Дорошенко) и 1 «фокке-вульф» (мл. л-т Парафиенко)].

Как-то раз в сентябре на уничтожение малых плав­средств противника в заливе Хара-лахт вылетело не­сколько групп штурмовиков. Первыми шли летчики 11-й штурмовой дивизии, а следом вылетели и две наши группы — Ил-2 из 35-го шап и «яки» сопровождения. Я вел восьмерку, прикрывавшую группу из пяти штурмовиков под командованием Алексея Батиевского, впоследствии Героя Советского Союза. Пока шли к цели — слышу, там впереди бой затевается. По радио говорю Батиевскому: «Набирай скорость, догоняй впе­реди идущую группу, не спрашивай, потом объясню». И действительно, над Хара-лахтом завязался большой тяжелый бой. Поскольку мы догнали первую ударную группу и шли в многочисленном соединении, нам уда­лось как-то проскочить, а вот эскадрилье, шедшей за нами, сильно досталось.

Наша группа не потеряла ни одного Ил-2, но два «яка» не вернулись на аэродром — моего ведомого Си-мутенко и Дорошенко. Самолет Дорошенко был с ма­лым запасом топлива, и я приказал ему возвращаться домой раньше, еще не доходя до цели. К сожалению, по пути из-за нарушения приказа о полете на малой высоте (он залез на 2000 метров) его обнаружили и пе­рехватили «фоккеры» и сбили.

Вторая группа — 5 Ил-2 Банифатова и 8 «яков» — потеряла четыре истребителя, включая командира эс­кадрильи Маркова и его зама, и три штурмовика [15 сентября 1944 года в 18:10 группа 16 Ил-2 35-го шап КБФ и 20 Як-9 и Як-7 12-го иап КБФ атаковала корабли противника и подвер­глась нападению сначала 6, а затем 14 ФВ-190. Летчики 12-го полка сбили 4 самолета, потеряли 1 Як-7 от зенитного огня (мл. л-т Липа-ев), 1 Як-7 и 3 Як-9, сбитых истребителями (к-р аэ к-н Марков, пом-ком, аэ ст. л-т. Теплинский, л-т Дорошенко, мл. л-т Симутенко). Из­вестна лишь одна потеря 35-го полка — экипаж л-та Степанова. Со стороны летчиков И.ДЮ 54 1 Ил-2 и 1 Як-9 заявил сбитыми обер-лейтенант Хельмут Веттштайн, 2 Як-9 — фельдфебель Херберт Кол-лер, а самолет Дорошенко уже на траверзе Кунды — лейтенант Ос­вальд Унтерлерхнер].

Иногда я говорю, что сопровождение «илов» было делом нелегким, так как мы были привязаны к штурмо­викам и не имели права вести свободный воздушный бой, но, конечно, сравнивая наши воздушные бои с тем, что испытали наши друзья в 1941 — 1942 годах, это было проще. К 1944 году «лавочкины» и «лагги» из других полков крепко повыбили немцев, и они были неспособны атаковать крупными силами, но даже один истребитель, оказавшийся в нужное время в нужном месте, мог натворить больших бед. И летчики продол­жали погибать и пропадать без вести... Любой из нас мог стать следующим, и поэтому нам еще больше хо­телось жить и чувствовать вкус жизни, однако все бы­ли готовы отдать свою жизнь за свою страну и дру­зей. Я думаю, летчики с другой стороны чувствовали то же самое, ведь, в конце концов, мы были одного возраста.

В октябре 1944 года мы перелетели в Пярну для участия в освобождении островов Эзель и Даго. Как-то раз — я не участвовал в том бою, но мне рассказывали, не могу ручаться за достоверность, — на высоте пяти­сот метров группу штурмовиков атаковала пара «фок-ке-вульфов»... А здесь надо отметить, что защита у са­мих Ил-2 была очень приличная. Опытный стрелок штурмовика мог достать любого в радиусе трехсот метров, и горе тому немцу, кто пролетит у «ила» под носом. Три-четыре снаряда 23-мм пушки ВЯ, стояв­шей на штурмовиках (не говоря уже о 37-мм, но тех я видел не много), хватало для уничтожения любого ис­требителя. И хотя штурмовики не вели наступательных воздушных боев, но при удобном случае всегда откры­вали огонь.