К величайшим вершинам. Как я столкнулась с опасностью на К2, обрела смирение и поднялась на гору истины - Ванесса О'Брайен

довольно мрачным. Мы развесили мокрую одежду и попытались, усевшись рядком на бревне, как грибы, обтереть пропитавшиеся водой ноги. На следующий день мы перебрались через первую большую реку – перешли по замшелому бревну, похожему на спортивный бум, над кипящими порогами IV категории43. Андреа, уверенный в себе профессионал, перешла первой. Я пошла второй, не спеша, с молитвой и тщательно следя за дыханием. Шаг. Ступать увереннее. Спокойно. Рут последовала за мной, а Курт только взглянул на бурлящую воду и покачал головой. Ноги у него были когда-то обморожены, рюкзак был слишком тяжел, и он не доверял скользкому зеленому бревну. Курт сел на бревно верхом, и (к черту штаны!) прополз по нему через реку.

Мы разбили лагерь в темноте, промокшие до костей, провонявшие средством от насекомых, но на следующее утро проснулись и увидели, что поднялись выше линии роста деревьев. Мы пересекали широкие поля и чувствовали, как уменьшается влажность. Наконец, вдалеке показался объект наших желаний – Джая, Пирамида Карстенса. Огромный зуб известняка, окутанный туманом, вздымался над джунглями. Гора так яростно тянется к небу, что кажется, будто слышишь отголоски ее создания, массивного столкновения Австралийской и Тихо-океанской литосферных плит. Тропы стали пересекать выступающие ребра каменных ступеней, и мы карабкались по ним, цепляясь за камни, пока наши сапоги собирали грязь и утреннюю росу.

Еще один полный день, и мы прибыли в базовый лагерь у подножия Джаи. Он расположен на уровне чуть ниже 4000 м, рядом с аквамариновым озером. Мы увидели месторождение Грасберг, крупнейший золотой рудник и третий по величине карьер по добыче меди в мире. Это существенный источник доходов Индонезии, поэтому он был политически важен. Хотя вертолеты раньше доставляли клиентов в базовый лагерь над карьером, это было запрещено после того, как первые альпинисты якобы сфотографировали нечто, напоминавшее открытую добычу полезных ископаемых. В 2012 году, насколько я понимаю, владельцы шахт редко позволяли кому бы то ни было оказаться возле карьера, как на вертолете, так и пешком. Нам рассказывали, что один из проводников слишком близко подошел к запретной зоне около рудника и провел две недели, запертый в транспортном контейнере. Поэтому-то и приходится 5 суток брести по джунглям вместо того, чтобы за 2 дня добраться до горы через территорию месторождения.

В тот вечер, после очередного потрясающего ужина (на этот раз жареный поросенок со сладким картофелем), мы собрались для проверки снаряжения. До сих пор мы ни разу не пользовались скалолазной амуницией. Теперь для достижения стоящей перед нами цели пришла пора достать страховочные обвязки, жумары, устройства для спуска дюльфером и карабины. Я напомнила всем, что надо надеть перчатки. Температура снизилась до 5°. Ожидая, что подъем будет сложным, мы обсудили маршрут, и Курт рассказал про навесную переправу, которую называют еще тирольским траверсом. Два или три куска веревки растягивают между двумя высокими точками метрах в восьмистах друг от друга, скалолаз пристегивается к веревке и, болтаясь лицом к небу и спиной к бездонной пропасти, перебирает руками, подтягиваясь в нужную сторону.

Перед восхождением мы поднялись в 2 часа ночи. Холод на такой высоте над джунглями с их удушающей жарой казался резким и острым. Никогда не думала, что скажу это, но я была в восторге от того, что скоро увижу снег. Подъем практически сразу стал достаточно сложным.

– Доверяй ногам, – сказал Джойо, – и продолжай подниматься.

Я шагнула вперед и сделала первый зацеп, с бешено колотящимся сердцем подтягиваясь вверх по склону. Скала была почти отвесной, и руки вспотели. Или, может быть, скала была мокрой от тумана. От конденсата узкие карнизы казались скользкими, как стекло, но на мне были ботинки Trangos, рассчитанные на три сезона. Пока все идет хорошо. Большинство шагов и зацепов давались без труда, а прохлада и туман странным образом успокаивали. Ни думать слишком долго, ни планировать что-то заранее тут было невозможно. Гора предлагала только одну возможность за раз, поэтому я радовалась каждой по мере ее появления и с благодарностью двигалась дальше. Рассвет наступил, предварительно подсветив серебристый туман в лучших традициях ужастиков, но мне было не до сантиментов, я сосредоточила внимание на черной скале перед собой и думала лишь о том, куда поставить ноги, о том, как не напрягать верхнюю часть туловища, о том, как сохранить легкость.

Вершина Джаи – хитроумная западня; добираешься туда по узкому лезвию гребня, но, чтобы оказаться на истинной вершине, надо пробраться сквозь череду острых, как звериные клыки, зазубренных выступов, которые на первый взгляд кажутся сплошным препятствием. Однако стоит подойти вплотную, и между зубцами появляются промежутки. Когда Джойо первый раз прыгнул и приземлился на острый, как кончик иглы, камень я подумала. О, Господи, нет! Мне ни за что не прыгнуть на этот акулий зуб. Не могло такое у меня получиться, вот и все тут. Я или не допрыгну, или оступлюсь.

Ты сможешь, Ванесса. Я вообразила себя фигуркой из серии игрушек Stretch Armstrong и подтянулась, сумев схватить Джойо за руку. Воспользовавшись его коленом как точкой опоры, я смогла прыгнуть. Впереди нас ждала навесная переправа, и она оказалась вовсе не такой ужасной, как я ожидала. Я прищелкнула карабин и начала перебирать руками, попеременно вынося кисти вперед. Веревка была натянута с провисанием в середине, так что до полпути мне помогала гравитация, а затем пришлось напрячься, подтягиваясь вверх вторую половину переправы. Я немного напутала и добралась до места назначения не так, как было задумано, поэтому пришлось развернуться, чтобы двинуться дальше. Довольно скоро скала ухмыльнулась нам еще одной щербатой трещиной, и оказалось, что мне не хватает роста, чтобы перепрыгнуть через нее. Не помню точно, как я там корячилась, но уверена, что со стороны это смотрелось не слишком элегантно.

23 сентября 2012 года, 8:30. Я поднялась на Джаю /Пирамиду Карстенса, 4883 м, по маршруту из Сугапы.

Стоя в тишине на тяжело давшейся нам вершине горы, я смотрела вниз на карьер Грасберг – зияющую рану на том месте, где раньше был уникальный ледник на экваторе. Не помню, о чем думала, но, возвращаясь мысленно к этому моменту, я ощущаю связь с этой горой, Пункак-Джаей, чувствую ее мощь и ее шрамы. Помню, как чудесно было, когда начался снегопад. Я подняла лицо и высунула язык, стараясь поймать несколько невесомых хлопьев, и почти смогла забыть о жаре и влажности внизу. Гравитация помогала нам на этот раз, и мы соскальзывали дюльфером, словно шустрые стрекозы, вниз, от холодного тумана к прохладным валунам, к прогретым лесам и назад под непроницаемый полог влажного зноя джунглей.

Мост, пока