Железный человек Тони Айомми. Мое путешествие сквозь ад и рай с Black Sabbath - Тони Айомми

class="p1">Миэн арендовал в Монтсеррате дом для нас двоих. Там было пять или шесть комнат, и я подумал: неплохо. Мои сумки побывали под водой, и все внутри промокло. Кожаный портфель полностью позеленел от соленой воды. В нем был мой магнитофон и паспорт, все превратилось в мусор.

Когда мы прибыли, было еще светло, но после заката наступила абсолютная темнота. Миэну нужно было куда-то свалить по делам, поэтому первые несколько дней я торчал в этом чертовом доме наедине с собой. Не успел он уехать, как отрубили электричество. Поскольку я только приехал, то не знал, куда идти и как решить проблему. Фонаря не было, да и к соседям я не мог зайти, потому что никаких соседей не было. Я сидел в одиночестве и накручивал себя. Начал выдумывать: кто-то обрезал электричество, сейчас придут, пырнут меня и глотку перережут! Я молился, чтобы скорее настало утро.

Ничего страшного не произошло, но было жутко неприятно оставаться одному в доме у черта на куличках.

Продюсировать альбом приехал Джефф Гликсман, работавший над Seventh Star, но он захотел заменить Рэя Гиллена. И Дэйв Спитц ему не нравился, поэтому заменили мы в итоге Джеффа Гликсмана и пригласили вместо него Криса Цангаридеcа, чтобы добить альбом. Во всей этой путанице ушел Дэйв, у него дома возникли проблемы. Доделывать пластинку мы взяли Боба Дейсли, который писал песни и тексты для Оззи. Мы наложили его партии на уже записанные и сочинили с ним еще одну песню. Он отличный музыкант, и мы здорово сработались.

Миэн организовывал аванс для всех, и я выписал чеки для ребят в группе. Деньги пришли с одного счета как задаток от звукозаписывающей компании. Миэн говорил:

– Мы задолжали группе кучу денег, подпиши эти чеки, а остальное я сам все сделаю, улажу дела.

Старый мошенник. Наверное, надо было накачать себя коксом или алкоголем, чтобы сказать: «О да, отличная идея!»

Я был в ужасном состоянии. Постоянно чувствовал, что схожу с ума, так как много чего происходило, а положиться было не на кого. Парни из группы спрашивали:

– Что стряслось?

А я им:

– Понятия не имею. Не знаю, что тут творится.

Я не знаю, как так получилось, но все вышло из-под контроля, а остальное пошло не так. Миэн обещал все и всем, а потом, конечно же, когда все накрывалось, расхлебывать приходилось мне. Это было крайне сложное время. Мы просто держались изо дня в день, пытаясь выжить. Миэн должен был всем заплатить. Потом я услышал, что он этого не сделал, но тогда-то я, разумеется, ничего об этом не знал. Подписывал чеки, но никто их не получал. Думаю, именно по этой причине в конце концов ушел Рэй, да и Эрик тоже. Рэй оказался в группе Джона Сайкса Blue Murder, а Боб Дейсли, прихватив Эрика Зингера, ушел к Гэри Муру.

И так продолжалось, пока в один прекрасный день я не пожаловался Миэну насчет чеков, а он просто сказал:

– Ну, раз такие дела, то я умываю руки.

Вот и все. Пиздец какой-то!

Возможно, он считал, что нашей прибыли недостаточно. Конечно, полеты на Антигуа и в Монтсеррат и издержки на поддержание жизни всей группы все это время явно стоили немало, и, возможно, спустил Миэн больше, чем наварился на нас.

Наконец-то!

Мы многое записали в Монтсеррате, но, когда Дэйв и Гликсман ушли и начались неприятности с Миэном, мы решили вернуться в Лондон. Альбом мы заканчивали с Крисом Цангаридесом. Я давно знал Криса, он был помощником звукоинженера на нескольких ранних пластинках Sabbath. Он был по-настоящему увлечен музыкой, и ему нравился наш материал. Мы с Джеффом Николлсом и Крисом даже сколотили шуточную группу. Назвали ее TIN: Tsangarides, Iommi and Nicholls. Просто джемовали в студии. У меня до сих пор где-то валяется несколько записей.

К тому времени, как мы попали в Battery Studios, Рэй Гиллен уже ушел. Мой друг, Альберт Чапмен, был менеджером парня по имени Тони Мартин и предложил:

– Попробуй, у него отличный голос.

Тони приехал в студию без задней мысли. Спел на треках, которые мы придумали еще с Рэем. Он спел кое-какой материал, следуя мелодическим линиям, которые мы успели записать. Тони отлично справился, поэтому мы заменили партии Рэя.

Годы спустя, в 2010-м, с вокалом Рэя вышла эксклюзивная версия переиздания The Eternal Idol. Мы решили выпустить ее, так как фанаты много лет о ней спрашивали, и спустя время мы хотели снять шляпу перед Рэем.

Первым синглом с альбома стал «The Shining». Это почти как ускоренный трек «Heaven And Hell», похожий темп. Нужно было снимать на песню клип, но так как Боб и Эрик ушли, у нас не было ни басиста, ни барабанщика. Мы взяли гитариста по имени Адам, даже не знаю откуда он, и в клипе он делал вид, что играет на басу. Черт возьми, ситуация уже становилась смехотворной. На барабанах в клипе играл Терри Чаймс из The Clash. Он классный парень, и позже мы с ним даже отыграли несколько выступлений в Южной Африке.

Композиция «Nightmare» появилась, когда мне предложили написать музыку для фильма «Кошмар на улице Вязов». Чувак, имеющий отношение к фильму, позвонил мне в Монтсеррат и спросил:

– Можешь завтра прилететь в Лос-Анджелес?

– У нас тут в разгаре работа над альбомом. Я не могу просто собрать шмотки, всех бросить и прилететь в Лос-Анджелес.

Мне прислали сценарий, и несколько раз я разговаривал с продюсером. Я уже был готов приступить, но потом свои три копейки вставил Миэн. Запросил такую кучу денег, что нам тут же отказали. Я бы с радостью взялся за проект. Не судьба, но у меня уже была написана песня, и мы назвали ее «Nightmare» («Кошмар»).

Бив Бивен заехал навестить меня в Лондоне и в итоге сыграл на «Scarlet Pimpernel». Он попробовал сыграть на маракасе. В старом составе мы всегда использовали маракас, куски дерева, тамбурины и все, что под руку попадется. Искали свое звучание. Всегда заказывали набор перкуссии и использовали каждый предмет оттуда на всех альбомах, «динг» или «пинг», все что угодно. Но с современными музыкантами это искусство куда-то исчезло. С восьмидесятых и по сегодняшний день, кажется, никому это больше не надо.

По предложению Миэна для обложки мы использовали идею, основанную на скульптуре Родена. Я понятия не имел, кто такой Роден. Миэн мне рассказал, и я ответил:

– О да! Звучит неплохо.

Мы отправились на фотосессию, где два парня были окрашены в бронзовую краску. Они простояли так черт знает сколько часов, пока делались снимки, воспроизводя идею статуи Родена. Они могли оказаться в больнице, ведь именно так произошло с Биллом, когда мы его