Дмитрий Устинов. Главком советского ВПК - Игорь Станиславович Прокопенко

– жила небогато. Федор Сысоевич Устинов, оставив свой надел земли в 1891 году, стал городским крестьянином. Он зарабатывал извозом, а позже устроился на завод. Рабочими были и двое братьев Дмитрия – Петр и Иван. Мать будущего министра обороны, Ефросинья Мартыновна, занималась домашним хозяйством.

С началом революции жизнь семьи Устиновых быстро изменилась. Один из старших братьев, Иван, уже в декабре 1917 года записался в отряд Красной гвардии, созданный из рабочих самарского трубочного завода, в феврале поступил добровольцем в только что созданную РККА, а уже в апреле 1918 года погиб в бою с войсками генерал-лейтенанта Александра Дутова под городом Бузулуком.

Самый старший из братьев, Петр, еще до революции вступил в партию эсеров. С весны 1915 года он участвовал в Первой мировой войне, был трижды ранен и дважды контужен. В 1917 году его арестовали за революционную агитацию в войсках, но свершившаяся революция спасла его от суда. После этого Петр Устинов участвовал в обороне Самары, освобождении Симбирска.

При освобождении Симбирска Петр Федорович получил тяжелое ранение в ногу, но продолжил руководить боевыми действиями. В знак поощрения командир 24-й Симбирской стрелковой дивизии, в дальнейшем ставшей прославленной Самаро-Ульяновской «Железной», Гая Дмитриевич Гай подписал своей и Устинова фамилиями знаменитую телеграмму выздоравливающему после покушения Ленину. В ответе Ильич написал: «Взятие Симбирска – моего родного города есть самая целебная, самая лучшая повязка на мои раны. Я чувствую небывалый прилив бодрости и сил. Поздравляю красноармейцев с победой и от имени всех трудящихся благодарю за все их жертвы»[10]. Увы, позже, в период чисток, дружба с комдивом Гаем привела к тому, что комбриг Петр Устинов был репрессирован.

Третий брат Николай тоже воевал на фронтах Первой мировой войны. В революционный период он занимался разоружением казачьих частей, затем был избран членом Саратовского воентрибунала, а позже был направлен в Самарканд, где сначала нес службу в военном комиссариате, а затем стал начальником связи одной из частей особого назначения. Именно это назначение сыграло поистине судьбоносную роль в жизни будущего архитектора советского ВПК.

Начавшийся в Поволжье в 1921 году голод, вызванный засухой, Гражданской войной и полным экономическим крахом военного коммунизма, стал одним из самых страшных в истории. Семья, оставшаяся без старших сыновей, оказалась в трудной ситуации: здоровье отца было подорвано годами тяжелой работы, а молодой Дмитрий, несмотря на желание помочь, из-за своего возраста не мог прокормить семью. В связи с этим было принято решение переехать к Николаю в Самарканд. В конце 1921 года Дмитрий Устинов оказался в Туркестане. Хотя в Самарканде с продовольствием было полегче, это уже не помогло отцу, который скончался вскоре после приезда.

Штаб дивизии Г. Д. Гая после занятия Симбирска 2 сентября 1918. [Государственный архив новейшей истории Ульяновской области]

Хотя Дмитрий Устинов родился только в 1908 году, уже в 1922 году, в возрасте 14 лет, его приняли в ряды ЧОН (части особого назначения, отряды особого назначения – военно-партийные отряды), где на тот момент служил его старший брат Николай. Обычно в ЧОН принимали с 17 лет, но, как вспоминал сам Устинов, его взяли в порядке исключения, поскольку он был крепким парнем, к тому же грамотным. Его карьера началась с должности телефониста, однако задержаться в штабе Дмитрию Устинову не пришлось.

Войска ЧОН являлись опорой коммунистической партии и советской власти, своеобразными отрядами быстрого военного реагирования. Однако, как ни велико было значение первых отрядов ЧОН в жизни молодой Советской Республики, они все же не представляли собой единой и стройной войсковой организации. Система вооружения, войскового снабжения и обучения была недостаточно налажена, что значительно снижало боевой потенциал чоновцев.

Вручение знамени части особого назначения, защищавшей Петроград от Н. Н. Юденича. 22 марта 1919. [РИА Новости]

Вплоть до окончания Гражданской войны в России отряды ЧОН вооружались по остаточному принципу. Все самое современное и боеспособное отправлялось в Красную армию, в то время как чоновцам зачастую доставались устаревшие однозарядные винтовки, разномастные трофейные образцы стрелкового оружия, к которым не всегда можно было найти боеприпасы. Ощущалась серьезная нехватка пулеметов, артиллерии, бронеавтомобилей, бронепоездов и другой техники, считавшейся современной на тот момент. И все же, как вспоминал сам Устинов, их обучали в совершенстве знать не только свою винтовку, но и пулемет, гранату, револьвер и отлично владеть ими. Регулярно проходили и полевые занятия, от которых никто не освобождался. Дисциплина на занятиях была очень строгой[11].

Участники борьбы с басмачами на Ферганском фронте (местный фронт Туркестанской Советской Республики). 23 марта 1919. [РИА Новости]

Формировались ЧОН по территориальному принципу. Взводы состояли из нескольких сотен человек и делились на отделения. Дмитрий Устинов входил в число бойцов отделения Вокзального района Самарканда.

Основной задачей части особого назначения, в ряды которой вступил Дмитрий Устинов, была охрана различных объектов в Самарканде. Басмачи часто совершали стремительные набеги на оставшиеся без должной охраны железнодорожные и телеграфные линии, копи и промыслы, склады хлопка и продовольствия и т. д.

В число главных задач отделения, в который входил Устинов, была охрана вокзала и пакгаузов. Вместе с другими коммунарами Дмитрий Устинов патрулировал улицы по ночам, стоял на сторожевых постах, сопровождал транспорт с ценными грузами.

Зачастую чоновцам совместно с красноармейскими подразделениями приходилось участвовать в активных боевых действиях против больших банд басмачей. Несмотря на слабую организацию, банды зачастую были неплохо экипированы за счет оружия и боеприпасов, полученных от британцев. В числе прочего они получали небезызвестные винтовки «Спрингфилд», горные орудия, пулеметы. Позже к снабжению банд подключилась Турция, поставлявшая басмачам немецкие винтовки.

Превосходно знавшие местность басмачи старались не вступать в открытый бой. Они скрывались в труднодоступных горных и пустынных районах, незаметно выслеживали отряды ЧОН и РККА, а затем сопровождали их до места, где устраивали засаду, открывая перекрестный огонь.

В этих условиях чоновцы с их разномастным и не всегда современным стрелковым оружием нередко несли потери. Гибли в боях с бандами и товарищи Дмитрия Устинова, о чем он позже с горечью вспоминал:

«Гремели выстрелы, лилась кровь. После схваток с врагом мы порой недосчитывались своих боевых товарищей. Но их гибель не расслабляла нас»[12].

Летом 1923 года Устинов перешел добровольцем в 12-й Туркестанский стрелковый полк, воевавший с бандами в окрестностях Ходжента. Эти места в то время кишели басмачами. Вместе с местными отрядами самообороны и добровольческими отрядами красных милиционеров красноармейцы регулярно проводили операции по уничтожению