Дмитрий Устинов. Главком советского ВПК - Игорь Станиславович Прокопенко

Вспомним уже подзабытые факты отечественной истории. А она свидетельствует о том, что даже в самые темные в плане экономической разрухи 1920-е годы советская власть не передавала предприятия ВПК в частные руки и не организовывала на их базе концессии.

Почему? Потому что советская власть считала, что с этим шагом она утратит контроль над военпромом, а значит, и над обороноспособностью страны. В те годы, напротив, государство любой ценой старалось сохранить предприятия ВПК в государственной собственности, даже если предприятие не имело заказов и было в полуразрушенном состоянии. Более того, даже в условиях финансового кризиса 12 из 62 действовавших на тот момент военных заводов из-за неспособности производить военную продукцию не закрывали, а перепрофилировали на производство гражданской продукции.

На оставшихся производствах проводилась политика частичной конверсии, и в условиях повального дефицита промтоваров она принесла свои результаты – уже в 1924–1925 годах военные заводы получили мирных заказов на 27,4 млн рублей, что, безусловно, помогло улучшить их финансовое положение. Таким образом, сохранение ядра военно-промышленного комплекса в кризисные годы сыграло для последующего динамичного развития ВПК не меньшую роль, чем создание промышленной и сырьевой базы по всей стране, позволив сохранить технологическое наследие и кадровый потенциал «оборонки» Российской империи.

В 1990-е годы советский опыт сохранения ВПК в условиях кризиса был едва ли не полностью забыт. В отличие от 1920-х годов, когда военная промышленность Российской империи, изношенная годами войн и революции, была на грани гибели, к моменту распада СССР его ВПК на фоне прочих отраслей экономики, находившихся в кризисе, оставался достаточно жизнеспособным. Признаки надвигающегося кризиса в этой отрасли начали проявляться еще во времена позднего Брежнева, но именно результаты реорганизации, сокращения и конверсии военной промышленности в ходе реформ 1980–1990-х оказались для постсоветского ВПК катастрофическими. Начавшаяся в 1992 году массовая приватизация пришла и в военно-промышленный сектор. В 1992–1995 годах на базе предприятий российской «оборонки» было образовано 1100 акционерных обществ открытого типа, большинство из которых сразу оказались в крайне тяжелом финансовом положении. К примеру, 20 % были объявлены банкротами уже в начальный период их деятельности. С 1997 по 2002 год обанкротились еще 160 оборонных предприятий.

Почему же успешные предприятия банкротились после приватизации? Дело в том, что частные собственники не были заинтересованы в сохранении дорогостоящих мощностей военного производства, поскольку из-за экономического кризиса государство было не в состоянии выдавать военные заказы. В результате новым владельцам, чтобы выжить, проще и выгоднее было распродать все полученное имущество, оборудование и запасы продукции, а после ликвидировать предприятие или продать то, что от него осталось. Таким образом, главным результатом проводившейся в 90-е годы приватизации стало не повышение эффективности управления ВПК, а значительное сокращение общего числа предприятий и организаций, работавших в этой отрасли. Например, по состоянию на 1 января 1992 года в стране было 2456 таких предприятий, к 1 января 2000 года их осталось 1690.

Но самой опасной чертой приватизации 1990-х годов было участие в приватизации предприятий уже российского ВПК иностранных физических и юридических лиц, а также аффилированных с ними иностранных структур. Согласно расследованию Счетной палаты, проведенному в 2002 году, такие собственники владели

• более чем 10 % обыкновенных акций как минимум в 47 акционерных обществах;

• пакетами, превышающими размер блокирующего, в 22 акционерных обществах, в том числе в 12 акционерных обществах авиационной промышленности.

Это создало прямую угрозу для научного-технического потенциала отечественного ВПК. Пользуясь пробелами в законодательстве, а порой и в обход закона, иностранные собственники и компании вели целенаправленную работу по получению прав на интеллектуальную собственность, созданную российскими авторами за счет бюджетных средств, выделенных «оборонке». Работало это следующим образом: новые изобретения военной направленности напрямую передавались в патентные ведомства иностранных государств, минуя получение российского патента. В 1992–2000 годах в США зарегистрировано более 1000 патентов на технологии военного и двойного назначения, где авторами являются российские изобретатели, а обладателями патентов и исключительных прав на них – иностранные юридические и физические лица. Среди них были разработки в области электронной, лазерной, волоконно-оптической техники, технологий переработки нефти и газа, органической химии, медицинские разработки и др.

В итоге приватизации предприятий и организаций ВПК в России сложилась уникальная система инициативного присвоения прав на результаты интеллектуальной деятельности, созданные за счет средств государственного бюджета частными организациями, в том числе иностранными.

В 2000-е годы, преодолевая ошибки постсоветской приватизации, государству удалось вернуть под контроль наиболее крупные предприятия военно-промышленного комплекса, и контрольные пакеты акций компаний «оборонки» оказались в руках государственных компаний и структур.

Только к началу 2010-х годов большинство предприятий оборонной промышленности вошли в состав государственных корпораций и холдингов. Справедливости ради стоит отметить, что и среди приватизированных предприятий есть те, чьи собственники сумели не только не загубить полученные производственные мощности, но и вывести их на качественно новый уровень.

Характерным примером может стать, к примеру, ООО «Военно-промышленная компания», контролирующая Арзамасский машиностроительный завод, Заволжский завод гусеничных тягачей и завод корпусов в Выксе. На сегодняшний день она является одним из крупнейших в мире производителей колесной бронетехники.

Итак, приватизация в военно-промышленном комплексе России была естественной частью социально-экономической политики государства в постсоветский период. Однако на первых этапах этот процесс осуществлялся стихийно, и правительство едва не утратило контроль над предприятиями, имеющими стратегическое значение. Все это говорит о том, что нельзя допускать приватизации тех предприятий ВПК, которые имеют стратегическую значимость для обороноспособности страны.

В то же время приватизация может стать инструментом решения некоторых проблем ОПК в национальных интересах. Приватизация, к примеру, может выступать инструментом оптимизации состава ВПК:

• своевременно отсекать от него потерявшие актуальность активы, передавая их в частные руки,

• создавать интегрированные организационные структуры по основным направлениям деятельности ВПК.

В целом вопрос участия государства в управлении военной промышленностью остается открытым и сегодня. С одной стороны, высокая степень такого участия в условиях определенной политической конъюнктуры способна, как в случае СССР, привести к пагубным для экономики последствиям. С другой стороны, передача ВПК в частную собственность не гарантирует защиту от раздувания военных расходов через военное лобби.

Д. Ф. Устинов (слева) с отцом, матерью и братом 1918. [Из открытых источников]

1.2. Первый военный опыт Дмитрия Устинова

Как Дмитрий Федорович Устинов стал человеком, поднявшим советский ВПК к вершине могущества, и с чего начинался его путь?

Устинов родился 17(30) октября 1908 года в Самаре. Семья его – отец, мать, трое старших братьев