Матильда. Любовь и танец - Татьяна Васильевна Бронзова

class="p1">– На Театральную площадь! – закричал он. – Срочно! Плачу вдвойне!

Подъехав к театру, он соскочил прямо на ходу и что есть силы побежал к служебному входу. Перепрыгивая сразу через несколько ступенек, ведущих к закулисной ложе, Феликс Иванович дрожащими руками распахнул дверь и, только увидев дочь живой и невредимой, перевел дух. Схватив девочку на руки и крепко прижав к себе, он пробормотал со слезами на глазах:

– Как же я мог забыть про тебя, принцесса! Прости меня! Тебе было очень страшно?

– Что ты, папочка! Мне было очень интересно. Посмотри, какой красивый город построили на сцене!

Кшесинский послушно взглянул вниз.

– Правда, красиво? – восторженно спросила девочка. – Мне так хочется узнать, что в нем будет происходить!

– Я расскажу тебе по дороге домой, – целуя её, проговорил растроганный отец. – Ты проголодалась?

– Немного.

«Моя принцесса – потрясающая девочка! – думал он, спускаясь с Матильдой по лестнице на выход. – Не только не испугалась, а ещё и нашла, чем себя тут развлечь».

В оркестровой яме уже давно настраивали свои инструменты музыканты, готовясь к началу вечернего спектакля, а в квартире Кшесинских в это время горничная Маша отпаивала валерьянкой перепуганную насмерть Юлию.

Глава 3

Юлия Яновна Доминская после того, как окончила Петербургское Императорское театральное училище, почти сразу же по большой любви выскочила замуж за француза, танцовщика Леде. В то время в Петербургском Императорском театре было много иностранцев, занимающих первые позиции в балете. Выйдя замуж, у Юлии сразу возникло желание оставить сцену, но она не могла себе этого позволить. После окончания училища надо было обязательно отработать в театре пять лет. Если кто-то хотел выйти из состава труппы раньше этого срока не по состоянию здоровья, то должен был внести в казну ту сумму, которая на него была потрачена государем за восемь лет обучения в училище. А это было почти двадцать три тысячи рублей. Таких жертв молодожены не могли себе позволить, поэтому Юлии пришлось отработать положенные годы. Но, как только она уволилась и занялась исключительно домашним хозяйством, к чему так упорно стремилась, муж внезапно заболел и умер. Но горевала молодая вдова недолго. Совсем скоро она снова вышла замуж. Опять по большой любви и опять за танцовщика. Кшесинский был старше на двадцать лет, но она не замечала этой разницы в возрасте. Энергия в нем била ключом, а присущий ему оптимизм давал и ей силы принимать любые неприятности легко и не предаваться унынию. Она прощала ему чудачества, которых у него было предостаточно, и только радовалась жизни. О своей карьере Юлия никогда не думала. Муж и дети были главным смыслом её жизни. Старшей дочке дали имя Юля, а чтобы не путаться, дома её ласково называли Юляшей. По достижении девяти лет девочку отдали учиться балету в то же самое Петербургское Императорское театральное училище, которое в своё время заканчивала и мать. Родители радовались, что Юляша оказалась очень способным ребенком, особенно к характерным танцам. Дать своим детям профессию, которая с восемнадцати лет могла бы их уже обеспечивать, было очень важно в актёрской семье. Ведь стабильного капитала у них не было.

В театральном училище ученики жили на полном обеспечении императора. Их не только кормили и учили, но даже одевали во всё казенное от нижнего белья и обуви до зимних салопов. Кроме профессии, все воспитанники получали неплохое образование и по другим предметам. Выпускники говорили на французском языке, играли на фортепьяно, рисовали, немного знали древнюю и современную историю, литературу и культуру других стран, могли ориентироваться в географии, имели кое-какие познания в математике и даже азы физики с химией.

В своё время Юлия Яновна сама прожила там все восемь лет в отрыве от семьи. Она хорошо знала, как тяжело для ребенка бывать дома только на летних каникулах, ходить исключительно во всём казенном, гулять всего полчаса в день по маленькому садику училища и постоянно находиться под строгим надзором воспитателей, следящих за тем, чтобы жизнь пансионерок велась по раз и навсегда строго заведенному порядку.

В семье Кшесинских было решено, что их дети во время учебы будут жить с ними, на что они получили высочайшее дозволение от министерства Императорского Двора. Каждый день по утрам Юляшу отвозили на занятия в училище, а днём забирали. Все уроки по общим предметам она делала дома с мамой, а в свободное время играла с братом и младшей сестрой. Мама возила их на прогулки по городу и в Летний сад, а также на цирковые представления и детские спектакли. Зимой по воскресеньям они с утра катались с горок на санках и играли в снежки, а дома их всегда ждал воскресный обед, к которому кухарка Степанида пекла вкусные пироги с разными начинками. Конечно, пансионерки училища были лишены всех этих прелестей детства и росли в атмосфере строгой дисциплины, питаясь казенной пищей в общей столовой, а здание они покидали только для репетиций и спектаклей в Мариинском театре, где с самого начала учебы их всех занимали в ролях маленьких пажей и фей.

По достижении десяти лет в то же училище поступил и Юзеф. Он также получил высочайшее позволение жить дома, и отец отвозил уже двоих детей на занятия. Подходила очередь и младшей дочери Матильды. А её способности к танцу были совершенно необыкновенными. Ещё в колыбели, только заслышав звуки музыки, она сразу начинала что-то немыслимое выделывать руками и моргала глазками, кокетничая со всеми, кто находился рядом. Встав на ножки, она уже так самозабвенно притоптывала и крутилась в такт музыке, что всем было понятно: девочке на роду написано быть балериной.

Летом, отдыхая в Красницах, Юляша с Юзефом под руководством мамы каждое утро занимались у балетного станка в специально оборудованной для этого комнате, чтобы за летние месяцы не терять навыков и не расслаблять мышцы. Маленькая Маля тоже пристраивалась к ним, но так как ещё не могла достать рукой до перекладины, на которую опирались старшие брат с сестрой, то Феликс приделал специально для неё ещё одну палку пониже. В семь лет девочка уже повторяла все упражнения, которые делали её старшие сестра с братом. Постоянные летние тренировки укрепляли её ноги, развивали гибкость и легкость прыжка.

– Я тоже хочу пуанты, – однажды заявила Маля, глядя на сестру.

– Тебе ещё нельзя, – возразила мама.

– А я хочу! – настаивала упрямая дочь и внезапно попыталась встать в своих туфельках на пальцы.

– Дурочка, ты ноги поломаешь, – закричала Юлия Яновна, бросившись к Мале. – Обещай, что больше никогда не будешь