Автор неизвестен Биографии и мемуары - Знаменитые авантюристы XVIII века

Вскоре после того отец Казановы умер, оставив свою семью под покровительством богатых патрициев Гримани. Перед смертью он заставил свою жену дать ему клятву в том, что она не пустит ни одного из детей на театральные подмостки; должно быть, солоно досталась бедняге его артистическая карьера. Жена поклялась, а присутствовавшие при этом Гримани поручились за исполнение этой клятвы.

Красавица Цанетта отказала всем женихам, которые толпою нахлынули к ней после смерти мужа. Она надеялась собственными силами поставить детей на ноги. Прежде всего она, конечно, взялась за старшего, то есть за нашего героя, Джакомо. Он был все еще слаб и ненадежен. Его таскали по докторам, и те жарко спорили о его болезни. Никто не мог понять и объяснить, откуда у мальчика берется столько крови. Его кровотечения все еще продолжались, хотя и не в такой мере, как до лечения у колдуньи. Одни из эскулапов утверждали, что у Джакомо весь питательный сок целиком обращается в кровь, другие уверяли, что мальчик усиленно дышит, держа рот раскрытым, и входящий в излишестве воздух увеличивает количество крови в легких. Наконец, обратились за советом к знаменитому тогдашнему падуанскому врачу Макопу. Сей авторитет дал заочный письменный отзыв о болезни Джакомо, который у последнего долго сохранялся. В нем Макоп прежде всего возвещает, что кровь наша представляет собою упругую жидкость, которая, хотя никогда не изменяется в количестве, но зато может сильно колебаться в объеме; постоянные кровотечения пациента зависят от чрезмерного объема его крови; она сама собой у него убывает, чтобы таким путем облегчить свое движение; не будь этой постоянной отбавки, пациент давно бы умер. Причину же чрезмерной массивности крови Макоп усматривал в воздухе, которым дышит пациент. Посему единственным средством исцеления он считал перемену воздуха, т. е. переезд в другую местность. Той же массивности крови Макоп, кстати, приписывал и тупоумие мальчика, которое так беспокоило всех его близких.

После того было решено на семейном совете отправить мальчика в Падую и там поместить его куда-нибудь нахлебником. На этом особенно настаивал друг покойного отца Казановы, поэт Баффо. Казанова отзывается об этом человеке в самых восторженных словах; он называет его возвышенным гением, хотя и упоминает о том, что его муза вдохновлялась исключительно скоромнейшими донельзя сюжетами. Мальчика отвезли в Падую и поместили у какой-то славянки, которая держала на хлебах несколько мальчиков, посещавших школу. Пристроив сына, вдова тотчас уехала обратно в Венецию, уплатив хозяйке за полгода вперед. Мальчик стал посещать школу доктора Годзи. Но его жизнь у славянки скоро стала невыносима. Получая за своих нахлебников всего по цехину[12] в месяц, она держала их хуже собак: ребята ели разную гниль и спали, снедаемые армией насекомых, где-то на чердаке, на логовищах, не ведавших смены белья. Доведенный до отчаяния, Джакомо нажаловался своему учителю, Годзи; тот воспользовался случаем, чтобы залучить себе нового пансионера, так как сам намеревался держать нахлебников. Он написал матери, и дело скоро было слажено ко всеобщему удовольствию. Джакомо переселился к доктору.

Но житье впроголодь у славянки не прошло бесследно для нравственности Джакомо; с ним случилось нечто вроде того, что и с нашим незабвенным Павлом Ивановичем Чичиковым. Дело в том, что перемена воздуха оказала хорошее действие на мальчугана; он быстро поправился, окреп и начал прилежно учиться; Годзи скоро обратил на него внимание и сделал его у себя в школе репетитором. Но вместе со здоровьем явился и аппетит — аппетит зверский, волчий. А славянка продовольствовала своих питомцев с таким расчетом, чтобы они только-только не скончались от голодной смерти. Вот тут-то пробудившаяся врожденная хитрость, которая была оценена в Казанове еще отцом иезуитом-исповедником, и подсказала ему чичиковскую уловку. Среди учеников Годзи было несколько человек из достаточных семей; у них водились денежки и, главное, съестное. Сметливый Джакомо живо завел торговлю своим благоволением к репетируемым товарищам, он выправлял им латинские темы и переводы и за это получал от них булки и котлеты. Но не все могли откупиться от лихоимного репетитора, и такие, конечно, подвергались его гонениям; образовалась партия притесняемых, которая в конце концов и нажаловалась учителю. Булочки и котлетки прекратились; но вскоре затем состоялся переезд Джакомо к учителю, и он ожил: здесь его стали кормить добросовестно.

У доктора Годзи была тринадцатилетняя сестра, Беттина. Девочка была хорошенькая, веселая и уже взрослая: в то время и у нас в России девушки сплошь и рядом выходили замуж в 14–15 лет, а на Юге и подавно. Старики-родители постоянно бранили ее за то, что она любила пялиться в окошко, а брат — за ее склонность к чтению романов. Эта девочка сразу понравилась юному Казанове и была предметом его первого увлечения, хотя нашему герою в то время едва лишь закончился первый десяток лет жизни.

Скоро после переезда Джакомо к Годзи случилось, что все его ученики покинули его один за другим. Доктор решил открыть пансион для нахлебников. В числе их был один юноша 15 лет по имени Кордиани, который, как показалось Джакомо, повел атаку на сердце Беттины и, по-видимому, имел успех. Джакомо почувствовал себя обиженным; у него еще не было развитого чувства ревности, но он был задет тем, что ему предпочли грубого и глупого малого, сына простого мужика, фермера. Беттина каждое утро приходила к Джакомо, усаживалась к нему на кровать, причесывала его и всячески при этом ласкала и целовала. Раньше он был очень доволен ее ласками, но после появления Кордиани сделался суров с Беттиною, и та тотчас это заметила; однажды она прямо сказала Джакомо, что он ее ревнует к Кордиани. Мальчуган с колкостью ответил, что считает ее и Кордиани вполне достойными друг друга.

У девушки, по-видимому, в самом деле завязывалась или уже завязалась интрижка с этим Кордиани, и она нашла полезным не наживать себе врага в лице юного Казановы. Она так повела дело, что уверила мальчугана в своем полном расположении; тот, в свою очередь, набрался храбрости и однажды назначил ей свидание; девочка обещала прийти, но юный селадон напрасно прождал ее. Пылая яростью, он вышел в коридор, подкрался к дверям комнаты Беттины, а оттуда ему навстречу вышел Кордиани. Между соперниками завязалась драка, в которой победителем был, разумеется, могучий Кордиани. Казанова с горя ушел к себе и залег спать. Его разбудила мать доктора, которая сообщила ему, что с Беттиною нехорошо, что она больна, умирает. Джакомо был раздосадован тем, что девушка умирает; он горел жаждою мщения и боялся, чтобы его обидчица не умерла прежде, чем он утолит эту жажду. А с Беттиною было в самом деле нехорошо; она билась как безумная, и привела всю свою семью, вкупе с ученым братом, к мысли, что ею овладел нечистый дух. Порешив на этом, домашние тотчас пригласили монаха-экзорсиста, т. е. мастера по части «отчитывания» одержимых, изгнания из них злого духа. Но прежде всего предстояло выяснить, кто виновник, кто напустил порчу на девочку? Этот вопрос не затруднил догадливую мать; она живо порешила, что в порче виновата их прежняя служанка.