Последняя кровь первой революции. Мятеж на Балтике и Тихом океане - Владимир Виленович Шигин

дома, пьяных матросов, плясавших под мандолины из разграбленного музыкального магазина… Флот и материально, и морально более не существует. У нас всего лишь два новых броненосца — “Цесаревич” и “Слава”. О девяти черноморских броненосцах я не говорю — они изолированы. Правда, кое-какие корабли заказаны за рубежом, но когда-то они будут. В данный момент Англия имеет 53 броненосца, Германия — 16, не считая строящихся. О моральном состоянии личного состава флота говорить не приходится. Волнения в Севастополе, Владивостоке, Либаве и теперь в Кронштадте показали, что флот ненадежен. Ну, построим мы и купим за рубежом новые корабли, а в каких руках они окажутся? Поэтому лучше все имеющиеся крупные корабли продать на слом, а ограничиться постройкой оборонительного флота: миноносцев, подводных лодок. А уж потом, когда не будет смут, государство окрепнет материально, обратимся к строительству броненосцев… Сейчас же, — продолжал Камчатский, — мы должны обратиться к делам морского ведомства. Великий французский моряк и историк Жюльен де ла Гравьер справедливо утверждал: “Состояние флота находится в прямой зависимости от деятельности министерства”. Судя по нашему флоту, деятельность нашего морского ведомства не выдерживает никакой критики. Пришло время призвать к ответу вместе с бунтовщиками-матросами и всех тех, кто привел наш флот к полному краху. Это — святой долг создаваемой Государственной Думы, а пока что — прямая обязанность правительства. Надо немедленно изъять все “излишки” у морского ведомства, а для этого, прежде всего, убрать совершенно лишних адмиралов с тучей чиновников. Они вовсе не нужны теперь, не будут нужны и после».

О причинах возмущения в Кронштадте можно писать много и долго. Процитирую один очень характерный документ «Докладная записка офицера для поручений при штабе войск гвардии и Петербургского военного округа. Беспорядки в г. Кронштадте 26–27 октября 1905 г.», раздел «Причины волнений среди моряков»: «…Что же касается пищи, то при многочисленности обязанностей, лежавших на морских офицерах, далеко не все начальники частей имели возможность постоянно следить за пищей нижних чинов, что давало повод к различным злоупотреблениям. Между тем при более внимательном отношении к этому вопросу возможно было достичь прекрасных результатов и при существующих отпусках от казны. Капитан 2-го ранга Апостоли рассказывал, что ему на своем миноносце, где было до 50 человек команды, удалось с помощью выборных от команды устроить вкусный и разнообразный стол вместо традиционных щей и каши (суп, макароны, окрошка, уха и пр.). Команда, несмотря на строгую дисциплину, была им очень довольна и поднесла своему командиру на память кортик. И все улучшенное довольствие не только не принесло дефицита, но от продажи остающегося хлеба, который раньше матросы выбрасывали за борт, даже оставалась экономия…» Вдумаемся в эти свидетельства! «Оголодавшие» матросы просто выбрасывают за борт хлеб! Кстати, в советском ВМФ за такие дела наказывали, а в царском флоте революционной поры это, оказывается, было нормой и никого не удивляло. Вот тебе и голодающие! Кстати, данная цитата взята из сборника «Военные восстания в Балтике в 1905–06 гг.», изданного «Партиздатом» в 1933 году. Времена в СССР, как мы помним, были тогда не самые сытые. 1933 год — это пик голода в Поволжье, на Кубани и на Украине. Интересно, какие чувства могло вызвать у голодающих людей чтение таких откровений о зажравшихся матросах, швыряющих в море буханки ситного? Думаю, уж никак не сострадание к их нелегкой матросской доле… В том, что швыряли именно буханки, а не объедки, говорит тот факт, что капитан 2-го ранга Апостоли быстро нашел на лишний хлеб покупателя. Объедки вряд ли кто-то бы стал покупать, а вот хороший свежий хлеб — легко.

А вот, например, любопытнейшие откровения участника Кронштадтского мятежа 1905 года матроса Котлова, который спустя многие годы поделится своими воспоминаниями о том, как издевались царские сатрапы над арестованными за участие в мятеже матросами на плавтюрьме «Воин»: «…В течение трех дней у нас шло сравнительно гладко, но на четвертый нас почему-то лишили масла, убавили порции сахара. Купить нигде нельзя было, и среди арестованной команды начался ропот…»

Заметим, что «Воин» — это не боевой корабль и даже не вспомогательное судно, а плавучая тюрьма. Котлов же и его сотоварищи — это не обычные матросы, а арестованные убийцы и погромщики, ожидающие военного суда. Но они все равно искренне возмущены тем, что им не дают свежего говяжьего масла, да и сахара не столько, сколь бы им хотелось. Почему же они искренни в своем возмущении? Да потому, что во время службы на флоте к урезанным порциям просто не привыкли, а привыкли, чтобы и масла можно было на ситный мазать с горбом, и сахарная головка была с кулак величиной. Революция революцией, погромы погромами, но обед никто не отменял, а потому установленный законом «харч» вынь да положи! А нам историки рассказывают байки о полуголодном существовании «потемкинцев»!

Далее тот же матрос Котлов рассказывает, что арестованные были так сильно возмущены отсутствием масла в рационе, что в знак протеста отказались от ужина. Самого Котлова, как зачинщика бузы, офицеры хотят посадить было в карцер, но не тут-то было! Перед карцером арестант обязан пройти медосмотр. Когда же Котлов предстает перед врачом, ситуация становится не подконтрольна администрации тюрьмы. Но предоставим слово самому Котлову: «…доктор нашел во мне сильное переутомление с начинающимся процессом в легких, и меня перевели в арестантский лазарет морского госпиталя. Впервые за все время ареста я спал на койке в чистом белье».

Умиляет фраза о «переутомлении». Где и как «переутомился» матрос-революционер Котлов, нам понятно. Но каковы порядки в царских застенках! Если ты «переутомился», то сразу в госпиталь, а это и койка с чистым бельем, и вожделенная пайка с увесистым куском масла, и сахара, сколь душе угодно. Попробовал бы тот же Котлов оказаться на нарах в ГУЛАГе лет тридцать спустя, там бы ему показали и чистые простыни, и коровье масло.

Ну а каковы царские сатрапы: они, оказывается, убийц и погромщиков лечили от переутомления в «революционной борьбе», лелеяли и откармливали. Вот ведь какой он был, гнусный этот русский царизм!

Вы думаете, братишка Котлов отблагодарил своих благодетелей? Как бы не так! И в госпитале он узрел антинародные козни государственного режима: «… каждому полагалось табаку и гильз на 5 копеек в сутки, но этого нам почти не давали. Я написал записку главному доктору, чтобы нам прислали табак… На вторую докладную записку доктору мне принесли десять папирос. Когда же я указал, что больных — 50 человек, то на всех принесли полфунта махорки».

Вот ведь как убийца и погромщик строчит жалобы, что, наевшись