Михаил Бейлин - Не был, не состоял, не привлекался

Однажды в Цюрихе мы с Юрием в послеобеденный час сидели, отдыхая, на скамье сквера близ набережной реки Лимат. Вода реки, казалось, стала плотнее, воздух прозрачнее, листья деревьев готовились к осеннему пожару. Приблизилась золотая швейцарская осень. За водной гладью виднелись снеговые вершины Альп. Неподалеку по чистому асфальту шелестели шины автомобилей. Людей вокруг почти не было. На аллее появилась пара – мужчина и женщина. Они молча прошли мимо нас не прогулочным, а скорее деловым шагом. Они были почти одного роста. Скорее высокого. Одеты в серые костюмы спортивного покроя. Костюм мужчины был заметно не нов. Быть может, они встретились в обеденный перерыв. Пройдя десятка два шагов, они остановились и поцеловались. Крепким и долгим поцелуем. Он придерживал ее затылок рукой, ее рука лежала на его плече. Потом, отпрянув, они зашагали по аллее дальше. Он стройный, она чуть-чуть в теле. Оба загорелые, русые, лет тридцати пяти. Поцелуй был сильный, неторопливый, зрелый. Поцелуй разгара человеческого лета.

«Смотри, запоминай», – сказал Юрий. Он был настроен философически. И заключил: «Потом вспоминать будешь».

Спустя шестнадцать лет, я снова попал в Цюрих. Прошелся по тому самому бульвару. Людей стало больше, машины уже не шелестели, а шумели не умолкая. Стояла поздняя осень. Серая.

Турнир претендентов в Цюрихе был очень долгим. Я успел основательно соскучиться по дому, по стране. Тогда мне не приходило в голову, что порядок вещей в нашей стране может кардинально измениться. Тем не менее, я как-то сказал товарищу за обедом, что швейцарцы просто живут, а мы все собираемся жить, все строим всеобщее счастье в будущем. Сказал и позабыл. Много лет спустя товарищ мои слова напомнил мне. Сейчас мне приятно, что хотя я был изрядно зомбирован, но смог взглянуть в корень.

Социализм-коммунизм не достроили, принялись строить рыночную экономику. Трудно что-то перестраивать, не умея толком строить. Приходят на память строчки Маяковского:

«Шел я верхом / Шел я низом / Строил мост в социализм / Не достроил и устал / И уселся у моста / Травка выросла у моста / По мосту идут овечки / Мы желаем очень просто / Отдохнуть у этой речки». Так Маяковский критиковал опортуниста.

Ныне у многих моих соотечественников есть счета в банке, есть собственность, та самая, которая священна и неприкосновенна. Немало желающих расширить этот закон и на украденную в суматохе исторических событий собственность. Чтобы и она была священна, как вклады в швейцарские банки.

Ранним утром 11 января 1961 года наш корабль «Эстония» подходил к столице Дании Копенгагену. На борту появился пожилой и толстый лоцман и еще один господин, который предложил менять доллары на датские кроны. Денег у туристов было всего ничего, зато всем бесплатно раздали буклеты со снимками датских достопримечательностей и сведениями о стране. На обложке красовалась цитата из неизвестного мне автора: «Где у немногих слишком много / И где лишь горсточка бедна». Так представлена Дания, как страна справедливости.

Один день, проведенный в Копенгагене, был посвящен лишь осмотру города, а контактов с аборигенами не было вовсе. Так что достоверность этого заявления датского агитпропа проверить не представлялось возможным.

Корабль причалил прямо к бульвару, который носит название «Длинные линии». Берег низкий и сходишь с палубы корабля прямо в миллионный город. В стране пять с лишним миллионов жителей, и четверть этого числа живет в Копенгагене. Остров Зеландия, на котором стоит Копенгаген, довольно плоский, никаких гор в Дании нет и в помине. На этой набережной – бульваре я обратил внимание на оригинальный дорожный знак для автомобилистов. Был изображен автомобиль, падающий в воду. Справа по ходу движения машин была не твердь обочины или кювет. А просто море. Началась продолжительная автобусно-пешеходная экскурсия по городу. Дома красные кирпичные, черепичные островерхие крыши тоже красные, рядом светлые современные дома, нередко с плоскими крышами. При известной фантазии можно вообразить, что добрый волшебник сложил город из красных и белых кирпичиков. А над городом возвышаются старинные затейливые башни дворцов, они покрыты позеленевшей от времени медью. Одна из башен спиралью ввинчивается в небо. И эта спираль опирается на четырех драконов. Прямо как в сказке. Оно и немудрено, ведь великий сказочник Андерсен датчанин. Между прочим, в этой башне, стоящей на сказочных драконах, очень реалистическое учреждение – биржа. В Копенгагене есть очень красивая площадь – Амалиенборг. Она круглая. Четыре дворца, как сомкнутые ранние полумесяцы, окружают площадь. В одном дворце живет король, в другом его брат, в третьем наследница престола. Дания самая старая в Европе монархия. Действительно, старше тысячи лет. Воздух в городе чист, хотя в Дании высокоразвитая промышленность.

Уличное движение в ту пору показалось умеренным. Пешеходам хорошо. Велосипедистов множество. И каких только не увидишь багажников на велосипедах. И сзади, и спереди, и разной формы. А перед школами, на площадях, улицах настоящие стойбища велосипедов.

Между прочим, в наши дни туристам обещают давать велосипеды в пользование бесплатно.

В январе снега не было и в помине. Прохожие одеты довольно скромно, преобладают серые, коричневые и черные цвета одежды. Многие в куртках, пиджаках. Дети, напротив, в одежде ярких цветов. Почтальоны в ярко-алых куртках видны издалека. И полицейские, регулирующие движение, в белых шлемах и нарукавниках, опоясаны белыми ремнями, тоже заметны.

Гвардейцы несут караул перед королевским дворцом в черных шинелях, перекрещенных белыми ремнями. Серо-голубые брюки с лампасами и поверх всего огромная меховая шапка, кажется, медвежья.

Зашли в большой собор. Гид сообщил, что он сооружен из миллиона кирпичей. Я не знаю, хорошо это или плохо. Может быть, просто привлекает это число – миллион! Долларов, фунтов, иен и даже кирпичей.

Ненадолго покинув Копенгаген, осмотрели шекспировский Эльсинор, где Гамлет решал очень трудный вопрос – быть или не быть? В действительности это замок Кронеборг, однако автор не только изменил название полюбившегося ему замка, но изменил и его месторасположение. Зато замок стал датской достопримечательностью.

Когда возвращались в город, гид обратил внимание на то, что мы находимся на самой высокой точке Зеландии – 140 метров над уровнем моря. Однажды он продемонстрировал черный юмор: «Налево посольство Соединенных Штатов, направо Советского Союза, а между ними кладбище».

Самый знаменитый памятник в Копенгагене это бронзовая Русалочка на камне среди вод, героиня сказки Андерсена. На берегу туристы, фотографируют, ностальгируют по детству. Досадно было позднее дважды узнавать, что какие-то негодяи отпиливали голову Русалочки. Выходит, правильны слова Гамлета, что не все спокойно в Датском королевстве.