Иван Пстыго - На боевом курсе

Явно не ожидавший такого поворота, Седов молчал: профессия летчика-испытателя приучила его не спешить с решениями в сложных ситуациях. Я не торопил его с ответом. Наконец он проговорил, взвешивая каждое слово:

- Если отбросить оговорку " как решит начальство", то я - за то, чтобы председатель Госкомиссии составил свое мнение о машине не с чужих, хотя и высококвалифицированных слов.

Я поблагодарил Григория Александровича. Признаться, иного ответа и не ожидал. А разрешение Главкома и согласие Артема Ивановича на освоение нового самолета я получил. Позднее, правда, стало известно, что мое желание летать на МиГ-21 вызвало у Микояна скептическую усмешку. Когда ему доложили, что для полета Пстыго готовят один из самолетов, он добродушно ответил: "Вот и хорошо, самолет будет вовремя подготовлен..."

Затем Артему Ивановичу сообщили, что я прошел медицинскую комиссию, всерьез готовлюсь в полет. И снова недоверие: "Посидит в кабине и вылезет".

Наконец Микояну сообщают: " Пстыго выруливает на взлет". Вот здесь он кажется, поверил. Крикнул в телефон: " Выезжаю на аэродром..."

Я полетал полчаса и запросился на посадку. Руководил полетом Седов.

- Ветерок усиливается "Небосвод", - передает мне по радио.

Отвечаю:

- Мне кажется, что ветер по направлению второй полосы.

- Правильно, - соглашается Седов, - но она короткая.

- Захожу на вторую полосу...

Зашел я на посадку. На выдерживании "задрал" вверх нос самолета - на большие углы атаки. Сажусь. Чувствую, что самолет катится на основных колесах. Одновременно вижу, как нос самолета опускается далеко вниз. " наверное, не выпустилась передняя нога шасси..." - обожгла тревожная мысль. Но вот вижу, что машина бежит устойчиво на всех колесах, торможение снижает скорость движения, и она останавливается далеко от конца полосы.

Весь этот скупо описанный эпизод первого полета на опытном истребителе МиГ-21 происходил не где-то на глухом аэродроме, а на глазах у самых строгих судей - летчиков и инженерно-технического персонала летно-испытательного центра. А.И. Микоян прибыл на аэродром, когда я, зарулив на стоянку, вылезал из кабины самолета. Он поздравил меня с успешным вылетом и - сразу в "атаку":

- Ну, как?

- Взлетел.

- А дальше? - торопит Генеральный конструктор.

- Полетал полчасика, на первый раз без пилотажа.

- А потом?

- Потом сел...

Тут он окончательно убедился, что сейчас я по существу интересующих его вопросов ничего не скажу, никакими впечатлениями делиться не стану. Сейчас я не летчик, а председатель Госкомиссии, и напрасно ждать от меня каких-либо скороспелых личных заключений о самолете.

Испытания МиГ-21 проходили успешно. Но вот однажды на самолете обнаружилась тряска во время полета. Задание - а его выполнял летчик-испытатель Герой Советского Союза Твеленев - пришлось прекратить.

- Я думал, еще немного - и самолет развалится, - докладывал он на заседании Государственной комиссии.

А я смотрел на Артема Ивановича и удивлялся его выдержке. Случилось подлинное ЧП, испытания прекращены, а он, генеральный конструктор, не только не удручен, но вроде бы даже доволен и выступает перед Государственной комиссией с такой речью:

- Товарищи, а ведь это хорошо, что самолет затрясло сейчас, на испытаниях, что на борту самолета находился опытный летчик, что самолет цел и есть, где искать дефект. Мы его обязательно найдем. А найденный дефект - это уже не страшно. Значительно хуже было бы, когда машина пошла в серийное производство и дефект обнаружился бы в строевой части...

На поиски причин опасной тряски, разработку и реализацию мер по устранению потрачено было более месяца. На это время я возвратился к своей основной работе. Затем меня вновь вызвали в Москву. Испытания МиГ-21 приближались, и уже без происшествий. Закончились они в конце 1959 года, и Госкомиссия подписала акт по результатам испытаний нового истребителя с рекомендацией принять машину на вооружение и запустить в серийное производство.

А весной меня опять затребовали в Москву - на сей раз возглавить Госкомиссию по летным испытаниям самолета МиГ-21 в варианте перехватчика - с радиолокационной станцией на борту.

Явившись к Вершинину на инструктаж по испытаниям новой машины, к своему удивлению, услышал от него:

Наши службисты совместно с промышленниками поторопились вызвать вас, не зная о моем мнении. Несогласие у меня не с вашей кандидатурой - вы успешно возглавляли предыдущую Госкомиссию. Ноя считаю ненужным в дальнейшем такое постоянное совместительство, как первый заместитель командующего ВВС ГСВГ и председатель Госкомиссии по испытаниям нового самолета. Поэтому, - продолжал Вершинин, - вопрос о председателе пересмотрен. Назначен генерал Кутахов. А вас я прошу обстоятельно побеседовать с ним, поделиться своим опытом. Кстати, Военный совет ВВС и руководство авиапрома, отмечая ваши заслуги на посту председателя, поручил мне вручить вам ценный памятный подарок, -- торжественно заключил главнокомандующий, передавая объемистую коробку.

Читатель, вероятно, помнит, что с П.С. Кутаховым мы учились в одной группе в академии Генштаба, понятно, хорошо знали друг друга, и разговор по испытаниям "мига" получился обстоятельный.

Вскоре в Группу советских войск в Германии начали прибывать первые серийные истребители МиГ-21.

- А ведь нам повезло: мой заместитель потрудился, чтобы принять на вооружение новый истребитель, - сказал как-то Зимин в полушутливом тоне. - И этот счастливчик, кстати шестой летчик и первый генерал, освоивший новинку в полете, теперь, пожалуй, может возглавить переучивание наших полков.

- Я, Георгий Васильевич, и сам собирался предложить свою кандидатуру: готов лететь в полк именно с этой целью.

- Вот и замечательно, Иван Иванович, что и в данном случае наши с вами мысли и желания совпали.

Хорошо зная новую машину, имея опыт неоднократного перевооружения авиачастей, я принялся за организацию в одном из полков этого довольно сложного процесса.

Трудности перехода полка на значительно более скоростной истребитель другого класса усугублялись отсутствуем двухместных учебных спарок. Выпуск их по какой-то злосчастной традиции, бытовавшей в нашей авиации, задерживался. И все-таки освоение новой машины через довольно непродолжительное время увенчалось успехом - полк перевооружился на МиГ-21, чем существенно повысил свои боевые возможности. В то время этот самолет не имел равных себе в строевых частях ВВС западных стран.

А весной 1960 года у нас с командующим ВВС Группы произошло еще одно приятное событие. Постановлением Совета Министров СССР от 7 мая Г.В. Зимину присвоили воинское звание генерал-полковник авиации, а мне - генерал-лейтенант авиации.