Комплект книг Дианы Машковой - Георгий Гынжу

с Дианой решили меня забрать. Я торопливо написал все, что диктовали, и вышел в коридор. Сидел в холле как на иголках и думал только одно: «Лишь бы не сорвалось, лишь бы не сорвалось!» И тут раздался звонок:

– Гоша? Это Виктор Яковлевич говорит.

– Да, Виктор Яковлевич. – Я даже привстал: сам директор мне впервые в жизни звонил.

– Как у тебя дела? Я слышал, есть какие-то проблемы.

– Уже все нормально, – я широко улыбался в трубку, – сейчас меня передают в новую семью под опеку.

– Ну ладно, если что, звони!

Надо же, сам позвонил – помнил и беспокоился обо мне, хотя я уже давно не был его подопечным. Спасибо ему!

Мы с девочками сидели и ждали в коридоре, пока взрослые закончат свои дела. Первыми вышли Диана с Денисом, Виолетта все еще сидела у начальницы.

– Сходи попрощайся, – тихо сказала Диана.

Я заглянул в кабинет – дверь была приоткрыта, – Виолетта рассказывала начальнице, что Диана насильно отнимает у нее сына, и плакала. Она заметила меня и посмотрела вопросительно. Я пролепетал что-то невразумительно вроде: «Виолетта, спасибо за все! Я пойду?» Сердце бешено колотилось о ребра. Она мне ничего не ответила, только расплакалась еще сильнее и прижала к носу платок. Железная леди. Бизнесвумен. Перфекционистка. Мне стало так ее жалко! Но даже если бы я мог, не стал бы ничего менять. Не вернулся бы к ней.

Мы вышли на улицу и сели в машину. Я все еще не мог прийти в себя от потрясения.

– Гоша, прости, что заранее не сказали, – Диана обернулась ко мне, – и даже не спросили, хочешь ли ты к нам.

– Я хочу!

– Спасибо, – она улыбнулась, – мы сами до последнего не знали, получится или нет.

– Я понял.

– И обнадеживать тебя не могли, – она вздохнула, – твоя опека не хотела передавать тебя из семьи в семью. Предварительную опеку тоже не разрешили. Все нервы нам измотали. Мы уже вторую неделю сюда катаемся.

– Ничего себе. А как вы успели собрать документы? – Я уже знал, что это занимает не меньше двух месяцев: по крайней мере, с Виолеттой так и было.

– Носились как бешеные по больницам и прочим инстанциям, – она снова улыбнулась, – кажется, поставили рекорд. Спасибо Денису, он все так четко организовал.

– Прикольно! – Я сидел и тоже улыбался, как дурак.

– Еще раз прости, что мы тебя не спросили даже. Я рада, что ты не против.

– Конечно, нет! – Я подумал, какие все-таки взрослые бывают глупые, даже если они и не дураки. – Я же давно хотел…

– Да? – Она выглядела удивленной. – А почему молчал? Я думала, ты хотел в семью к Виолетте.

– Это потом. А сначала вы же говорили, что вам страшно, – я хорошо запомнил наш давний разговор, – что я такой мальчик-гуляка, а в семье девочки. Уже не боитесь?

– Боимся, – Диана вздохнула, – но что делать? Друзей же не бросают в беде. Будем как-то договариваться.

– Спасибо!

Мы ехали, за стеклами машины резко стало темно и пошел дождь вперемешку со снегом. А я сидел и думал: «Молодцом! Хоть теперь додумались меня забрать. Молодцом! А я им помогу – не буду больше косячить налево-направо. Все будет норм!»

Мы приехали домой, и я как-то сразу успокоился. Мне снова постелили на первом этаже, на диване, потому что в гостевой комнате, которая потом стала моей, временно спала бабушка. Теперь уже другая – мама Дианы. Она тоже приехала погостить на пару недель из Казани. И тут такой сюрприз в виде меня. Мы, кстати, с ней быстро подружились, как и с мамой Дениса. Я потом еще в гости к моим новым бабушкам ездил в Казань, жил там у них, меня шикаперно встречали. В общем, я обошел свою новую территорию, посидел на диване: «О, мой любимый идиотский жесткий диванчик. Но на тебе так прикольно спать!» И с мыслью, что наконец-то я дома, пошел вместе со всеми ужинать.

Глава 37. Новая жизнь

Все собрались за ужином. После дома Виолетты семь человек за столом мне показались толпой. И снова было шумно, как я привык. Все туды-сюды мельтешили. Родители какие-то планы на следующий день обсуждали вместе с детьми, договаривались, кто и что будет делать. Не указывали, а как бы распределяли. Мне это понравилось. И еще я радовался тому, что в доме есть маленький ребенок. Помню, смотрел на младшую Дашу и думал: «Прикольная малява! Будет, с кем поиграть, кого понянчить. Через полтора года восемнадцать, потом свои дети пойдут, а тут как раз тренировочный ребенок». Она, кстати, в тот вечер всех насмешила. Сидит такая на своем высоком стульчике и ни с того ни с сего:

– Даса – Маскова!

С гордостью, главное, говорит. По ходу фамилию свою только что выучила.

– Правильно, – Диана ей кивнула, – а мама?

– Мама тозе Маскова, – обрадовалась она, немного подумала: – и папака!

– Неет, – Диана засмеялась, – папа у нас Салтеев.

– И я Салтеева! – Тут и Нэлла включилась.

Я сижу перевариваю. Сам первый раз услышал фамилию Дениса и Нэллы.

– А Даса басая?

– А Даша большая – Долинская!

И я такой думаю: «Про меня, интересно, вспомнит или нет? Про бабушку вон не спросила».

– А Госа, – она вдруг вспомнила, как будто реально мысли мои прочитала, – Масков?

– Нет, – Диана улыбнулась, ей, похоже, стало приятно, – Гоша у нас Гынжу.

– Низзя так гавалить!

Даша вдруг расплакалась, как будто кто-то меня обидел. И давай кричать: «Низзя так! Низзя!» Уууууу, такая лапа! Губки надула, брови нахмурила, плачет. А вся семейка еле сдерживается, давится от смеха.

– Дашечка, у Гоши фамилия такая, Гынжу, – Диана стала сквозь смех объяснять, – это не плохое слово. Наоборот, очень хорошее! Никто не хотел Гошу обидеть.

В общем, кое-как ее угомонили. А после ужина, когда все поели и уже убрали со стола, Диана положила передо мной лист бумаги. Это были распечатанные правила семьи. Всего четыре пункта. Я очень удивился. Но при этом мне сразу понравилось, что там все ясно, четко и не надо гадать, что можно, чего нельзя. Первое правило было про то, что в семье родители – главные. Они заботятся о детях, отвечают за детей и работают для того, чтобы у детей все нужное было. А дети живут по законам, которые установили родители, и помогают им. Еще там было про учебу – типа это ответственность детей, родители учебой не занимаются, но, если нужна какая-то помощь, всегда помогают. Было еще правило, что в семье все друг друга уважают – нельзя унижать родных людей ни действиями, ни словами. И еще что-то одно, уже не помню. А! Точно! Что все старшие дети – то есть Нэлла, Даша и я – приходят домой не позже десяти часов вечера. Если опаздываешь, будут санкции. В основном это в штрафах выражалось: косячишь – получаешь на следующей неделе меньше карманных денег. Просто и понятно. Виолетта мне, кстати, никаких правил не давала. И даже на словах мы ничего такого не обсуждали. Только предупредила: «Я люблю чистоту, опрятность, аккуратность». Вот и все инструкции, остальное – догадайся сам.

На следующее утро мы все разъехались кто куда – в школу, на работу. Девчонки учились в разных местах, мне тоже нужно было ехать в свою школу. Только бабушка с маленькой дома остались. Денис подвез меня и Нэллу до метро, а пробища там оказалась просто адской. Ехали мы с ним целый час. Потом еще на метро мне надо было тащиться сорок минут. И Нэлле примерно так же, только в другую сторону. Короче, теперь до школы было добираться почти два часа. Это вместо прежних пяти минут. Пипееец! Вот, думаю, вляпался. Но я все равно в другую школу переходить не захотел. Мы с Дианой успели этот вопрос обсудить. Смысла не было школу менять – до ОГЭ осталось всего пять месяцев. Новые дети, новые учителя, это я до экзаменов буду только привыкать. И опять меня никуда не допустят. По моей учебе Диана с Денисом, зная всю предысторию, сильно запарились. Я слышал, как в первый же вечер они в кухне обсуждали, что делать. Как вытягивать хотя бы те