Чувство. Тетради - Вацлав Нижинский

Всем было весело. Я заметил, что Доктор думает, что я хочу смеяться над ним, а поэтому переменил разговор. Мой разговор шел о большевиках в России. Я хотел рассказать об одной истории, но не мог, ибо Бог хотел, чтобы жена рассказала. Она не могла говорить, ибо не чувствовала его. Я ей помог, напоминая. Я не хотел много говорить, но Бог хотел, чтобы я возбудил всех. Я возбудил всех и ушел. Я почувствовал Френкеля, ибо он хотел говорить – с женою. Я ушел, ибо думал, что не хотят меня. Френкель уходит, а я остаюсь. Я не хочу его провожать, ибо хочу ему дать почувствовать, что его мнение никому не нужно…

Доктор Френкель пришел сказать мне «до свидания». Я пожал ему руку. Он меня просил не писать много. Я ему сказал, чтобы он не боялся за меня. Он меня спросил, что я хочу видеть доктора в Цюрихе. На это я ему сказал, что я не знаю, но если жена захочет, то я его повидаю. Он мне сказал, что очень хорошо, если я повидаю этого доктора, ибо он очень хорош. Я ему сказал, что я его повидаю, если он успокоит мою жену. Доктор Френкель меня понял. Я ему пожал руку, а он мне сказал, что он ученик этого доктора. Я почувствовал, что он врет, ибо он ничего не понимает в нервах. Он сам пьет чай, вино и много курит, а поэтому его нервы приподняты. Я знаю, что доктор Ранжбург не курит, ибо от него не пахнет табаком…

У меня начинает болеть голова, ибо я ел много. Я ел много, ибо я хотел, чтобы мать моей жены не думала, что я скупой. Она чувствует, что я не скупой. Оскар меня любит, ибо боится за мое здоровье. Ему внушили, что мне скверно много работать. Я дал Оскару почувствовать, что я здоров, ибо много работаю. Я понимаю, отчего люди устают. Они много едят, а от еды кровь приливает к голове, когда человек думает. Я чувствую тошноту и отрыжку и вместе с тем головную легкую боль. Я не буду сегодня вечером много есть, и я знаю, что к утру у меня все успокоится…

Я поеду в Цюрих в седьмом часу утра, а поэтому пойду спать раньше, ибо хочу, чтобы доктор нервов меня видел в хорошем состоянии. Я буду с ним говорить о нервах, ибо эта наука меня интересует. Я уже знаю немного об этой науке, но я опишу об этом после. Я не буду писать в Цюрихе, ибо чувствую большой интерес к этому городу. Я пойду в бордель, ибо я хочу почувствовать кокотку. Я забыл кокотку. Я хочу понять психологию кокотки. Я пойду к нескольким, если мне Бог велит. Я знаю, что Бог этого не любит, но я чувствую, что он хочет меня испытать. Я чувствую большую духовную силу, а поэтому не сделаю ошибки. Я дам деньги кокотке, но не буду с ней ничего проделывать. Я чувствую ярь, но вместе страх. Я чувствую прилив крови к голове. Я чувствую, что если я буду думать, то у меня будет апоплексический удар. Я не думаю, ибо не люблю это. Я знаю, что такое апоплексический удар, из одного случая. Мой друг Сергей Боткин, который меня вылечил от брюшного тифа, когда я был в первый год моего дебюта в Париже. Он меня вылечил от тифа. Я выпил воду из графина, ибо я был беден и не мог купить минеральной воды. Я пил скоро, не подозревая яда. Я пошел танцевать, и когда вернулся вечером, то почувствовал слабость в теле. Дягилев позвал доктора Боткина, ибо его знал хорошо. Сергей Боткин был доктором у царя. Я почувствовал жар и не боялся. Я не знал, что со мною. Сергей Боткин посмотрел на меня и понял все. Я почувствовал страх. Я заметил переглядывание доктора с Дягилевым. Они поняли без слов. Боткин посмотрел на мою грудь и увидел прыщи. Я понял, что он испугался. Я испугался тоже. Он разнервничался и позвал Дягилева в другую комнату. Этот дом уже разрушили. Я плакал, когда увидел его разрушение. Этот дом был беден, но на мои деньги я не мог жить лучше. Дягилев в этом доме мне сделал предложение, когда я был в горячке. Я согласился. Дягилев понял мое значение, а поэтому боялся, что я уйду от него, ибо тогда еще я хотел убежать, мне было 20 лет от роду. Я испугался жизни. Я не знал, что я Бог. Я плакал и плакал. Я не знал, что мне делать. Я боялся жизни. Я знал, что моя мать боится тоже жизни, а поэтому она мне передала этот страх. Я не хотел соглашаться. Дягилев сидел на моей постели и требовал. Он мне внушил страх. Я испугался и согласился. Я рыдал и рыдал, ибо понял смерть. Я не мог бежать, ибо понял смерть. Я не мог бежать, ибо у меня был жар. Я был один. Я ел апельсин. Я имел жажду и просил Дягилева дать мне апельсин. Он мне принес апельсин. Я заснул с апельсином в руке, ибо я проснулся с апельсином, раздавленным и лежащим на полу. Я спал долго. Я не понимал, что со мною. Я потерял сознание. Я боялся Дягилева, а не смерти. Я знал, что у меня тиф, ибо я имел его в детстве и у меня запечатлелось, что тиф узнается по прыщам на теле. Мои прыщи были не от «кори», ибо я знаю, – что такое корь. Я опишу о кори после…

Доктор Боткин один раз навестил Тамару Карсавину, всем известную танцовщицу. Тамара Карсавина была женщина замужняя. Она вышла замуж за Мухина. Мухин был человек небогатый, но мог ей дать квартиру. У них детей не было. Доктор Боткин навестил Карсавину и после, вернувшись ночью, упал замертво в своей комнате. Я заметил, что Карсавина волновалась, ей было неприятно за его смерть, ибо он умер, ушедши от нее. Я почувствовал, что в смерти виновата Карсавина, ибо она его возбудила. Сергей Боткин любил поесть, ибо я заметил, что у него шея толстая и все лицо кровью залито. Я понял, что у него много крови. Я заметил волнение всех. Я заметил насмешки всех. Я уверен в том, что Карсавина кокетничала с ним, ибо он был человек «при дворе». Двором называется императорская фамилия.