Часть 4. Приполярный Урал. Саранпаульская экспедиция - Александр Викторович Виноградов

съездил на моторке на участок "Известняки". Утренники были уже холодные, и меня продуло. Сразу скакнула температура – воспаление лёгких. Выползал долго, более 3-х недель, но часто ходил на работу, что совсем не нужно было делать. В результате получил рубец в правом лёгком на всю жизнь. Ещё месяца 3 ощущалась сильная слабость в организме. После болезни взял отпуск на неделю и полетел в Североуральск. Меня хорошо приняли и В.А. Ривкина и А.Я. Атаев. Сразу предложили возвращаться к ним и ехать в Карпинскую партию техническим руководителем. С квартирой тоже не было никаких проблем. Сначала предложили пожить в обычном доме, а потом купить мне на Веселовке или в Карпинске частный дом с усадьбой по моему выбору. Оказывается, приобретение таких домов по страховой цене закладывалось в сметы разведочных работ. Я тут же согласился, и мне дали с собой письмо на имя Шалавина М.В. с просьбой дать мне перевод в Североуральскую экспедицию. Через 2 дня я был в Тюмени в экспедиции. Шалавин М.В. согласился с моими доводами на увольнение и был рад, что я нашёл достойное место новой работы, подписал мне заявление на отпуск за 4 года с последующим переводом в Североуральск, велел поставить его в известность, когда я привезу семью в Тюмень, чтобы он помог нам разместиться на несколько дней. Чувствовалось, что эта его работа – ссылка подальше от нефтяных дел, и он даже в этой экспедиции уже мало что решает, и за него это делают уже другие.

Прилетел в Саранпауль, и начались сборы в дорогу. Как только дошла сюда весть, что мы уезжаем, на другой же день украли Соболя. Многие знали, что собака настоящая. И неоднократно просили её подарить или продать. Но я всегда отказывал.

Вообще на тот период времени я оказался самым "старым" работником экспедиции – все, кто там оставался, пришли уже после меня. Сборы были не очень долгими – всё неподъёмное и лишнее продали на месте, а самое ценное запаковали в посылки и отправили по разным адресам. Нина была в положении, и рожать на этот раз решили у её родителей, на юге Тюменской области в с. Упорово.

Где-то в конце ноября мы вылетели самолётом в Тюмень и Шалавин М.В. выслал нам машину, которая привезла нас в п. Парфёново в один из частных домов. Кооперативная квартира в Тюмени у нас уже была готова, и днями должно было начаться заселение дома. В принципе, мы могли остаться работать в Тюмени, так как жильё у нас было, а работы там было немерянное количество – в связи с разворотом работ на нефть и газ там, как грибы после дождя, чуть ли не каждый день возникали всё новые и новые организации, связанные с обустройством и эксплуатацией нефтегазовых месторождений. Потребность в инженерных кадрах в те годы была очень велика. Мог я остаться работать кем-то и в самой экспедиции, а мог и уйти на нефтегаз. В Тюменской экспедиции мне работать не хотелось, так как работала она, в основном, на стройматериалы, уровень применяемой технологии колонкового бурения был чрезвычайно низкий, и научиться ничему было нельзя. Для меня в те годы образцом организации геологоразведочных работ и новейших технологий была Североуральская экспедиция. И совсем не потому, что я там родился, а по существу дела.

Однако, уже давно склоняюсь к мысли, что в то переломное время надо было круто поменять профессию – уйти на работу в нефтегазовую организацию, за 2-3 года заочной учёбы получить в Тюмени же второй диплом нефтяника. Ведь мне ещё не было и 30 лет. Но рядом не оказалось умного советчика, а сам я не догадался. Мой последующий опыт руководства буровыми работами с применением тяжёлых установок нефтяного ряда даже без второго диплома был успешен, и показал, что этот путь был бы правильным.

Квартиру мы решили продать, и как только я об этом сказал в группкоме профсоюза, и что продаю я свой взнос 2000 рублей за те же деньги, мне чуть ли не шепотком, и на ухо, просили об этом больше никому не рассказывать. И завтра придёт женщина, которая принесёт мне деньги в то место, которое я укажу. Эта женщина на другой день ждала меня, видимо, с раннего утра, не поверив в такие сказки. Но я пришёл, забрал у неё деньги и написал отказ от квартиры. Я тогда просто не догадывался, и никто мне не подсказал, что уже готовая 3-х комнатная квартира в Тюмени в том году стоит много более 10000 рублей. И так приходится учиться всю жизнь. Через 4 дня я отвёз Нину и дочь к родителям в Шашову, а сам уехал в Москву попытаться купить автомобиль, а потом начинать работу на новом старом месте.

Нефть и газ Тюмени (взгляд со стороны)

Как– то так совпало, что с началом работы Саранпаульской экспедиции – с ноября 1961 года в Тюменском геологическом управлении разведочные скважины при испытании часто стали показывать промышленную нефть. Первая нефть Шаимской экспедиции в 1960 году, после этого почти годичный перерыв, а потом нефть пошла валом – Усть-Балык, Мегион, Салым. Потом произошёл открытый газовый фонтан в 1964 году на р. Пур. Затем были открыты гигантские газовые месторождения Уренгой, Медвежье и др. Нашу экспедицию эти открытия прямо не затрагивали, но текущий ход событий мы отслеживали через приказы геологического управления, которые мы также получали.

Разведку на нефть и газ вели несколько экспедиций – Березовская, Нарыкарская, Сургутская, Усть-Балыкская, Мегионская, Ямало-Ненецкая. Позднее появились Тазовская и Правдинская. В 1961 году во всех экспедициях вместе работало 7-8 буровых бригад, а в 1965 году было уже около 30. Учитывая полное отсутствие летних грунтовых и железных дорог в местах проведения разведочных работ, для каждой работающей бригады надо было содержать в монтаже несколько буровых установок, которые летом перевозились по воде, а зимой по зимникам. Такой излишний буровой парк сильно удорожал проведение разведочных работ, но других возможностей просто не существовало. Парк транспортных единиц в каждой нефтеразведочной экспедиции поражал воображение. Как-то пришёл приказ управления по проверке состояния транспорта в Берёзовской экспедиции – около 200 единиц были неисправны.

Руководящий состав экспедиций состоял, как правило, из молодых инженеров от 30 до 40 лет. Эрвье Ю.Г. сделал ставку на молодёжь и не ошибся. Правда, и спрос он с них учинял достаточно строгий, но если и ошибались, то не "втаптывал" в грязь, а доставал оттуда. Правда, как говорили сами "пострадавшие", они ещё долго помнили,