Воспоминания маршала. Полная версия - Константин Константинович Рокоссовский

и механизированными войсками Г. Н. Орел, начальник инженерных войск А. И. Прошляков, начальник связи П.Я. Максименко – все участвовали в этой большой работе.

В плане операции была заложена основная идея: ударами по центру окруженной группировки с двух сторон расчленить ее, а затем ликвидировать по частям. Войска Донского фронта наносят главный удар с запада на восток. Навстречу им движутся войска Сталинградского фронта, которые наносят удар с юго-востока на запад.

Забегая вперед, скажу, что эта идея выдерживалась на протяжении всей операции – от начала и до конца. Правда, изменялись в зависимости от обстановки и наличия сил способы решения задачи, но план расчленения окруженной группировки вначале на две части с нанесением главного удара по ее центру с запада на восток был выполнен полностью. Я это особо подчеркиваю в связи с тем, что в некоторых материалах, опубликованных уже после войны, допускалось неправильное толкование вопроса.

В соответствии с планом 2-я гвардейская армия генерала Р.Я. Малиновского должна была наносить удар в центре на сокращенном участке фронта, справа от нее – 21-я армия генерала И. М. Чистякова с главной группировкой своих сил на левом фланге, а слева – 65-я армия генерала П. И. Батова с главной группировкой на правом фланге, примыкающем к войскам 2-й гвардейской армии. Таким образом, для удара на решающем направлении привлекались войска трех армий, усиленные наибольшим количеством артиллерии, танков, самоходных орудий. 16-я воздушная армия генерала С. И. Руденко должна была тоже всеми силами действовать на этом направлении.

Остальные армии Донского фронта – 24-я генерала Галанина и 66-я генерала Жадова – обязаны были активными действиями на своих участках не давать противнику оттягивать части для усиления войск, атакованных нами на главном направлении.

В порядке взаимодействия Сталинградский фронт наносил встречный удар войсками 57-й и 64-й армий. 62-я армия генерала Чуйкова, находясь в Сталинграде, активными действиями сковывала находившиеся перед ней силы врага.

Этот план, разработанный нами при деятельном участии генерал-полковника А. М. Василевского, 9 декабря был представлен в Ставку и утвержден.

Пока войска 2-й гвардейской армии подтягивались к месту назначения, командарм Малиновский с офицерами своего штаба приехал к нам в Заворыкино. Такой порядок давно установился в Красной Армии: войска еще на подходе, а командование уже выезжает к месту, где предстоит действовать, для уточнения обстановки и получения задачи. Это ускоряет подготовку операции.

Но Родион Яковлевич так и не успел войти в курс дела. На фронте произошли события, которые вынудили нас отложить наступление.

Чтобы выручить окруженные под Сталинградом войска, немецко-фашистское командование решило нанести контрудар извне на котельниковском направлении. Стало известно, что создавалась вражеская группировка и в районе Тормосина.

Утром 12 декабря на котельниковском направлении начались бои. Противник незначительно потеснил части 51-й армии генерала Н. И. Труфанова, действовавшей на внешнем фронте окружения. Командующий Сталинградским фронтом генерал А. И. Еременко, опасаясь, как бы враг не прорвался к своим окруженным войскам, обратился в Ставку с просьбой передать ему прибывавшую под Сталинград 2-ю гвардейскую армию для использования ее против группы Манштейна.

Переговоры на эту тему А. М. Василевский вел по ВЧ в моем присутствии. Передавая мне трубку, он предупредил, что решается вопрос о передаче прямо с похода 2-й гвардейской армии в Сталинградский фронт. В трубке послышался голос Сталина. Он спросил меня, как я отношусь к такому предложению. Я ответил отрицательно. Тогда Сталин продолжил переговоры с Василевским. Представитель Ставки настойчиво доказывал необходимость передачи армии Малиновского Сталинградскому фронту, так как Еременко сомневается в возможности имеющимися силами отразить наступление противника. После этого тут же по ВЧ Сталин сообщил мне, что он согласен с доводами Василевского, что мое решение разделаться сначала с окруженной группировкой, используя для этого 2-ю гвардейскую армию, смелое и заслуживает внимания, но в сложившейся обстановке оно слишком рискованное, поэтому я должен армию Малиновского, не задерживая, спешно направить под Котельниково в распоряжение Еременко.

Выслушав мое утверждение, что без армии Малиновского войска Донского фронта не смогут ликвидировать окруженного противника, Сталин согласился временно приостановить эту операцию, пообещав подкрепить войска фронта дополнительными силами и средствами. И добавил, что для оказания нам помощи в усилении артиллерией и боеприпасами пришлет командующего артиллерией Красной Армии генерала Н. Н. Воронова.

Таким образом, мы оказались в прежнем положении, только с еще более поредевшими соединениями.

Вскоре после этого разговора пришла директива Ставки о передаче всех войск, задействованных под Сталинградом, в состав Донского фронта. Это мероприятие было своевременным, и мы тут же приступили к установлению связи с 57, 64 и 62-й армиями. Вернее, эти связи у нас уже были. Вопрос об объединении сил обоих фронтов исподволь разрабатывался нашим штабом, и пусть немного, но кое-что мы успели сделать. Задолго до этого Василевский сказал мне, что командующий Сталинградским фронтом крайне недоволен, что штаб Рокоссовского засылает своих офицеров к нему в войска, пытается установить с ними какие-то контакты. Но наше предвидение оправдалось. Теперь нам стало куда легче связаться с отошедшими к нам армиями.

Я счел необходимым лично побывать на местах, познакомиться со своими новыми товарищами, с их войсками и занимаемыми ими участками. Начал с 57-й армии, куда мы прибыли вместе с членом Военного совета генералом К. Ф. Телегиным.

Армия располагалась по юго-западному фасу кольца окружения, занимая 25-километровый рубеж по берегу реки Червленая. Командарм Ф. И. Толбухин произвел на нас хорошее впечатление. Чувствовалось, что он знает свое дело и способен в любой обстановке уверенно руководить войсками. Его командный пункт располагался в населенном пункте в довольно приличных условиях. Настроение в частях армии было бодрое, боевое, хотя после тяжелых боев ощущался большой недостаток в людях.

Толбухин шутя высказал сожаление, что он, руководя в свое время строительством оборонительных рубежей под Сталинградом, перестарался. Не знал, что ему же придется их преодолевать. А нужно сказать, строил он на совесть. Противник тоже многое сделал, чтобы укрепить эти позиции. И теперь Толбухину предстояло решить трудную задачу. А сил маловато…

Побывали мы и в 64-й армии, которая занимала 30-километровую полосу на южном фасе окружения, фронтом на север. Ее правый фланг упирался в Волгу южнее Сталинграда, а левый – в реку Червленая. Командующий армией генерал М. С. Шумилов оказался бывалым воином, хорошо знавшим военное дело и имевшим богатый командный опыт. Внешне Шумилов производил впечатление человека флегматичного. На самом же деле оказалось, что в нужные моменты он бывает весьма энергичным и решительным, а вверенные ему войска показали, что умеют крепко бить врага и в обороне, и в наступлении. Сейчас они закреплялись на достигнутом рубеже, беспокоя противника активными действиями на отдельных участках. Располагались войска в окопах и землянках в открытой степи, широко используя овраги и балки. Военный совет армии