Аль Капоне: Порядок вне закона - Екатерина Владимировна Глаголева

Зуты, однако у всех троих оказалось надёжное алиби. Всё, что мог сделать капитан Джон Стидж, допрашивавший Зуту, — поселить в его трусливой душонке смертельный страх мрачной фразой: «Ты обречён. Я говорил это четырнадцати другим бандитам, которые сидели на том же самом стуле, что и ты, и все они мертвы».

«Трон» главы Сицилийского союза был таким же проклятым местом, как и стул в кабинете Стиджа. Теперь его занял Джо Джунта — ещё один человек Капоне.

Аль узнал об убийстве Лолордо, лёжа в постели с пневмонией в своём новом доме на Палм-Айленде.

Глава третья

ФЛОРИДА

Лазанья по рецепту Терезы Капоне

На девять человек: 1 фунт теста для лазаньи; 2 фунта сыра рикотта; 3/4 чашки тёртого римского сыра; 3 шарика сыра моцарелла, порезанного тонкими ломтиками (сыр не должен быть очень свежим); 4 взбитых яйца; рубленая петрушка.

Соус (рагу Терезы):

28 унций итальянского томатного пюре; 4 cm. л. оливкового масла; 6 мелко порубленных долек чеснока; 1 средних размеров луковица, порезанная дольками; 1 целый мускатный орех; 6 листов базилика; 1 головка свежего фенхеля (очистить и мелко порубить); 1 ч. л. сушёного орегано; щепотка соли; 1/4 ч. л. свежемолотого чёрного перца; 1/4 ч. л. хлопьев красного перца.

Приготовление соуса

Фенхель, лук, мускатный орех и базилик завернуть в марлю и опустить в ней в томатное пюре. Налить оливковое масло на дно кастрюльки и подогреть; добавить чеснок. Мешать, пока запах чеснока не перейдёт в масло. Добавить томатное пюре и специи. Довести до кипения, слегка помешивая. Убавить огонь, снять крышку. Добавить соль и перец.

Приготовление лазаньи

Смешать рикотту, римский сыр, яйца и петрушку в большой миске. На прямоугольный противень (25х38x5 сантиметров) вылить половину соуса и полностью накрыть листом теста. Поверх теста выложить слой моцареллы. Сверху — 1/3 смеси с рикоттой. Добавить ещё два слоя теста и сыра. Накрыть листом теста, положить ещё слой моцареллы и вылить сверху вторую половину соуса. Выпекать 1 час при температуре 190 °С.

Палм-Айленд

Рабочие, с которыми обращались по-королевски, сделали всё к полному удовлетворению клиента: семья и гости Капоне могли плавать в бассейне — самом большом во Флориде, совершать морские прогулки на катере или на яхте длиной десять метров, названной «Сонни и Ральфи», гулять в саду под защитой от нескромных глаз или наслаждаться современным комфортом дома, об убранстве которого позаботилась Мэй. Она выбрала белую мебель с позолотой в стиле Людовика XIV, с обивкой модного цвета «шартрез» — жёлто-зелёного. В гостиной красовался написанный маслом на холсте портрет Аля с сыном в натуральную величину. В спальне внимание привлекала не столько огромная кровать, на которой могли бы спокойно выспаться четыре человека, сколько деревянный сундук в форме бревна у её изножья. Аль в шутку говорил друзьям, что держит там свои деньги, — это надёжнее, чем в банке; на самом деле там хранилось постельное бельё. Мэй обожала столовое серебро и тонкий фарфор, в доме использовали попеременно или одновременно несколько сервизов.

В поместье на Палм-Айленде устраивали шумные и многолюдные вечеринки; попасть на них было почётно, и гости знали, что должны следить за собой, иначе в другой раз не пригласят. Упаси бог пролить красное вино на белоснежную скатерть или дорогущий ковёр. Но искушение унести с собой «сувенир», легко помещающийся в карман или дамскую сумочку, было слишком велико. Много лет спустя на различных аукционах будут всплывать серебряные ложки, пепельницы и даже небольшие серебряные подносы из «дворца Капоне».

Однако на самой первой вечеринке, устроенной Капоне по случаю новоселья, на которую он пригласил 75 человек, выбрав их среди самых влиятельных людей в городе, обошлось без подобных инцидентов. Мэй наняла поваров и угощала гостей пастой. Это было внове, поскольку до сих пор итальянской кухне вход в высший свет был воспрещён. Аль же наполнил бар сплошь безалкогольными напитками: соки, минералка, шипучка.

Как только Капоне устроился в отеле «Понс де Леон», Хендерсон отвёл его в магазин Сьюэллов на Восточной Флаглер-стрит и познакомил с Джеком Сьюэллом — сыном одного из хозяев. Капоне сразу накупил себе костюмов, рубашек, нижнего белья, галстуков, носков и обуви на тысячу долларов и получил за это в подарок от Джека новый ремень и шляпу-панаму. Аль с чувством пожал ему руку: «В первый раз в жизни мне кто-то что-то подарил». Впоследствии он не раз наведывался в этот магазин и сдружился с Джеком. Тот сообщил отцу, Джону Сьюэллу, что Аль Капоне — клиент их магазина, но оба остерегались сказать об этом дяде, Эвересту Сьюэллу, который некогда возглавлял Торговую палату Майами и неоднократно избирался мэром этого города. Эверест как раз противился тому, чтобы Капоне здесь поселился. Но ценного клиента нельзя было упускать. Однажды Джек пришёл домой к Капоне в разгар игры в покер; на столе лежали только тысячные банкноты; Аль обернулся к нему и сказал: «Я выхожу из игры, эти сволочи обчистили меня на 250 кусков». Эх, нам бы эти деньги...

Позже возникнет городская легенда: когда избранный президент Герберт Гувер в январе 1929 года приехал на Бель-Айленд набраться сил, прежде чем приступить к исполнению своих обязанностей, шумные вечеринки у Капоне мешали ему отдыхать, и он якобы поклялся любой ценой засадить беспокойного соседа в тюрьму.

Когда всё слишком хорошо, это не к добру. У Сонни вновь разыгрался мастоидит, причём так сильно, что потребовалась вторая операция, которую выполнил молодой доктор Кеннет Филлипс, ставший семейным врачом Капоне в Майами. После этой процедуры он рекомендовал юному Альберту и его матери пройти обследование на сифилис. Дело в том, что чикагский коллега, бывший «лейб-медиком» Аля, счёл своим долгом сообщить Филлипсу об одной своей пациентке с ранней стадией сифилиса половых