«Там, среди шумного моря, вьется Андреевский стяг…» Хрестоматия военного моряка - Коллектив авторов

второй пулей, и вслед за ним опрокинуло ядром площадку, на которой он так храбро распоряжался. Еще несколько ядер на расстоянии 50 саж., и неприятельский огонь прекратился. Машины остановились, и старик лоцман спустил свой флаг при восторженных «ура» нашей команды.

Посланные овладеть призом нашли на нем страшную картину разрушения и гибели: обломки штурвала, компасов, люков, рангоута и перебитые снасти, перемешанные с оружием, трупами, членами человеческими, ранеными, кровью и каменным углем, которым была завалена его палуба! В носовой каюте разорвало ядром офицера, спустившегося тушить пожар, в кормовой – рулевого. Ни одной переборки, которая была бы цела! И все обрызгано кровью и мозгами человеческими! Паровая и дымовая труба, как решето! От грот-мачты отщеплено в двух местах более трех четвертей толщины ее, и она едва держалась! В форстень-такелаже нашли череп с волосами – полагали, что он принадлежал часовому, высматривавшему помощи по горизонту, но оказалось из слов пленных, что близ фок-мачты разнесло в куски одного офицера, и что череп не мог быть ничей, кроме [как] его.

Не забуду никогда момента, когда на пленном пароходе подняли наш флаг, я закричал команде, указывая в ту сторону: «Ребята! Там поднимают русский флаг!» Нужно было слышать, каким единодушным «ура» мне ответили. – «Поздравляю!» – Новое «ура». – «Спасибо!»

7-го ноября пароход «Владимир» вошел на Севастопольский рейд, ведя на буксире «Перваз-Бахри» с русским флагом, поднятым над турецким. Погода была прекрасная и стечение народа огромное – всем хотелось поближе рассмотреть избитый и исковерканный пленный пароход, который 3 часа отчаянно защищался против сильного противника и сдался только тогда, когда командир был убит двумя картечными пулями и из команды 134-х человек осталось невредимыми не более трех четвертей.

(Адмирал Григорий Иванович Бутаков, с. 12–19)

Рапорт командира 44-пушеч. фрегата «Флора» капитан-лейтенанта Скоробогатова

от 11-го ноября 1853 года

Даже техническое превосходство противника не могло в полной мере воспрепятствовать победам черноморцев. Бой парусного фрегата «Флора» с тремя турецкими пароходами – лучшее тому подтверждение. При маловетрии русские моряки смогли не только успешно отбиться от превосходившего их маневренностью противника, но и спасли товарищей, которым грозила опасность.

9-го ноября в половине 2-го часа пополуночи на пути из Севастополя в Сухум-кале, находясь на высоте укрепления Пицунда, в 12 милях от ближайшего берега при тихом ветре, имея хода 2 узла, увидел впереди на ветре в одной миле расстояния три парохода, державшихся соединенно. На сделанный с фрегата опознавательный сигнал ответа не получил и заметил, что пароходы, выстроившись в линию и скрыв огни, взяли курс к фрегату; когда же приблизились на пушечный выстрел, вверенный мне фрегат был уже совершенно готов к бою.

В 2 часа пароходы, идя под малым ходом по направлению к носовой части фрегата, остановились, открыли порты и начали действовать по фрегату продольными выстрелами. Я уклонил фрегат под ветер и с левого борта открыл по пароходам батальный огонь, продолжавшийся около 20 минут. Маневр этот, соединенный с правильным огнем артиллерии, заставил пароходы замолчать и выйти из-под выстрелов фрегата; тогда, осмотрев и заделав полученную в борт пробоину, я привел в бейдевинд на прежний галс.

Пароходы же, сойдясь на близкую дистанцию, вероятно для совещаний, через 10 минут снова приблизились к фрегату по тому же направлению, как и в первый раз и вторично открыли огонь. Фрегат, повторяя свой первый маневр, отражал нападение пароходов, действуя от того же левого борта батальным огнем, продолжавшимся 30 минут, что и заставило пароходы с повреждениями в корпусе опять удалиться от фрегата.

Таким образом повторяя свои нападения, пароходы действовали с 2 до 6 часов, после чего, удалившись, остались вне наших выстрелов до рассвета. Фрегат же, находясь в 10 милях, на середине расстояния между укреплениями Пицунда и Бомборы, поворотил на правый галс, к берегу.

С рассветом пароходы подняли турецкие флаги и тогда замечено, что пароход, делавший ночью сигналы фонарями, имел на фор-брам-стеньге вице-адмиральский флаг и выкрашен был черной краской; два других имели по борту белые полосы и по 16 пушечных портов; все пароходы были трехмачтовые, с батареями. В половине 7 часа по сигналу с адмиральского парохода два других парохода взяли направление к фрегату на наветренную сторону; адмиральский же пароход следовал за кормой фрегата.

В это время мы увидели на ветре в 4-х милях к берегу шхуну «Дротик» с выкинутыми веслами; заключая по направлению взятому двумя пароходами о намерении напасть на шхуну и чтобы, сколь возможно, воспрепятствовать этому, я поворотил оверштаг и, приведя оставшийся адмиральский пароход против своего борта, открыл по нему усиленный огонь. Действия мои заставили пароходы оставить покушение на шхуну и идти на помощь адмиральскому пароходу, спешившему соединиться с ними и старавшемуся избегать моих выстрелов.

Таким образом, обращая на себя все внимание пароходов и не допуская их действовать продольно, я во все время сражения заставлял их держаться соединенно, что подавало мне возможность наносить им сильный вред. Так что к 9-ти часам утра пароходы решительно были не в состоянии выдерживать долее огня моей артиллерии и постыдно бежали, оставив поле сражения парусному фрегату, получившему от них только две надводные пробоины!

Во время действия днем я приказывал преимущественно целить в адмиральский пароход и с удовольствием заметил, что он был поврежден гораздо более прочих; и видел также, что, отойдя от меня на довольное расстояние, этот пароход был взят другими на буксир. Фрегат же, имея по маловетрии ходу 1 ½ узла, скоро потерял их из виду.

Движения адмиральского парохода и управление его артиллерией во все время сражения было гораздо правильнее остальных двух. Замечено также, что люди у него были не в турецких костюмах.

Экипаж фрегата во все время этого дела оказал беспримерное самоотвержение, мужество и храбрость. Убитых и раненых не имеется».

По доведении об этом деле до сведения Государя Императора, Его Величество соизволил: командира фрегата капитан-лейтенанта Скоробогатова произвести в капитаны 2-го ранга; офицеров представить к наградам и всем объявить Высочайшее благоволение; нижним же чинам пожаловано 6 знаков отличия Военного ордена и по рублю серебром на человека.

(Морской сборник, 1853, № 12, с. 159–159)

А.Д. Сатин. О Синопском сражении. (из записок офицера Черноморского флота)

Аркадий Дмитриевич Сатин в чине мичмана на корабле «Три святителя» участвовал в знаменитом Синопском сражении, которое по праву может считаться «русским Трафальгаром». Был награжден орденом св. Анны 4-й степени «За храбрость» и произведен в лейтенанты.

Нахимов располагал следующими силами: корабли – «Императрица Мария» –