Братья Нобели - Федор Юрьевич Константинов

Своевременно изготовить 200 тысяч скорострельных однозарядных 4,2-линейных винтовок «Бердан № 2» со скользящим затвором (в итоге изготовят в два раза больше – 450 тысяч) по предложению все того же Бильдерлинга решили в мастерских Ижевского металлургического завода. Здесь на станках Нобеля для российского оборонного ведомства уже полным ходом изготавливались лафеты нового образца, орудия, пушки, пулеметы, снаряды. Некоторые образцы пушечной продукции завода «Людвиг Нобель», когда-то установленные у входа в Главное военно-артиллерийское управление Санкт-Петербурга, стоят там до сих пор. Это ли не лучшее признание заслуг?

Инспектором оружейных мастерских на Ижевском предприятии был близкий друг семейства Нобелей – финский барон и офицер российской армии Карл Август Стандертшёльд. В обозримом будущем и Бильдерлинг, и Стандертшёльд станут ключевыми помощниками Людвига, советниками и опорой в строительстве корпорации «Товарищество нефтяного производства братьев Нобель».

По своему складу характера Роберт в «ижевской авантюре», как он ее открыто называл, участия не принимал и в этот период успешно занимался изготовлением и сбытом гражданской продукции. Но случай, судьба и рок, если они сильно того хотят, настигают свою «добычу», следуя по извилистым тропам. Когда Людвиг поручит Роберту заняться поиском особо твердых пород деревьев с целью изготовления полумиллиона прикладов для «берданок», тот отправится сначала на оружейные заводы конкурентов в Центральную Европу, а затем возьмется выяснить, растет ли в необходимом количестве подходящий материал, грецкий орех, на Кавказе…

«Мой дорогой брат Роберт! Итак, тебе предстоит серьезное предприятие, и я от души желаю, чтобы оно принесло тебе независимость и грядущее удовлетворение. Предприятие это чисто коммерческого свойства, а значит, соответствует многократно высказывавшимся тобою пожеланиям. Ты можешь исполнить свою стародавнюю мечту и посетить цветущие края, где растет ореховое дерево. Твои трудолюбие и внимательность, твоя необыкновенная способность горячо и энергично браться за новое дело служат мне гарантией того, что я ничем не рискую, поручаясь за тебя ради успеха предприятия, да и твое собственное будущее будет благодаря нему обеспечено. Сам я буду поистине рад, если сие начинание увенчается успехом и даст тебе повод для радости и уверенности в завтрашнем дне. Как бы ни складывались наши взаимоотношения, должен без лишней скромности сказать, что моими поступками и устремлениями всегда двигало желание поддерживать согласие и братскую любовь между нами и нашими семьями. Подобно прочим людям, мы могли совершать ошибки и просчеты, но они ни в коем случае не затрагивали объединяющего нас чувства, и это чувство – залог нашей силы и наших успехов, если только мы пойдем навстречу друг другу и будем вместе трудиться для блага наших семей и поддержания доброй славы, коей фамилия Нобелей пока что всегда оставалась достойной» – такое поэтическое, полное братской любви и нежной дружбы письмо пишет Людвиг Роберту зимой 1873 года из Берлина.

Роберт действительно объезжает оружейные предприятия в Швейцарии и Австрии, договаривается о встречи с Альфредом в Париже. У брата к тому моменту уже 15 заводов по производству динамита и солидное состояние. Роберт вдохновенно рассказывает Альфреду о современных способах изготовления оружия, с которыми он познакомился в командировке. Далее через Константинополь и Одессу он попадает на Кавказ с целью поиска плантаций орешника к западу от Баку. По дороге, конечно, заезжает в сам «Черный город», как называли в те времена Баку – по названию той его части, где уже начал образовываться центр нефтедобывающей промышленности. Поговорив с местными лесниками, иностранными специалистами и представителями органов власти, основательно изучив местные леса и сделав соответствующие выводы, Роберт сообщает Людвигу все полученные сведения уже из шведского Мальме, куда приезжает перевести дух в сентябре 1873 года:

«Грецкий орех, произрастающий в кавказских лесах, либо слишком стар, чтобы давать полноценную древесину, либо слишком молод и незрел, либо, если деревья в подходящем возрасте, их привели в никуда не годное состояние небрежением. Бездумно отрубается ветка крупного дерева, чтобы пустить ее на дрова или использовать для других целей, а в большую рану, нанесенную таким образом дереву, при каждом дожде попадает вода и по стволу просачивается к корням, вызывая незаметное снаружи гниение. <…> В казенных лесах деревья, избежавшие уничтожения другими способами, подточены таким манером изнутри. Посему с мыслью о том, что можно получать ореховую древесину из казенных лесов, придется распроститься».

Не отступая от поставленной задачи, Роберт потратил уйму времени и сил, чтобы продумать безопасную эксплуатацию древесины и устроить род фактории для выработки «на месте» болванок в подготовленном виде, договорился об организации быстрой и дешевой водной перевозки и успел построить пробные сушильни и хранилища. Но в итоге по ряду объективных причин «ореховое дело» не получило должного развития. Все дело в том, что военные бюрократы посчитали приклады, изготовленные из орешника, слишком дорогими, и по экономическим соображениям предложили заменить орех более дешевым и при этом не менее прочным материалом – березой.

Несмотря на этот «провал», Роберт приобрел за время путешествия не только «опыт – сын ошибок трудных», но и необходимые новые знакомства и деловые контакты на Кавказе. Как раз благодаря поездке в этот во все времена непростой регион он смог заглянуть за горизонт планирования и совершенно случайно открыть для себя, а затем и для «Братьев Нобелей» новый этап развития их фамильного бизнеса, сыгравший в итоге огромную роль в становлении и развитии нефтяной промышленности Российской империи, а затем и СССР.

* * *

Итак, к концу 1873 года Роберт, обуянный новыми мыслями, возвращается в Петербург и, получив от Людвига за проделанную работу премию в размере 25 тысяч рублей, уже в начале следующего, 1874 года снова отбывает в Баку. В Петербурге его ничего не держит; Паулина с детьми в Стокгольме. Друг по другу они еще не соскучились, скандалов и ссор ревности хватало обоим выше головы, и посему флюгером, вольным ветром, не отчитываясь ни перед кем, Роберт снова уезжает из Петербурга. Сев на пароход до Царицына, далее на плоскодонном речном судне он спускается по Волге к Астрахани, а оттуда – к конечному месту назначения.

Удача сопутствует ему с первых дорожных верст. Капитаном речного судна, на его счастье, оказался разговорчивый и добродушный голландец, некий Дебур, который хоть и имел нефтеперегонный завод в Баку, но призвание для себя нашел в ином деле, постепенно утратив интерес к нефтепромыслу и рискам, связанным с ним за место под солнцем. Уточним, что пребывание на Кавказе во время предыдущих визитов дало Роберту достаточно объективное представление о нефтяных промыслах Баку, где он, своими глазами увидев несметные природные богатства, убедился, что разработка тамошних нефтяных месторождений может дать необъятные возможности для бизнеса.