Митрополит Антоний Сурожский. Биография в свидетельствах современников - Евгений Святославович Тугаринов

очевидные вещи, что почитать меня за какого-то нового пророка было бы совсем неразумно».

В этом и было все очарование владыки Антония и его привлекательность в глазах стольких людей, не забывая, конечно, о его способности объяснять сложные вещи просто и доходчиво. (Кстати, я где-то слышал, что души усопших страдают на том свете, если их пытаются превратить в святых безосновательно в этом мире.)

Так вот, о владыке Антонии я знал еще до того, как впервые встретил его в Лондоне в 1990 году, еще в советские времена. Дело в том, что он преподавал в школе в Париже биологию моему ныне уже покойному отцу, Александру Андреевичу Некрасову, правнуку великого русского поэта, Николая Алексеевича Некрасова, родившемуся в эмиграции, в Париже, в 1931 году. Дело в том, что мой дед и моя бабушка эмигрировали со своими родителями из России, когда большевики затеяли Гражданскую войну и начали вырезать цвет русской нации, осуществляя геноцид против русского народа в неслыханных масштабах, о чем так ярко поведал Александр Исаевич Солженицын в своих книгах.

Свято-Сергиевское подворье, Париж

Владыка Антоний, в то время известный как Андрей Борисович Блум, полюбил моего отца за его пытливый ум и совершенно отчаянную честность и порядочность – качества, которые сейчас практически исчезли. Я, признаться, не знаю, поддерживали ли они с моим отцом отношения в переписке и до какого времени. Мой отец возвратился в Россию в 1947 году с матерью, отчимом, братьями и сестрой, поверив сталинской амнистии, которая потом обернулась лагерями и ссылками для большинства членов моей семьи по отцу, но так уж получилось, что владыка Антоний сохранил теплую память о моем отце на всю жизнь, и это послужило поводом к маленькому чуду, которое произошло в момент моей первой встречи с ним.

Так случилось, что мне стало известно об одном мероприятии, в котором участвовал владыка Антоний в Лондоне, где нужно было быть и мне, как корреспонденту информационного агентства ТАСС. Мне почему-то подумалось тогда, что будет лучше встретиться с владыкой вне храма. Может быть, потому, что я тогда еще в церковь ходил редко и считал, что в светском месте мне будет легче разговаривать с ним. Мой двоюродный дядюшка, князь Зураб Михайлович Чавчавадзе[56], дал мне «пароль», который я должен был сказать владыке Антонию, чтобы он понял, кто я такой. Внешне я был очень похож на моего отца, но все-таки с тех пор, как владыка видел его в последний раз, прошло очень много лет, и надежды на то, что он сможет понять, кто я такой, было очень мало.

Когда я вошел в зал, где должно было проходить мероприятие, я увидел, что владыка Антоний сидит за столом в президиуме с некоторыми другими людьми. Собрание еще не началось, и я решил подойти к сцене и поговорить с владыкой, вооруженный семейным «паролем». Когда я приблизился и уже открыл было рот, чтобы назваться и произнести пароль, владыка Антоний вдруг сказал мне: «Ты Сашкин сын, так?» (Тут я должен пояснить: все близкие люди звали моего отца Сашкой, так же как сейчас некоторые близкие люди называют и меня.)

Помнится, я забормотал что-то в смущении – уж не настолько я был похож на отца, да и времени прошло предостаточно с тех пор, как они виделись, – а владыка улыбнулся и предложил мне прийти к нему в храм на следующий день. Вот такое маленькое чудо и произошло в тот день, а потом владыка мне не раз говаривал, что чудеса происходят практически ежедневно, просто люди их не замечают.

И это ведь действительно так. Вот, например, вы собирались пойти на пирушку, а вместо этого пришли в храм. А ведь как хотелось попировать на славу. Но нет, произошло маленькое чудо, и вы победили искушение. Или вот хотели кому-то на грубость ответить грубостью, но удержались и даже потом помолились за обидчика. Ведь это тоже чудо. И кстати, не такое уж маленькое.

Ну а теперь я хотел бы рассказать о некоторых моих встречах с владыкой Антонием, в том числе когда со мной была моя семья, а также мои друзья, которых я приводил к нему за помощью.

Помнится, я как-то пришел к владыке со своей женой Ольгой и сыном Саней. Он принимал нас в своей «келье» в храме на

Эннисмор-Гарденс. Была осень, и было холодно. Я помню, в «келье» стоял потертый кожаный диванчик, письменный стол, несколько стульев и шкаф, и никакого отопления. Владыка был в рясе, поверх которой был надет старенький свитер. Помню, мы пили чай с печеньями, которые принесли с собой. Владыка рассказывал нам о случаях из своей жизни, а мой сын, которому было лет шесть тогда, немного скучал. Заметив это, владыка подозвал его, посадил к себе на колени и сказал: «А ну, погладь мою бороду, давай, давай, не стесняйся. Правда, похоже на то, когда гладишь киску?»

Помню, я тогда думал: ну вот, когда-нибудь мой сын будет рассказывать своим друзьям о том, что он сидел на коленях у самого владыки Антония и гладил ему бороду, но ему никто не поверит.

В тот вечер владыка рассказал нам несколько занятных историй. Вот одна из них. Однажды к нему пришла прихожанка, англичанка, которая оказалась в отчаянном финансовом положении, и принесла икону на продажу, попросив владыку найти покупателя. Владыка собрал прихожан и рассказал о беде, которая случилась с этой женщиной, сказав, что нехорошо будет лишать женщину иконы. Собравшиеся внесли деньги, кто сколько мог. По словам владыки, он так «продавал» эту икону трижды, каждый раз собирая деньги и передавая их женщине, которая попала в беду. А эта икона вернулась в итоге к своей хозяйке.

В тот же вечер владыка поделился с нами своей радостью: кто-то принес ему ботинки, совершенно новые, и они подошли ему и оказались в самый раз. «Вы только гляньте, какие прочные ботинки, – сказал он с гордостью, приподнимая рясу, – сносу им не будет».

Вот, пожалуй, и все, что я могу рассказать о владыке Антонии. Могу лишь добавить, что очень советую всем читать его книги, которые написаны так же доходчиво и просто, как он говорил свои проповеди.

Октябрь 2013 г.

Анна Стоунлейк,

прихожанка Успенского кафедрального собора в Лондоне

– Однажды зимой (перед католическим Рождеством) владыка Антоний вышел после литургии и начал проповедь. Он вышел тихо, немного помолчав, обратился к нам прихожанам. Людей на воскресной