Раиса Горбачева. Жизнь и принципы первой леди СССР - Георгий Владимирович Пряхин

Койвисто. Михаил Сергеевич как бы в шутку назвал тогда три «причины». Первая – надо, мол, сказать спасибо родителям за переданную генетическую способность самообладания. Второй – он назвал меня. Мол, спасибо Раисе Максимовне: за помощь, поддержку и верность. А третья – вера в правильность жизненного выбора, поставленной цели.

Думаю, Георгий Владимирович, третья и есть главная: ощущение справедливости, значимости и необходимости начатого в 85-м. Лишить мужества сильного человека, на мой взгляд, может прежде всего потеря веры, сомнение в ее истинности. Думаю, так.

– А ведь он практически то же самое повторил и в недавнем очень откровенном, неформальном интервью советскому телевидению.

– Да-да, Вы правы. И я, конечно, тоже видела и слышала это интервью. И не скрою, мне было приятно, что в числе «трех китов» своего самообладания он вновь назвал, не забыл и меня.

И я бы добавила к названным Михаилом Сергеевичем факторам еще один, существенный для понимания, как Вы говорите, его самообладания, терпимости, выдержки. Очень важный. Для него все люди, все человеки – личности. Собственное достоинство никогда не утверждает через попрание достоинства других. Всю жизнь это была характерная для него черта. Никогда в жизни он не унижал людей, рядом с ним стоящих, чтобы только самому быть повыше. Никогда.

И именно отсюда и его суждения вроде: «не со всем, конечно, можно согласиться, но он рабочий человек», «у него свое мнение» и т. д. Или – «надо, конечно, подумать», «что-то в этом есть рациональное». Или – «в принципе что-то можно принять».

Это не дипломатический этикет и вовсе не робость, нерешительность и неопределенность. И даже не какое-то особое воспитание. Это – врожденное человекоуважение, о котором я говорила. Знаете, он и в семье выслушивает каждого как равного – от восьмидесятилетнего до трехлетнего!

За прочность духа Михаила Сергеевича я спокойна. Мои тревоги о другом. Я думаю, миллионы женщин, жен, матерей меня поймут. Я сегодня чрезвычайно тревожусь за его здоровье…

Нашу нынешнюю встречу, Георгий Владимирович, я хотела бы закончить ответом на Ваш вопрос: что есть счастье в моем понимании? Такой простой и такой сложный. Такой вечный, неоднозначный, многомерный, как сама жизнь. Знаю одно: не может быть счастья обособленного – если ты никому не нужен.

Передо мной поздравление с женским праздником 8 Марта, полученное вот только что. «Уважаемая Раиса Максимовна! Как ни тяжело Вам и Михаилу Сергеевичу в наши отчаянные дни, будьте уверены, что усилия последних шести лет преобразований страны к лучшему сделали ее лицо простым и открытым, гармонирующим с понятиями честности, нравственности и человечности. Трудно и невозможно за шесть лет довести процесс перестройки до совершенства. Но знаю, что все, что вы вместе передумали, перечувствовали, переделали за эти годы, все это имело одну цель – служить Родине.

Николай Губенко».

И вторая – записочка от Георгия Хосроевича Шахназарова. «Дорогая Раиса Максимовна! Сердечно поздравляю Вас с днем 8 Марта… На Вашу долю выпала удивительная судьба – и счастливая, и в чем-то немилосердная. Но и подарки ее, и удары Вы переносите с большим человеческим достоинством. Если браки действительно заключаются на небесах, Бог постарался дать Михаилу Сергеевичу спутницу жизни в согласии с предназначенной ему миссией… Искренне Ваш

Шахназаров».

Георгий Владимирович, может быть, это и есть счастье? Или… Вот один из дорогих для меня подарков, сувенир «Vanity Fair» – «Ярмарка тщеславия» Теккерея. Первое издание книги в Лондоне, 1848 год. Подарила мне эту книгу г-жа Тэтчер. Роман выдающегося романиста заканчивается вопросом: «Which of us is happy in this World?» – «Кто из нас счастлив в этом мире?»

…Работа закончилась. Меня проводили вниз, до самого крыльца, где уже ждала машина, я поцеловал хозяйке руку. Она осталась на крыльце, где – как чистотою в горнице – тоже сквозило весной. Дом за ее спиною освещен скупо, выборочно – никаких иллюминаций. Прежде чем шагнуть в машину, я так и запомнил их: дом, неяркий витраж дверного проема, женщина на пороге…

Да, и мне приходилось читать, как на Западе Р. М. Горбачеву называли «тайным оружием Кремля», давая понять, что человеческое обаяние тоже способно приносить вполне осязаемые политические дивиденды. Но у меня не идет из головы картинка, увиденная перед Дворцом шахтеров в Донецке: Горбачева берет, как товарку, за руку женщину, по виду работницу, которая хочет что-то сказать, но никак не может пробиться к начальству, и вводит ее в круг жаркой политической и производственной дискуссии. Не идет из головы, наверное, еще и потому, что так часто повторялась она, эта картина, на моих глазах. Не только в Донецке, не только в Свердловске или Нижнем Тагиле…

И вот я думаю сейчас, на обратном пути в Москву: а в самом Кремле? Чье «оружие» – а это ведь факт, что она там не просто фарфоровая статуэтка, – она в самом Кремле?

Сегодня, когда знаю об этой женщине больше, чем кто-либо другой, такой же посторонний для нее, как я, для меня яснее и ответ на этот вопрос. Как бы элегантна и даже рафинирована ни была она в коридорах власти, по-своему очеловечивая их, делая привлекательнее, наряднее и даже любопытнее для широкой публики, следом за нею, как ведомые ею за невидимую руку, входят, мне кажется, под любые позолоченные своды ее же перелетное, с нуждой и невзгодою, детство, слепые калеки, нетрезво певшие на наших послевоенных перронах и так печально запомнившиеся ей, входит издерганная нашими сегодняшними унизительными нехватками и неустройствами женщина шахтерских предместий…

Если на Западе Раиса Горбачева – «оружие Кремля», то в самом Кремле, мне кажется, она – «оружие» самых безоружных. Дай-то Бог!

В чем ее феномен?

Недавно прочитал где-то любопытное сообщение. Группа специалистов изучила современные массовые представления о женской красоте – я только не знаю, что за специалисты то были: по женской красоте или статистике. Изучила и свела их воедино, обобщила. Обобщение вышло ошеломляющим: идеалом оказался идеал стандарта. Лицо, составленное из самого стандартного, тютелька в тютельку, носа, из самых стандартных губ, бровей и т. д. Симметрия властвует не только над миром, но и над нашим воображением, оказывается, тоже! Чем меньше индивидуальности – тем привлекательнее. Индивидуальность есть отклонение? – во всяком случае, от массовых представлений о красоте.

В России уже из чувства самосохранения жена первого руководителя чаще всего ни на миллиметр не выступала из тени самого руководителя. Чем тщательнее подогнаны они друг к другу – жена и тень, – тем спокойнее.

Р. М. Горбачева подчеркнуто сторонится любых официальных властных структур: если и заседает где, то лишь на общественных началах и только