Пилоты забытой войны - Станислав Митрофанович Сахончик

– Слушай, не копай ты эти дела. Они сейчас никому не нужны. Мало ли что тут было в ту войну. Тебе ж через три месяца на дембель идти. Уедешь и забудешь. Понял? А сейчас лучше матчасть изучай, скоро половину дивизиона в спецкомандировку заберут, пахать за двоих придется. И болтай поменьше…

– Есть!

– Ладно, иди. А таблички я себе оставлю, от греха подальше.

Оставалось только последовать приказу. Но мыслишки-то в голове все равно вертелись. И дальнейшие события этому только способствовали. Как-то меня вызвали к заболевшему ребенку в один из домов Сухой Речки, стоявших поблизости от части. Дом был старинный, двухэтажный.

Дал я больной девчонке таблетки, рассказал бабке, как их принимать, и собрался было уходить.

Но бабуля уговорила попить чайку с вареньем. И разговор как-то незаметно опять зашел про тот налет.

Да, страху-то мы тогда натерпелись. Самолеты низко летят, ревут, стреляют, на аэродроме наши самолеты горят. Нам в крышу несколько раз попали, дом-то приметный. Ну, думали, война началась. А одной бабе в огород даже бомба упала, только не взорвалась. Потом военные увезли. На аэродроме, вроде, кого-то ранило. Хорошо дело в воскресенье было, а то бы поубивало всех.

– А вы не помните, как самолеты те выглядели?

– Серебристые какие-то, крылья крестом и на концах вроде поплавки.

Так, уже ясно, что не «Сейбры»: у тех крыло стреловидное.

– Ну, а наши-то какие были?

– Да я в них особо не разбираюсь, они ж только несколько дней как с учения прилетели. Вроде с Воздвиженки или с Камень-Рыболова, точно не помню. Летчик, что у нас на квартире стоял, говорил, что это «кобры» американские. Да пару раз их видела близко, зеленые, на трех колесиках и дверки сбоку, вроде как на легковушках. А так летали у нас разные – и «кукурузники» были, и большие, на двух моторах.

Теперь меня осенило. Попрощался с бабушкой и пошел в дивизион, по дороге обдумывая услышанное. Сомневаться не приходилось. И налет реально был, и наших побили. А самолеты эти, скорее всего, были или «Аэрокобры» или «Кингкобры». Наверное, с ленд-лизовских времен оставшиеся.

И лопасть и таблички на свалке, видать, со сгоревших самолетов, остальное в металлолом сдали или закопали где-нибудь. А американцы – это или «Шутинг Стары», или что-то еще вроде «Тандерджетов» или «Старфайров». Это у них баки были на концах крыльев.

А дальше события закрутились так, что было уже не до исторических изысков. Командный пункт я завесил схемами и рисунками самолетов за две недели, потом у нас (как особист и сказал) забрали несколько офицеров и половину солдат. По слухам – в Египет, Асуанскую плотину защищать. Крутиться приходилось в режиме «через день на ремень». Долгожданные вертолеты тоже прилетели, ожил старый аэродром. Ну а потом и долгожданный дембель настал. Потом учеба, работа, флот… И все забылось на долгое время. Дела, работа, семья…

А вспомнилось в начале девяностых, когда прочитал в журнале «Авиация и время» статью про «холодную войну» на Дальнем Востоке. И уж когда у меня появился Интернет, я от души там покопался и нашел много чего интересного, неоднозначного и загадочного. Оказывается, не одного меня волновала проблема этого заброшенного в приморском захолустье аэродрома. И что события того октябрьского дня имели большой резонанс, изменивший весь ход Корейской войны.

Просеяв в сети многочисленные повторы и одинаковые трактовки событий, я взял на себя смелость привести в систему (в первую очередь для себя) те данные, которые (опять же, на мой взгляд) заслуживают внимания.

Разумеется, в архивах ВВС и ТОФ мне копаться никто не даст, да и не всем это надо знать в мельчайших подробностях. Пусть уж военные историки копают.

А вот чтобы люди помнили об этих событиях, ради этого, наверное, стоило поработать.

5. О ситуации в небе Дальнего Востока

О первом воздушном бое, который произошел в 1945 году над территорией Кореи, когда четверка наших «Аэрокобр» перехватила американский бомбардировщик В-29 уже описано на страницах 5, 6 этой книги.

Постепенно случайные полеты превратились в систематические разведывательные, и воздушная война разгорелась не на шутку, достигнув своего апогея в 50-е годы.

Американский истребитель F-82 «Твин Мустанг»

В мае 1950-го над чукотским аэродромом Уэлькаль произошёл воздушный бой между американскими «Мустангами» F-51 и советскими Ла-11.

Но конфликты происходили не только в воздухе, но и на море.

В июне 1950 года в международных водах боевые корабли Южной Кореи обстреляли кабельное судно «Пластун» Тихоокеанского флота, смертельно ранив командира, капитан-лейтенанта Колесникова. Получили ранения и еще несколько моряков. «Пластун», открыв ответный огонь из 45-мм пушки и пулемета ДШК, заставил корейские корабли отойти.

Выписка из акта расследования обстоятельств обстрела кабельного судна «Пластун» в районе Корейского пролива (Центральный Военно-Морской Архив Российской Федерации):

«23 июня 1950 г. в 16.30 кабельное судно «Пластун» вышло из Владивостока в Порт-Артур, имея на борту двенадцать пассажиров и груз (имущество связи и лес). Курсы корабля располагались вне территориальных вод сопредельных государств. В 20.47 25 июня с кабельного судна в широте 35 градусов 25 минут 2 [секунды], долготе 129 градусов 41 минута 0 [секунд] были обнаружены огни неопознанного корабля, приближающегося со стороны корейского берега. В 21.30 неопознанный корабль приблизился к кабельному судну «Пластун» на дистанцию 1–2 кабельтова, начал освещать корабль и потребовал его остановки. В 21.45… со стороны корейского побережья обнаружены огни еще трех неопознанных кораблей, которые приблизились на дистанцию 10 – 15 кабельтовых и следовали в кильватере кабельного судна «Пластун». В 00.15 26 июня корабли сблизились на дистанцию 10 кабельтовых, один из них зашел на левый борт и с дистанции около 5 кабельтовых произвел по кабельному судну три выстрела из среднекалиберного орудия. Снаряды прошли над кораблем.

По первому выстрелу на «Пластуне» была сыграна боевая тревога. По приказанию командира корабля в адрес оперативного дежурного флота была передана кодограмма об обстреле судна. Одновременно командир корабля приказал сигнальщику передать на ведущий огонь корабль данные о принадлежности своего судна и наличии на борту пассажиров. В 00.30 в ответ на вызов корабль, имеющий на борту номер 701, открыл огонь, сблизившись к тому времени на 100 – 200 метров. Снаряды падали вокруг судна, было отмечено несколько попаданий. Два других корабля дали несколько очередей из крупнокалиберных пулеметов. Судно ответного огня не открывало.

Приблизительно в 01.15 один из снарядов разорвался на мостике, осколками был смертельно ранен командир корабля капитан-лейтенант Колесников и ранены: помощник командира лейтенант Ковалев, рулевой и сигнальщик. Командование кораблем