Становление писательницы. Мифы и факты викторианского книжного рынка - Линда Петерсон

художницы Скалэндс и их наставник Джон Рёскин, – к которому «обычное» искусство могло стремиться, но не обязательно достигать. Таким образом, спиритизм конца 1850‑х годов вступил в конфликт с обучением журналистике и живописи, которое казалось столь важным для профессионального развития Анны Мэри в конце 1840‑х. «Автоматическое» письмо и рисование заставило Анну Мэри Хоувитт отказаться от своей художественной карьеры, сотрудничества с художницами из кружка Скалэндс и идеологии профессиональной работы, которую они разделяли. Вместо этого она обратилась к сотрудничеству с загробными духами и своим новоиспеченным мужем Альфредом Алариком Уоттсом, который разделял ее религиозные взгляды[a].

Представляя писательницу: «Автобиография» Мэри Хоувитт (1888) как совместное мифотворчество

Когда три десятилетия спустя, в 1880‑х годах, Мэри Хоувитт писала «Автобиографию», она воссоздала модель сотрудничества, которая вдохновляла ее на протяжении всей писательской карьеры. В начале 1880‑х в компании дочери Маргарет она разбирала семейные артефакты и профессиональную переписку, чтобы собрать для своего повествования факты, истории и цитаты. У сестры Анны она запросила историю семьи их отца, включая записи из книг ежемесячных собраний квакеров их родного Ноттингемшира. Во время визита Анны Мэри она попросила дочь сделать наброски их дома в Швейцарии, где Хоувитты проводили старость, в дополнение к более ранним рисункам, которые ее дочь сделала в семейных домах в Ноттингеме и Лондоне. Мэри опубликовала автобиографию в периодическом издании Good Words под названием «Некоторые воспоминания о моей жизни» (1885) и «Воспоминания о моей дальнейшей жизни» (1886). Позже Маргарет, чье имя появляется на титульном листе в качестве редактора, дополнила и исправила книгу, вышедшую под названием «Мэри Хоувитт: Автобиография» (1889)[85]. Несмотря на название, «Автобиографию» Хоувитт можно рассматривать в качестве самого примечательного примера совместного написания жизнеописания, произведенного в викторианской Англии[a]. В отличие от «Автобиографии» Джона Стюарта Милля, в которую внесла скрытый вклад Гарриет Тейлор, или «Автобиографии Элизабет Дэвис», записанной уэльским историком Джейн Уильямс, текст Хоувитт был задуман и выполнен как совместный проект[86].

Сочиняя эти семейные мемуары, Хоувитт столкнулась с вариантом той же повествовательной дилеммы, что и Анна Мэри в ее «Сестрах в искусстве». Совместное написание жизни требует не только общей истории жизни, но и общей идеологии – в данном случае набора убеждений о ценности совместной работы, общих семейных усилий и профессиональной карьеры, осуществляемой совместно с другими. Хоувитт формулирует свои убеждения в прологе «Автобиографии» словами, которые я цитировала ранее: совместная работа в семье – это «святое и успокаивающее» влияние, это «благословенная работа», священная, потому что она исходит из семейного сердца и домашнего очага. Тем не менее, как ей было хорошо известно, ее семья разделилась в вопросах о работе в конце 1850‑х, когда Уильям посвятил себя спиритизму и написанию текстов о нем, а Анна Мэри отказалась от своей профессиональной карьеры художницы, также посвятив себя спиритизму. То, что Уильям и его дочь Анна Мэри воплотили новое увлечение в новой форме совместной работы, видно из названия биографии, которую Анна Мэри написала о своем отце: «Уильям Хоувитт и его работа для спиритуализма» (1883). По сути, с конца 1850‑х Анна Мэри сместила свою идейную приверженность с профессионализма на спиритизм, с достижений в общественной сфере на реализацию в сфере внутренней, нематериальной.

Мэри Хоувитт в «Автобиографии» сводит это семейное разделение к минимуму, представляя работу как мемуары «профессионального художественного класса», с которым она и ее муж себя идентифицировали и для которого сотрудничество было обычной практикой. К этому классу, названному так Маргарет Олифант в ее обзоре мемуаров Фанни Кембл и Анны Джеймсон[87], относились интеллектуалы викторианской эпохи, которые ценили не только искусство, созданное в сотрудничестве, но и профессиональную подготовку, которую они передавали из поколения в поколение. Когда Хоувитт сочиняла «Автобиографию», она хотела воссоздать жизнь этого «профессионального художественного класса», повторяя эпизоды и детали, которые бы свидетельствовали о семейной гармонии и стремлении включить в историю всех членов семьи.

Хоувитт начинает с изображения Мариенруэ[a] – их швейцарского дома, расположенного в том месте, которое они с мужем и дочерью Маргарет обнаружили в 1874 году и полюбили за его естественную красоту, построенного на доходы от литературы[b]. Она включает в текст и мини-биографию своего мужа Уильяма, будто бы для записи его собственной истории до их брака и для укрепления их долгого семейного и профессионального партнерства. Хоувитт включает в текст и многочисленные рисунки их более ранних семейных домов, выполненные Анной Мэри: усадьба Хоувиттов в Хиноре, Уэст-энд-коттедж в Эшере, «наш первый дом в Гейдельберге», «Вязы» в Нижнем Клэптоне, «Эрмитаж» в Хайгейте и различные виды Мариенруэ (рис. 22–24). Эти рисунки документируют совместную жизнь семьи и свидетельствуют о том, что Хоувитты достигли статуса среднего класса – оба вопроса имеют решающее значение для формирования образа викторианского писателя и писательницы. Элегантный дом, в котором чета Хоувиттов живет, выйдя на покой, свидетельствует об успехе их профессиональных карьер.

Самая сложная повествовательная задача стоит перед Мэри, когда ей предстоит объяснить решение дочери отказаться от карьеры художницы и пойти по другому пути – духовно и профессионально. Когда Хоувитт пишет о решении Анны Мэри, она видит его не как идеологический раскол внутри семьи, а как нападение извне:

Наша дочь как пером, так и кистью завоевала себе место среди успешных художников и писателей того времени, когда весной 1856 г. король среди критиков столь сурово высказался об одном из ее холстов, что это сокрушило ее чувствительную натуру и она уступила своей склонности к сверхъестественному и ушла с привычной арены изящных искусств. После того как в 1859 г. она вышла замуж за своего ровесника и друга детства Альфреда Аларика, единственного сына наших уважаемых партнеров, мистера и миссис Уоттс, они совместно занялись психологическими исследованиями[88].

Рис. 22. Анна Мэри Хоувитт-Уоттс, «Вязы», Нижний Клэптон, иллюстрация к «Автобиографии» Мэри Хоувитт (1889). Предоставлено библиотекой Йельского университета

Эта интерпретация обвиняет Джона Рёскина – «короля среди критиков» – в том, что это он положил конец художественной карьере Анны Мэри. Чуть менее категорично Мэри Хоувитт объясняет изменения в жизни Анны Мэри с точки зрения брака. Следуя примеру Хоувитт, искусствоведы склонны обвинять Рёскина – или, в более общем смысле, патриархат – в утрате потенциально великой женщины-художницы. Дебора Черри, например, предполагает, что в «Боудикке, размышляющей о своих невзгодах» Анна Мэри Хоувитт и Рёскин противостояли друг другу в вопросе легитимности вступления женщин-художниц в мужскую область исторической живописи и, таким образом,