Избранные воспоминания и статьи - Осип Аронович Пятницкий

(Н. Н. Мандельштам) и А. И. Рыков. Я уже не помню, по какому поводу в одном — не то русском, не то французском — кафе собрались Марк, Лева, Рыков, я, Михаил Миронович и Лозовский. На этом собрании я выдвинул вопрос о том, что следовало бы тем немногочисленным парторганизациям, которые работают в России, перед 1 мая, 22 (9) января и в связи с другими событиями посылать заблаговременно прокламации в напечатанном виде или в рукописях. В последнем случае более крупные организации смогли бы найти способ для их размножения. Я заявил, что берусь доставлять листовки аккуратно и вовремя русским организациям.

Мое предложение было принято, и парижане стали составлять список литераторов для выполнения принятого решения. В этот список Марк, Лева и Лозовский включили литераторов всех течений, в том числе и Мартова, но в него не были включены ни Ленин, ни другие большевистские литераторы. Так всегда случается с примиренцами: начинают мирить непримиримое, а затем скатываются в оппортунистическое болото. Так было и с примиренческим ЦК в 1904 г., так случилось и с большевиками-примиренцами описываемого периода. Я был очень возмущен невключением в список большевистских литераторов и рассказал об этом Надежде Константиновне и Ильичу. После возвращения т. Ногина в Россию были сделаны многократные попытки создать Русское бюро ЦК, но все попытки до конца 1911 г. кончались только арестами.

Большевистский заграничный центр принимал все меры, чтобы создать Бюро ЦК в России. Однажды мною был послан товарищ к польскому члену Русского бюро ЦК в Краков — т. Ганецкому; этот товарищ должен был сопровождать т. Ганецкого в Москву и связать его с членами Русского бюро ЦК; но когда они явились в Москву, то члены Русского бюро ЦК, с которыми надо было связаться, были уже арестованы. Большевики употребили невероятные усилия и принесли колоссальные жертвы, чтобы, с одной стороны, отстоять и воссоздать после многочисленных арестов местные парторганы и ЦК в России, а с другой стороны, вести в России и за границей идейную борьбу в печати и на немногочисленных партсобраниях против разлагающих партию ликвидаторов и других антипартийных группировок. Усилия большевиков увенчались в конце концов успехом.

Перед возвращением в Лейпциг я был у Ильича. В разговоре о партийных делах за границей и в России зашла речь о том, что нет авторитетного партийного органа в России, который был бы способен собрать воедино все имеющиеся организации и вокруг которого сплотились бы заграничные большевики. Я предложил большевистским членам редакции ЦО взять на себя организацию такого центра. Ленин усмехнулся и сказал Надежде Константиновне, которая вошла в комнату во время нашего разговора: «„Пятница“ предлагает организовать центр для воссоздания центральных органов партии». Оказалось, что у Ленина и у товарищей, которые тогда с ним работали, уже был составлен план созыва партконференции, о чем я узнал позже.

За время моего пребывания за границей на работе по транспорту и посредничеству между Россией и заграницей меня очень часто вызывали из Берлина в Женеву и из Лейпцига в Париж в моменты острых разногласий в партии. По приезде туда я всегда бывал у Ленина. Бывало, спрашиваешь Ильича: «По какому поводу меня вызвали?» На мой вопрос я получал всегда одинаковый ответ: «Побудьте несколько дней, повидайтесь с товарищами, а потом поговорим». А когда я к нему вновь заходил уже перед отъездом, он меня спрашивал: «Ну как, определились?» Только после того как я ему говорил, как я смотрю на создавшееся положение, он излагал свой взгляд и свои предложения.

До войны у меня была интенсивная деловая переписка с Надеждой Константиновной и с Ильичем, но, к сожалению, она у меня не сохранилась. Перед отьездом в Россию летом 1905 г. я оставил свой архив, в том числе и письма Ильича и Надежды Константиновны, в Женеве у т. Лядова (как мой архив, так и архив т. Лядова в Женеве пропали), а в 1913 г., перед последним отъездом в Россию, я всю переписку уничтожил.

ПОДГОТОВКА ВСЕРОССИЙСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ И ЕЕ СОЗЫВ

Конец 1911 и начало 1912 г.

В 1911 г. 18 (5) июня было созвано собрание живших за границей и случайно прибывших туда членов ЦК — антиликвидаторов (большевики и СДПиЛ), которое констатировало невозможность воссоздания центральных парторганов, выбранных на Лондонском съезде, ибо все члены Русского бюро ЦК были арестованы, а в ЗБЦК меньшевики и ликвидаторы, получили большинство (в то время ЦК социал-демократов Латышского края стал ликвидаторским). На этом совещании было решено создать Организационную комиссию для подготовки созыва партконференции и Заграничную техническую комиссию для ведения технических дел из трех товарищей: одного большевика, кажется т. Камского, большевика-примиренца Левы и представителя СДПиЛ — Ледера. В июне или июле ко мне в Лейпциг приехали Семен Шварц и Захар — Бреслав{167}. От них я узнал, что они едут в Россию в связи с подготовкой партконференции. Я дал им связи с транспортной группой в России, чтобы отправить через границу делегатов конференции, а их самих отправил через разные границы{168}.

Для организации конференции были привлечены также бывшие участники партийной школы, закончившие незадолго до этого занятия и уехавшие в Россию. Туда же поехал и т. Серго — Орджоникидзе{169}. Для той же цели была создана в России Организационная комиссия по созыву конференции, которая встретила горячий отклик. Вокруг нее сразу объединились все существовавшие тогда организации в России и на Кавказе. В то время когда Организационная комиссия в России делала большие успехи в деле организации партконференции, за границей антиликвидаторы — СДПиЛ и большевики-примиренцы — стали тормозить работу по созыву конференции. Между большинством Заграничной технической комиссии и представителями русской Организационной комиссии начались трения.

Из редакции ЦО вышел представитель СДПиЛ (после совещания членов ЦК антиликвидаторов 18 (5) июня 1911 г. из редакции ЦО были удалены ликвидаторы Мартов и Дан), а когда «Социал-демократ» вышел из печати без участия представителя СДПиЛ, то т. Лева, член Технической комиссии, потребовал от меня, чтобы я не отправлял в Россию «Социал-демократа», и в то же время предлагал мне отправлять «Информационный бюллетень», который стала издавать Заграничная техническая комиссия (всего вышло два номера). Я, конечно, отказался выполнить его требование и написал об этом в редакцию «Социал-демократа» письмо, которое было там напечатано. Тов. Лева осенью 1911 г. явился ко мне в Лейпциг проездом из Берлина в Париж, где он, очевидно, имел совещание с «держателями» по поводу прекращения выдачи средств на печатание «Социал-демократа» и на транспорт. После того как он убедился, что я не прекращу отправки в Россию «Социал-демократа», он мне заявил, что Техническая