О годах в дипломатии с долей сарказма - Владимир Ельбаздукович Ваниев

не совсем так. Когда в завершение концерта при исполнении Венским Филармоническим оркестром Марша Радецкого весь зал дружно встает и бурно в такт аплодирует по знаку дирижера напрашивается мысль не только о всеобщей любви к великолепной музыке Штрауса, но и о фантомной ностальгии по былому имперскому величию.

И если осколок Австро-венгерской империи, по определению терминатора Шварценеггера, попахивает нафталином, то Британская империя со всеми ее атрибутами, включая вынос в свет бабушки Лизаветы, сильно отдает не только нафталином, но и смесью антимоли со скипидаром.

Посольский юмор

Послы, с которыми приходилось иметь дело, были, как правило, люди серьезные. Не то, чтобы лишенные чувства юмора, но не особо демонстрировавшие его. Исключением, пожалуй, был Посол в Польше Ю.Б. Кашлев, известный своими шутками. В каком-то из печатных изданий была даже рубрика «Анекдоты от Кашлева».

Не обошлось без шуток и в его прощальном интервью по случаю отъезда из Польши, опубликованном в «Русском курьере Варшавы». Привожу выдержку:

«После нескольких неудачных попыток, связанных с тем, что публиковать этакое никак не мыслимое, Ю.Б. Кашлев выбрал вариант поскромнее: «Приходит мальчик лет пяти к врачу: Доктор, а может ли пятилетняя девочка быть беременной? – Да нет. – Никак, никак? – Никак. – Ну я сразу понял, что она меня шантажирует».

Вывод собкора «Известий» в Варшаве Леонида Корнилова: «Там, где Кашлев, там юмор, анекдот».

Могу подтвердить это на собственном опыте. Помню, зашел разговор о том, надо ли возвращать Калининграду историческое название Кёнигсберг.

– Зачем Кёнигсберг? – удивился Ю.Б. Кашлев – Это же родина Канта. Давайте назовем Кантеевка.

В другой раз, возвратившись из отпуска, посол завел рассказ о том, как пообедал в командирском буфете на седьмом этаже МИДа.

– Изучаю графу «цена» в меню. Однако! Спрашиваю буфетчицу: «Маша, это что у вас тут, калории указаны?»

Ещё один Кашлевский афоризм:

– Пробовал по утрам кефир пить, но организм не обманешь.

Крым наш

Незадолго до завершения командировки в Таджикистане и в целом дипслужбы ко мне на беседу запросился советник Посольства США Котсакис, недавно прибывший в Душанбе, с которым я познакомился на одном из приемов. С греками (кем он и был, судя по фамилии) у меня всегда были хорошие отношения.

Американец попросил меня поделиться оценками итогов состоявшегося визита В.И. Матвиенко.

– А что, про Крым спрашивать не будешь? – удивился я, поскольку возвращение полуострова в родную гавань было главным мировым событием тех дней.

Получив утвердительный ответ, я выразил глубокую благодарность американским товарищам, без помощи которых это историческое событие вряд ли могло состояться. Крайне удивившийся советник поинтересовался, в чем заключалась эта помощь.

– Вы поддержали нацистов, а нацизм у нас никогда не проходил и не пройдет, – ответил я.

Сопровождавший американца на выход помощник Посла Константин сообщил мне позднее, что его ладонь при рукопожатии была мокрой от пота и слегка тряслась.

Это была моя последняя битва на дипломатическом фронте.

Пенсионая реформа

Большой шум и бурную всенародную дискуссию вызвал провозглашенный проект пенсионной реформы. Наблюдая за этим процессом, невольно вспомнил обстоятельства своего выхода на заслуженный отдых.

Мое 65-летие пришлось на завершающий этап пребывания в Таджикистане. Как мне стало известно, Посол запросил согласие Центра на продление моего пребывания еще на полгода, на что последовал категоричный отрицательный ответ: закон есть закон. Иного я и не ожидал, попросив наоборот ускорить на два дня свой отъезд и тем самым – выход на пенсию, с тем, чтобы отпраздновать свой полуюбилей в кругу родных и знакомых.

Пишу об этом, потому что МИДовский выход на пенсию имеет свою специфику. Послов возрастной ценз не касается. Недавно мой однокурсник в возрасте 70 лет был назначен послом в одну из стран СНГ.

Есть еще одна специфическая особенность. Я, трижды советник-посланник в ранге Чрезвычайного и полномочного посланника второго класса, присвоенном указом Президента России, получаю пенсию, которая в полтора раза меньше той, которую получает мой коллега, завершивший службу в ранге советника. Суть в том, что пенсия начисляется из расчета последнего оклада в Центральном аппарате. Интересно, в военном ведомстве может быть такое, чтобы генеральская пенсия была в полтора раза меньше полковничьей.

Выбранные места из переписки с друзьями

Идея использовать в качестве названия этой главы публицистический сборник Николая Васильевича Гоголя пришла в связи с тем, что он был издан со значительными цензурными изъятиями. В отличие от классика моя переписка имела место не на завершающем, а на начальном этапе творчества, а именно – в период пребывания на практике в Варшаве.

Переписка происходила через нашу воинскую часть, имевшую соответствующий номер. Не знаю, подвергалась ли она перлюстрации, но думаю, что в любом случае ничего крамольного, кроме ненормативной лексики в ней не содержалось.

Первые впечатления, изложенные в стихотворной форме, адресовались моему другу – однокурснику Сергею Колесникову:

Здорово, Сереня,

Привет из Варшавы.

А также поклон

Для Российской Державы.

Я прибыл в Европу,

В Варшаве живу.

Что дома звал…пой,

Здесь дупой зову.

Кругом дольче вита —

Сама благодать,

И Речь Посполита

Туды ие мать.

Друг Серега – личность весьма колоритная, свое жизненное кредо излагал выразительно и кратко:

– Люблю выпить и хорошо одеться.

Все возможности у него для этого имелись, поскольку папа был зав. сектором ЦК КПСС, а проживало семейство в известном доме на Кутузовском проспекте. Зная о его жизненных принципах, я посвящал ему свои опусы в письмах издалека, типа:

Терзает мысль его одна —

Как счастье принести народу?

Чтоб водка в каждый дом пришла

Бесплатно – по водкопроводу.

Сергей Сергеевич рифмотворческих способностей не имел, но ради меня расстарался, облекая свой ответ почему-то в надгробную речь на моих похоронах:

Но тут в рванине выйду я,

Все это, граждане… фигня.

Он водку пил, он баб любил

И мне он лучшим другом был.

Боюсь, однако, что подобному выступлению не суждено состояться, поскольку первая составляющая его жизненного кредо возобладала и он, отслужив в ВДВ в исправительных целях, и посему закончив институт позже меня, побывал в одной ДЗК на Кипре, а поработав в МИДе, после возвращения через некоторое время был уволен с работы за злоупотребление.

Я же, разделяя, в принципе, его философский подход к вопросам бытия, не только дослужился до пенсии, но и отпраздновал очередной юбилей.

Стихотворный эпилог

С учетом вышеизложенного, а