Валерий Перевозчиков - Ну здравствуй, это я!

Насколько я заметил, Высоцкий очень хорошо сознавал, кем является, — при полной, вместе с тем, его скромности. У него уже была союзная и начало мировой славы, но его это совершенно не расшатывало, то есть менее всего занимало.

С Владимиром Высоцким нас познакомили в Ленинграде, в клубе «Восток». Этот клуб самодеятельной песни отмечал свое двадцатипятилетие, это было 1 января 1966 года. Множество магнитофонов, множество микрофонов на сцене — снимали и записывали Высоцкого многие. Я сделал смешной снимок — микрофон вместо носа. Показал Высоцкому, ему фото понравилось.

Именно Володя привел меня в Театр на Таганке, который в те времена для большинства оставался недоступным. Помню, на первых гастролях театра в ДК Первой пятилетки люди карабкались по водосточным трубам, через под-

валы и чердаки пытались проникнуть в зал. А я позже в этот театр ходил, как к себе домой, и одно время даже жил в общежитии театра. Многие театры Москвы я знал, но такого родного, такого близкого больше у меня не было. Иногда, когда актеры уже стояли на сцене, а я входил в зал, Хмельницкий в шутку спрашивал меня: «Можно начинать?» Я отвечал: «Начинайте!» И публика никак не могла понять, в чем же дело, кто я такой. Я ведь тогда еще был мальчишкой, студентом.

Был февраль 1972 года, и тогда на Таганку попасть было практически невозможно, особенно на «Гамлета». И мы договорились, что я буду снимать после спектакля.

Начали работать. Я стал придумывать мизансцены, которых в спектакле не было. Например, Владимир пел в меч, как в микрофон… Кажется, Любимов даже хотел это использовать в спектакле, но меч был очень высоким. Хорошо помню, что Высоцкий торопил меня: «Давай, Валера, побыстрей. Неудобно, мы задерживаем осветителей».

С Мариной Влади я и Володя познакомились почти одновременно, причем друг от друга совершенно независимо. Я помню потрясающую сцену в московском Доме кино, где как раз была премьера фильма с Мариной Влади в главной роли. Марину все окружили, целовали ей руки. И за спинами поклонников эдаким петушком выпрыгивал Володя — это, мол, моя женщина, отойдите от нее! Но на него никто особого внимания тогда не обращал, в то время Марина Влади была куда популярнее Высоцкого. Эта сцена была забавной, но потом уже не повторялась.

В анкете на вопрос: «Хотите ли вы стать знаменитым и почему?» — Высоцкий ответил: «Хочу и буду». И действительно стал им!

Съемка с Мариной Влади была четырнадцатого ноября 1975 года. Мне уже доверяли… Перед съемкой Марина его причесывала, и у Володи было такое детское выражение лица… как на фотографии, где он маленький в военной форме. Это можно почувствовать на снимке, где немного «режется кадр». Марина так на него посмотрела…

Высоцкий отпустил себе бороду, когда был в Париже. И я уговорил его сняться в таком виде. Лопахин получился чудо как хорош! Заодно Володя попросил, чтобы я сделал пробы для фильма о Пугачеве — раз уж он отрастил бороду (они с Мариной хотели сыграть: Володя — Пугачева, а Марина — Екатерину Вторую). И я сделал эти пробы. Это самые мои любимые фотографии Высоцкого. Здесь он силен, уверен… Но в фильме им так и не дали сыграть…

А на следующий день шел «Гамлет», и я уговаривал Высоцкого сняться с бородой. «Представляешь, как здорово будет: бородатый русский мужик — и в роли Гамлета!» Он вроде бы согласился. Вечером прихожу, смотрю — мама дорогая! — он побритый. Я к нему за кулисы, а он объясняет: «Любимов скандал устроил…» И я оставил в альбоме пустую страницу для несостоявшейся фотографии: тут мог бы быть Гамлет с бородой.

Некоторые фотографии я сделал у нас на даче, когда Высоцкий с Мариной Влади приезжали к нам в гости (это было в 1976 году. — В.П.). Дача была литфондовская. Как раз тогда Марина привезла Володе первую машину — «рено» (это уже потом он пересел на «мерседесы»), И этот «рено»

бегал по Москве, шокируя советских граждан своими иностранными номерами. И вот они приехали к нам на дачу. Замечательный был день. Володя сидел-сидел за столом, а потом пошутил: «Ой, не могу, отравился. Пойду заведу двигатель, полежу под глушителем». Что и говорить, свежий воздух человеку городскому вреден. Но к нам они редко приезжали. Очень уж напряженно он жил.

А Марина была очень рада: «Такой воздух». Тут Володя говорит: «Может быть, и мне дачу построить…» На что Марина заметила: «Володя, ты же на ней больше дня не выдержишь».

Для оформления двух дисков-гигантов на фирме «Мелодия» нужны были фотографии Высоцкого и Марины Влади…

Для меня эти два кадра дороги еще тем, что они, напечатанные большим форматом, висели за стеклом в дверцах книжного шкафа на квартире Высоцкого и Марины Влади на Малой Грузинской. Все, кто приходил к ним в гости, видели эти фотографии, они заметны на всех снимках, сделанных в этой квартире. После смерти Володи Марина увезла их в Париж.

Двадцать шестого октября 1976 года Высоцкий побывал на моей первой персональной выставке в Ленинграде, и в книге отзывов осталось его четверостишие:

Приехал я на выставку извне,С нее уже другие сняли пенки.Да! Не забудут те, кто на стене,Тех, что у стенки…

После смерти Володи нашли интервью, которое он дал в 1973 или 1974 году болгарскому радио. У него спросили: «Что в вашем представлении художник?» А он ответил: «Есть у нас такой фотограф — Валерий Плотников. Его фотографии вы ни с кем не спутаете. Вот эта непохожесть и неповторимость и отличает человека творческого от ремесленника». А я ведь часто задумывался: почему из своих многочисленных знакомых он выбрал именно меня?

Храню как дорогую реликвию буклет «Владимир Высоцкий» с надписью: «Автору этого и других произведений от его модели! С уважением и дружбой! В.Высоцкий — В.Плотникову».

По материалам В.Перевозчикова и А.Балуевой

Володя стал частенько бывать у нас, когда женился на Марине, даже — с начала ухаживания. Этот период, правда, длился недолго. Володя заходил, Марина с моей женой Лилей подружились. Кроме того, Лиля хорошо готовит, и у нас всегда можно было поздно вечером подкормиться. Нас, конечно, это никогда не тревожило. Просто мы знали: после спектакля обязательно заедет Володя по пути к маме в Черемушки, где он жил в то время.

Два события я запомнил очень хорошо, потому что они сделали Володины посещения регулярными. Первое — появление у него автомобиля. Позже машины для него сюда перегоняла Марина. Она всегда ехала через Польшу. Там у них был друг — Даниэль Ольбрыхский, и они пользовались любой возможностью, чтобы заехать к нему.

А второе — то обстоятельство, что почти первый дом, куда Володя привел Марину, был наш дом. И в декабре 1970-го, расписавшись, они пришли к нам прямо из загса. Это лучше помнит Сева Абдулов, он их привез.