Жизнь в белых перчатках - Керри Махер

затаив дыхание и надеясь, что Грейс сделает правильный выбор. Пташка Джуди и пташка Джей чествовали ее в своей уютной квартире за несколько дней до того, как она улетела обратно в Голливуд, и Джей сказал:

— Хич сделает, из тебя звезду, Грейс. Я рад, что ты не стала рисковать с Казаном.

Джуди взмахом руки отмела замечание мужа:

— Не говори так, Джей. Она и там была бы великолепна.

— Конечно, — согласился Джей, и Грейс видела, что он серьезен. — Но, думаю, зрители были бы сбиты с толку. Они стали бы спрашивать: «Кто такая эта Грейс Келли?» А благодаря Хичу они легко ответят на этот вопрос.

«Не слишком легко», — с надеждой подумала Грейс.

Нечто в радостном возбуждении Джея насчет того, что Альфред Хичкок превратит ее в ту самую Грейс Келли, заставляло ее скрипеть зубами и вызывало желание изменить решение. Но роль Эди Дойл уже взяла Эва Мари Сейнт, и передумывать было поздно.

* * *

На красной ковровой дорожке, расстеленной в честь премьеры «Могамбо», зябким осенним вечером Кларк Гейбл расхваливал Грейс прессе, а Ава крепко обняла ее. В кои-то веки фотографы вели себя сдержанно и любезно, и Грейс чувствовала себя очаровательной и желанной.

— Тебе верится, что мы начали сниматься в этом фильме год назад? — спросила она Аву, когда они не спеша пили шампанское из фужеров с золотым ободком.

— Да, точно. А тебе верится, что мы были в Африке? — отозвалась та.

— Ты из Африки попала прямиком к королю Артуру! — засмеялась Грейс. — Жду не дождусь, когда увижу тебя в роли Гвиневры.

Следующий фильм с участием Авы, «Рыцари Круглого стола», должен был выйти к концу года,

— А ты — в логово Хичкока, — сказала Ава. — Слышала, ты собираешься снова у него сниматься?

Они возбужденно болтали о предстоящих проектах. Ава даже призналась Грейс:

— Знаешь, я немного тебе завидую. У Хичкока Не было музы со времен Ингрид Бергман. И только посмотри, что он сделал для ее карьеры.

Грейс вспыхнула, чувствуя жар в голове и в груди. Она не думала о Бергман, когда делала свой выбор, но Ава была права. Ее слова только подтверждали правильность принятого решения.

Потом подошел Фрэнк, обнял жену и тепло поцеловал ее в щеку. Однако Ава продолжала смотреть в глаза Грейс и, похоже, была недовольна внезапным появлением любвеобильного мужа. Они втроем светски побеседовали, а затем настало время смотреть фильм. Кларк, как заметила Грейс, по-прежнему старался держаться от нее подальше. Вначале он, конечно, поприветствовал ее поцелуем в щеку, но на этом и все. Она мысленно пожала плечами. Теперь ей стало ясно: его отстраненность подтверждала, что тогда между ними проскочила какая-то искра.

Когда свет в кинотеатре стал меркнуть и разговоры публики сменились тишиной, Грейс почувствовала, как в груди растет радостное возбуждение. Она невольно признавала: ей нравится сидеть в зрительном зале и смотреть на результаты собственной работы, что категорически невозможно, если играешь в спектакле. А так она одновременно и актриса, и часть публики. Пока Грейс наблюдала за своей игрой в третьем полнометражном фильме и видела себя на экране вместе с Кларком и Авой, что-то в ней пробудилось. «Вот она — я».

Ее игра была хороша. Она помнила, что происходило в ее голове до и после каждой сцены, но помнила также, как отрешалась от всего остального, когда целлулоидная пленка на камере перематывалась с одной катушки на другую, а сама она становилась на эти минуты Линдой Нордли. И теперь результат этой внутренней самодисциплины был налицо, потому что публика пришла в восторг. На этот раз даже отец вынужден будет признать, что Грейс хорошо справилась. Несомненно.

«Сирано» и сцена, казалось, остались бесконечно далеки от удобного кресла в кинотеатре, откуда она смотрела на себя в тот вечер. Первое свидание с Олегом произойдет всего через несколько дней. А там уже подоспеют и новые съемки у Хича. Что это так трепещет у нее внутри, уж не счастье ли? Бабочки вылупляются из коконов, внутри которых им пришлось слишком долго просидеть взаперти.

Глава 15

В последнее время во всем Голливуде — а может, и во всем мире — Грейс особенно наслаждалась обществом художницы Эдит Хэд, чуть ли не единственного человека, которому Хич доверял готовить костюмы для своих фильмов, и Грейс понимала почему. Темноволосая, с короткой прямой челкой, в очках с толстой черной оправой, Эдит отличалась практичностью, толковостью и безупречным вкусом.

За обедом в ресторане «Муссо и Фрэнк» они обсуждали сцену, которую предстояло снимать: Лиза Фермой сообщает герою Джима Стюарта, Джеффу Джеффрису, что намерена провести ночь в его крохотной квартирке. Речь шла о наряде Лизы, который должен быть соблазнительным, но пристойным, универсальным, но женственным. Найденную Эдит плоскую прямоугольную сумку от «Марк Кросс» Грейс считала гениальным штрихом. Эта вещица демонстрировала практичность героини. Но вместе с тем и ту поверхностность, которой ее бойфренд терпеть не мог и которая заставила его еще более скептично относиться к мысли, что Лиза способна мотаться с ним по свету, пока он делает свои снимки, приносящие ему многочисленные награды. О таких поездках Джефф говорил: «Недосыпаешь. Редко моешься. А иногда пища приготовлена из того… на что ты смотреть не захочешь, даже когда оно еще живо». Грейс и Эдит хорошенько посмеялись над этим за салатом и стейками.

— Что вообще заставило этого бедного паршивца связаться с Лизой? — рассуждала Эдит.

— Похоть, — ответила Грейс, и они расхохотались.

— Может, лучше спросить, почему Лиза хочет быть с Джеффом, — сказала Эдит. — Что он может предложить ей, кроме богемной жизни, которой она на самом-то деле не хочет? И он не похож на человека, сжигаемого похотью, потому что постоянно пресекает ее заигрывания.

— О, это я как раз понимаю, — усмехнулась Грейс. — Тебе не доводилось хотеть кого-то, кто держит тебя на расстоянии вытянутой руки? Это очень эффективный метод соблазнения. — Она подумала о Доне и Джине. И о Кларке.

— Нет! — отрезала Эдит.

— Тогда, наверное, мне есть чему у тебя поучиться не только в плане одежды.

Впрочем, в действительности Эдит приняла от Грейс несколько подсказок относительно образа Лизы Фермой, который Хич полностью отдал им на откуп. Актриса вдохновила художницу сделать платье для первой сцены как можно более воздушным, и та создала потрясающее черно-белое платье с пышной юбкой, которая со сказочным шорохом струилась вокруг ног, как волшебная пыльца. Верх платья плотно охватывал талию и плечи, придавая фигуре стать балерины. Грейс присовокупила к этому собственные жемчужные бусы с