Королева. Последняя биография Елизаветы II - Эндрю Мортон

Несмотря на все разговоры о свободе и сексуальном равенстве в «свингующие 1960-е», работающих и занимающих высокие должности матерей тогда можно было пересчитать по пальцам. К этому редкому типу относилась и королева. Как показано в телевизионном сериале «Безумцы» (Mad Men) о рекламном агентстве на Манхэттене, в те времена шовинизма и гендерного неравенства даже королева не имела никаких поблажек как мать. Находясь во дворце, она могла проводить время со своим младшим сыном, однако ей все же пришлось пропустить много событий в жизни Эндрю, начиная с его первого дня рождения.

В 1961 году Елизавета отправилась в длительное изматывающее турне, посетив Непал, Индию, Пакистан, Кипр, Иран, а также Ватикан, Италию, Либерию и, наконец, Китай. С постоянным отсутствием матери старшие дети должны были просто смириться. «Я скучаю по ним, когда долго отсутствую, – сказала королева ученому Нильсу Бору, – но они понимают, почему я уезжаю»15. Позднее Анна подтвердила ее слова, сказав, что они прекрасно понимали, почему им так мало перепадало материнского времени, и добавила: «Я не думаю, что кто-либо из нас хотя бы одну секунду полагал, что она не заботится о нас так же, как и любая другая мать»16.

Заграничные поездки Елизаветы не состояли из одних только улыбок и рукопожатий, они оказывали поддержку внешней политике. Присутствие королевы помогало скреплять союзы, особенно между теми нациями, которые когда-то были частью Британской империи, а теперь входили в состав Содружества наций. В ноябре 1961 года королева и принц Филипп собирались совершить давно откладывавшийся визит в Гану, которая первой из британских колоний объявила независимость. Социалистические взгляды президента Нкрумы подталкивали страну к сфере советского влияния. Гану раздирали распри между враждовавшими группировками.

За несколько дней до прибытия королевы в столице Аккра взорвались две бомбы, и визит висел на волоске. Премьер-министр Макмиллан и даже Уинстон Черчилль беспокоились за безопасность королевы. После многочасовых раздумий Макмиллан санкционировал поездку. Он счел, что ее отмена даст Нкруме повод выйти из Содружества, и тогда страна попадала бы под влияние Советского Союза. Королева согласилась и не изменила своего решения. «Я буду глупо выглядеть, если побоюсь посетить Гану, а Хрущев [советский лидер] поедет, и ему окажут теплый прием. Я не кинозвезда, я глава Содружества, и мне платят за риски, которые могут быть связаны с этой работой. Мне непросто произносить эти слова. Не нужно забывать, что у меня трое детей»17. Королева не хотела, чтобы ей делали скидку только потому, что она мать и женщина. В этом ее твердо поддерживала ее собственная мать, стойкость которой, проявленная во время «лондонского Блица», была еще жива в памяти. «Я уверена, что малодушие никуда не может привести», – писала она 18.

Принятое решение оказалось правильным и смелым, учитывая неспокойную обстановку в стране. Королева доказала свою преданность Содружеству, которое сформировалось во время ее правления, и продемонстрировала личную смелость, не испугавшись опасности. Ее короткий визит оказался настолько успешным, что местная газета Accra Evening News несколько оптимистично провозгласила королеву «величайшим в мире социалистическим сувереном в истории»19.

Успешная дипломатическая миссия завершилась государственным банкетом, на котором улыбающаяся королева в сверкающих бриллиантах танцевала с президентом. Фотография танцующей королевы обошла весь мир, и на сей раз ей удалось затмить на страницах газет свою гламурную младшую сестру, которая была лицом свингующего Лондона. Фотография не только символизировала новые отношения между Великобританией и ее бывшей колонией, но и подчеркивала, что, несмотря на утрату королевской властью своей прежней силы, она все еще продолжала оказывать влияние на мировые процессы.

Незадолго до поездки в Гану у героини холодной войны, облеченной в горностаевую мантию, произошла еще одна удивительная встреча совсем другого рода. В июле 1961 года королева встретилась с первым человеком, побывавшим в космосе, – советским космонавтом Юрием Гагариным. На сцену вновь вышел политический прагматизм, и королеву немедленно призвали сыграть свою роль. Советское руководство отправило Гагарина со всемирной миссией доброй воли для демонстрации преимуществ коммунизма. Успех миссии встревожил министров. Когда Гагарин прибыл в Лондон, который встретил его восторженными толпами, было решено пригласить космонавта на встречу с премьер-министром Макмилланом в его резиденции на Даунинг-стрит, 10, а также в Букингемский дворец на завтрак с королевой.

После взаимных представлений явно нервничавший Гагарин сел рядом с королевой. К ее величайшему изумлению он вдруг протянул руку и погладил ее выше колена. Елизавета, следуя заветам королевы Марии, продолжала улыбаться и пить кофе, как ни в чем не бывало. Позднее через переводчика космонавт объяснил, что не был уверен, живая ли королева перед ним или это заводная кукла.

Бывшему литейщику нелегко давались и правила столового этикета, он явно колебался при выборе приборов. Королева пришла ему на помощь: «Мой дорогой мистер Гагарин, я родилась и выросла в этом дворце, но поверьте, я до сих пор не уверена, в какой последовательности использовать все эти ножи и вилки»20.

Знаменитая пара, также связанная с событиями холодной войны, побывала на ужине в Букингемском дворце. Ветераны официальных приемов – президент Кеннеди и его утонченная первая леди, Жаклин Кеннеди – не растерялись при виде роскошной сервировки в дворцовых интерьерах. Они прибыли в Лондон в завершение своего стремительного европейского турне, и во дворце их ждал такой же восторженный прием, каким был удостоен русский космонавт.

Однако такого дружеского контакта с первой леди, как с Гагариным, у королевы не получилось. Позднее миссис Кеннеди говорила, что она нашла Елизавету «неприступной и скучной». Когда писатель Гор Видал передал ее слова принцессе Маргарет, преданная сестра воскликнула: «Так в этом и заключается ее роль»21.

Во время следующего визита Жаклин Кеннеди, когда в марте 1962 года первая леди США возвращалась из Пакистана после успешного официального визита, две дамы встретились за ланчем в Букингемском дворце. Если королеве и было известно о критических замечаниях Жаклин касательно ее стиля одежды и «унылой» прически, она не подала виду. Атмосфера немного оттаяла, когда дамы обнаружили, что обе любят лошадей. Президент Пакистана Айюб Хан подарил Жаклин Кеннеди 10-летнего гнедого мерина по имена Сардар, которого та нарекла своим «бесценным сокровищем»22. Как и многие до и после нее, первая леди увидела, как оживилась королева, когда затронули близкую ей тему.

Хотя эти женщины никогда бы не смогли стать друзьями, у них было немало общего и помимо любви к лошадям. Обе – довольно закрытые и застенчивые, обе вышли замуж за экстравертных и агрессивных альфа-самцов и в силу необходимости прятали свои эмоции