Дневник русской женщины - Елизавета Александровна Дьяконова

перевернуло все системы и указало миру новый путь, по которому с тех пор должны идти народы, если хотят быть экономически состоятельными. Что лучше: с внешним блеском и славой управлять одною страною и народом, чтобы потом исчезнуть бесследно, или же в тишине и бедности открывать мировые законы силою ума и мысли? – Все проходит; наука же – единственное относительно вечное, которое существует на этой земле…

1 октября

Усердно читаю А. Смита, но, к сожалению, не все понимаю. Я поражена этой книгой: это гениальное произведение объясняет все так просто, и у читателя с изумительной ясностью создается система политической экономии; кажется, точно огромное здание воздвигается перед глазами. Я читаю эти книги быстро, торопясь, чтобы моих занятий не заметила мама, и поэтому принуждена небрежно пробегать второстепенное, стараясь усвоить себе только главное.

6 октября

В артистическом кружке я зевала от скуки. И любители, и сцена, и вся обстановка вечера казались мне какими-то мизерными, жалкими. С тех пор как я с замиранием сердца входила в ту же залу – три года назад, – в ней ничего не изменилось: то же ухаживанье кавалеров – офицеров и студентов, то же глупое кокетство со стороны барышень, одни и те же сплетни, светские разговоры, а в общем – бесконечная пустота, пустота… провинции. Здесь нет ума, изящества, простоты, того, что делает общество интересным, и я вполне довольна, что стою в стороне от него…

20 октября

Государь очень болен; все боятся, что он умрет. Принцесса Алиса[65] поспешно выехала в Ливадию[66], о. Иоанн Кронштадтский тоже приехал туда, был принят Государем и молился вместе с ним. Всюду служат молебны; все озабочены, и только и разговора, что о возможной смерти Государя. Газеты всей Европы единогласно выражают сожаление о болезни Государя, которого называют Миротворцем. Если бы не его воля, то была бы война. Но с кем? Я ведь ничего не знаю, да и вообще мы мало знаем о внешней политике и о том, что делается в высших сферах. Весьма вероятно, что и была бы война; слухи о ней ходили здесь особенно в 90–91 годах. Но я почему-то была твердо уверена, что войны не будет. Хорошо, если бы все европейские монархи следовали примеру нашего Царя…

Сегодняшния газеты говорят, что в Ялте, Ливадии, Ариадне, Ай-Тодоре масса народа, везде все занято придворными, великими князьями и княгинями. Да, теперь там, на юге, сосредоточены интересы всей России. Как бы хотелось мне хоть на минуту перенестись туда! Все бы видеть, знать и иметь возможность писать обо всем, потому что теперешнее время очень и очень интересное.

Все эти дни я усердно занимаюсь и преподаванием, и собственными уроками, и работой и только по вечерам читаю «Основания политической экономии» Милля.

21 октября

Государь скончался вчера, в 2 час. 15 мин. пополудни. Мы в это время только читали телеграммы из Ливадии об опасном его положении. Александра III не стало! Не нужно говорить о том, как поражены все, вся Россия. В лице этого Императора Европа потеряет одного из самых твердых правителей, сторонников мира, который не хотел ни с кем вести войны и политика которого заставила уважать Россию. При нем произошло франко-русское сближение; дружба России возвысила Францию перед лицом всей Европы, и популярность Александра III в этой стране беспримерна. Закладка Великой Сибирской дороги, учреждение Министерства земледелия – вот дела, которые в памяти каждого русского останутся неразрывно связаны с именем Александра III, и его сохранит история под именем Миротворца… Замечательно похожи судьбы России и Франции: она в этот год потеряла своего президента, мы – своего Государя. Даже в частной жизни двух правителей находим тождественность: старший сын Карно был женихом, когда убили его отца; а к нашему Наследнику приехала его невеста…

22 октября

Живя в ограниченном кругу, я так далека от общества, его интересов, политического движения, что рассказы одной знакомой были для меня новостью… Оказывается, что нигилистическое движение, которое я считала давно уже подавленным, существует… В разговоре мы даже не называли этих лиц, а говорили просто «они» и «эти»… – «Вот, что скажет теперь фабрика Карзинкиных, туда уже отправили полицию», – сказала Л-ская… – «Фабричный народ – самый опасный, там часто бывают бунты. К тому же они всегда стараются распространять свое учение прежде всего между фабричными. А ведь у Карзинкиных такая масса народа»… Я слушала с интересом: вот отголоски общественного мнения; вот первое, что всем приходит на ум после перемены власти…

25 октября

…Современному государству оказывается труднее всего соблюдать мир, т. е. то нормальное положение, в котором народы должны жить по законам божественным и человеческим. Прежде было наоборот: думали, что вести войну гораздо труднее, и имена великих полководцев записывались в историю. Теперь же случилось то, чего никто не мог ожидать, и такой вывод мог бы казаться нелепым, если бы не был на самом деле: ведя войну с первых веков существования мира, люди в конце XIX века дошли наконец до сознания, что война есть величайшее зло, что ее надо избегать, что богатство страны зависит не от количества завоеванных земель, а от собственного мирного прогресса. Все захотели мира, поднялись толки о разоружении. И… никто не решился первый последовать своему же убеждению: одна страна зорко следит за вооружением другой, подозревая друг друга в желании нарушить общий мир. Все твердят о нем, и… поэтому война может вспыхнуть каждую минуту: чем сильнее общее желание мира, тем труднее соблюдать его. Боже, до чего это нелепо и противно всякому здравому смыслу!..

Я помню турецкую войну чуть-чуть, как сон; начиная с детства, я росла, так сказать, в мире и настолько сроднилась с ним, что даже мысль о войне мне представляется чем-то диким, невозможным. Долгое соблюдение мира приносит пользу не только материальную, в виде успехов цивилизации, но и нравственную: мир прекрасно влияет на душу человека, внушает ему нелюбовь к войне. – «Мы никому не делаем зла, не воевали ни с кем, зачем же, почему и с кем будем мы вести войну теперь?» – совершенно естественно спрашиваем мы, молодое поколение. И действительно, в нынешней молодежи не видно воинственного направления; даже дети и те не играют в солдаты – любимую игру прежних поколений. Я никогда не видела игры «в солдаты», не слыхала команды по-военному. Детские же игры часто отражают действительность…

29 октября

Не заключается ли истинное счастье, которое мы можем испытывать здесь, на земле, – в душе человека? Нельзя ли найти его в самом себе? Полная гармония душевных сил, всего настроения человека, сознание исполненного долга, данного каждому из нас на все время жизни, –