Становление писательницы. Мифы и факты викторианского книжного рынка - Линда Петерсон

а слуги – приглашая детей к чаю на кухне или на праздники в свои дома, чтобы можно было рассмотреть и жизнь семей из других классов британского общества. Цель Хоувитт – сделать «Год детей» полностью коллективным нарративом – никого не оставляет в стороне. Это ее способ убедить себя в домашней гармонии, а также заодно воодушевить других на семейную жизнь и совместную работу.

Эта книга помогла Хоувитт преодолеть личный кризис в сотрудничестве, кроме того, она позволила Мэри продвигать политические цели, которые она и ее муж разделяли и выражали в текстах того времени, особенно в Howitt’s Journal. Эти цели включали образование для рабочего и среднего классов, улучшение политического положения рабочих, профессиональные возможности для женщин и (используя их собственные слова) «всеобщий прогресс умственного, нравственного и физического воспитания человеческой расы»[56]. «Год детей» способствует достижению этих целей, концентрируясь на домашнем очаге, а не на общественных институтах, подобно статьям в их журнале. Хоувитт пытается вдохновить свою аудиторию на достижение этих целей, начиная с высказанной во вступлении уверенности в том, что ее юные читатели «очень вероятно… обнаружат, что они думали и делали то же самое», и завершая пожеланием в конце: «Чтобы все дети могли быть настолько счастливы, насколько позволяет их возраст и окружение»[57].

Когда Хоувитт пишет колонку «Детский уголок» в Howitt’s Journal, она продолжает идеологическую миссию «Года детей», появляясь в образе «поэта», с Мэгги и Гербертом в качестве детей поэта и Анной Мэри, которая зарисовывает их деятельность. «Наши кузены в Огайо» (1849) расширяют ассортимент семейных моделей, включив колониальные семьи, такие как у ее сестры, в более масштабное сотрудничество. Эта американская книга, основанная на переписке между двумя семьями, разделенными Атлантическим океаном, участвует в проекте строительства нации путем создания «воображаемых сообществ», если использовать термин Бенедикта Андерсона[58]. Тем не менее, в отличие от Андерсона, который подчеркивает, что «воображаемое политическое сообщество» создают памятники, общественные институции и движения, Хоувитт в «Наших кузенах» фокусируется на домашнем пространстве, на частном доме как месте зарождения нации. Она представляет национальное сообщество как возникающее из местных внутренних сообществ и консолидирующее их ценности. Вышеперечисленные книги и статьи были писательским вкладом Хоувитт в более крупные социальные и политические вопросы ее времени. Они служили ей средством продвижения квакерских идей и радикальных взглядов, ее ответом на общественные дебаты о рабстве и аболиционизме, ее моделью сотрудничества для самой себя и своих читателей.

Творчество матери и дочери: подготовка профессионального художника

Хоувитт передала свою модель совместной работы дочерям, с ранних лет вовлекая их в профессиональную практику и помогая вырасти финансово независимыми женщинами. Когда Анна Мэри проявила талант к рисованию, Хоувитт привлекла ее к иллюстрации рассказов и журнальных статей, положив тем самым начало карьере дочери как художницы. Позже она привлекла обеих дочерей к писательству и переводу, предоставив им обучение литературе, недоступное в ее юности и остающееся таковым для большинства женщин. Независимо от того, выйдут ли они замуж или останутся одинокими, дочери Хоувитт должны были стать профессионалами, Анна Мэри – художницей и писательницей, Маргарет – переводчицей и биографом. В 1844 году Мэри пишет сестре:

Девочки должны стать независимыми. Я хочу, чтобы A. M. в будущем году заработала триста фунтов на переводе; опыт говорит мне, что большинство семейных неприятностей и неурядиц в этой стране происходят из‑за нехватки денег. Когда я думаю об этом, насколько несчастной и безнадежной кажется судьба женщины![a]

Как показывают это и другие письма, именно в 1840‑х, когда Мэри обдумывала карьеру своих дочерей, в ее словарный запас вошло слово «профессионал», а фраза «литературная собственность» стала формировать концепцию ее собственной работы. Когда Анна Мэри обручилась с Эдвардом Ла Тробом Бейтманом, декоратором и иллюстратором, бедным, но подававшим большие надежды[59], Хоувитт пишет: «А. М. решила стать настолько хорошим художником, насколько это возможно, чтобы обеспечить материальное благополучие своего мужа. Это станет ее приданым»[60]. Она с гордостью сообщает: «Анна Мэри предана своей профессии, как никогда. Ее обычно нет по четыре дня в неделю, но она делает успехи, хотя пока рисует только анатомические этюды, которые, хотя и важны, но некрасивы, по крайней мере, для обычного глаза»[61]. И когда Анна Мэри превращает «старую детскую» в «комнату для рисования», Хоувитт пишет сестре: «Это выглядит вполне профессионально»[b].

Оба родителя поощряли литературные и художественные занятия детей, возили их в Германию на три года, чтобы изучать немецкий язык, искусство и литературу, и (по крайней мере, в случае Анны Мэри) включали их детские работы в свои книги. По письмам Хоувитт мы можем судить, что Анна Мэри начала создавать книжные иллюстрации, еще будучи подростком. Несмотря на это, ее рисунки для материнских «Гимнов и стихов у камина» (1839) и отцовской «Книги о сельской жизни для мальчиков» (1839) в лучшем случае можно назвать любительскими: они в основном не подписаны или подписаны просто «Анна Мэри», не указаны на титульном листе и, предположительно, переработаны профессиональным гравером. Однако к концу 1840‑х, когда она поступила в Академию Сасса, иллюстрации Анны Мэри стали более профессиональными – не только потому, что в них больше мастерства, но и потому, что они официально подписаны как работы «А. Хоувитт» или «мисс Хоувитт».

Поворотный момент в этом развитии, как это часто случалось с женщинами – авторами и художницами, обеспечила периодическая печать[62]. 29 мая 1847 года Анна Мэри опубликовала иллюстрацию к колонке своей матери «Детский уголок» в Howitt’s Journal (рис. 20)[a], [63]. Как и другие радикальные журналы, нацеленные на улучшения для рабочего класса, Howitt’s Journal страдал от недостатка персонала и финансирования. Учитывая материальные трудности, связанные с ежемесячной публикацией журнала и угрозой банкротства, Хоувитты нуждались в любой помощи, которую только могли получить, и художественный вклад их дочери приветствовался. Как отмечает Дебора Черри, «Анна Мэри Хоувитт должна была работать и вносить свой вклад в семейное дело культурного производства»[64].

Рис. 20. Анна Мэри Хоувитт, иллюстрация к «Детскому уголку», Howitt’s Journal, № 1, 1847. С. 303. Предоставлено библиотекой Йельского университета

Тем не менее, какими бы ни были практические причины ее участия, дебютная иллюстрация Анны Мэри для Howitt’s Journal была задумана и представлена как профессиональный вклад. Рисунок был подготовлен к печати Джоном Абсолоном, известным иллюстратором и акварелистом, и выгравирован Уильямом Мисомом, который регулярно изготавливал гравюры на дереве для Illustrated