Клуб 27. Кобейн, Хендрикс, Шакур, Уайнхаус и другие - Елизавета Михайловна Бута

значит, преумножаете количество насилия в мире. Невозможно спровоцировать насилие, нельзя учить людей его избегать, нужно идти к источнику насилия и начинать с него»

(Курт Кобейн)

Промозглый, ветренный, с воздухом пропитанным смогом от медленно умирающих заводов Сиэтл всегда был мрачным захолустьем Западного побережья. Это большой город, но здесь никогда ничего не происходит. И все же в конце 1980-х годов это уже очень творческий город. Рабочие заводов и чиновники – не слишком творческая часть общества, которая на дух не переносит всех, кто чем-то выделяется. Эта публика ненавидит всех этих благодушных хиппи, громких студентов и борцов за права. Эти люди нашли в себе смелость оставить все надежды, поэтому в сорок они очень настойчиво пытаются заставить это сделать всех других. И все же Сиэтл слишком большой город, не чета Олимпии и Абердину. Тут слишком много лишних людей, которые потихоньку начинают собираться в заброшенных домах, в пустующих помещениях заводов и в любых других пыльных, мрачных и во всех отношениях уродливых местах. Их просто не пускают никуда больше, и они учатся видеть красоту там, где другие видят помойку. Так рождается гранж. Стиль, который уже больше не кричит об отказе от норм и правил, как панк, но в котором люди обретают свободу от брендов, общества и денег. Чтобы быть счастливым, нужно быть свободным. Если для этого нужно отказаться от денег, то так тому и быть. Гранж не против богатства, но против его власти над человеком. Старый свитер лучше брендовых вещей, если он делает тебя свободным. Со временем, бренды, правда, учатся производить новые свитера, которые точь-в-точь как старые, только стоят дорого. Сиэтл наводняют разные гранж-группы, самой известной из которых становится Melvins. Появляется даже музыкальный лейбл Sub Pop, в котором двое энтузиастов пытаются популяризовать специфический музыкальный стиль Сиэтла.

3 апреля 1994 года.

В этот день Курт заезжал в магазин оружия и купил коробку патронов, а затем поехал в свою любимую закусочную рядом с перекрестком, на котором работал парень, который обычно продавал ему дурь. Впрочем, в последнее время парень отказывался что бы то ни было продавать своему постоянному клиенту, даже когда Курт прибегал к маскировке и надевал халат леопардовой расцветки и темные очки. По воспоминаниям очевидцев, Курт вел себя очень тихо. Его вроде бы видели многие, или не видели вовсе. Он ни с кем не заговаривал и ни в чем не участвовал, предпочитая оставаться безмолвным наблюдателем жизни. Когда Курт зашел в одно из кафе на набережной, его заметили девушки, которые отмечали здесь День Рождения. Курт молча прошел в туалет, а когда вышел из уборной и подошел к барной стойке, одна из девушек пригласила его за стол. Он отчего-то испугался этого предложения.

– В другой раз, – сказал он после секундной заминки.

Дезинфекция

Первое выступление группы Криста Новоселича и Курта Кобейна проходит на одной из больших частных вечеринок. Курт Кобейн весь тот вечер сходит с ума от ядовитой боли в животе, которая мешает ему дышать и говорить, а Крист Новоселич на нервной почве напивается до невменяемого состояния и решает поиграть в Сида Вишеса. Перед выступлением он находит мясо в холодильнике, раздевается и обмазывается кровью. Пока Кобейн пытается совладать с ненастроенным звуком, Крист устраивает дикий перформанс на сцене, выпрыгивает из окна (благо, что первый этаж), забегает в дом и снова выпрыгивает. Кому-то из девушек не нравится солист, за что Трейси буквально вцепляется в нее ногтями и пытается вырвать волосы. Тотальная катастрофа, а не выступление, но всем… нравится. В этом что-то есть, да и кавер на песню голландской группы Shocking Blue всем приходится по душе.

Вскоре о группе начинают писать местные газеты, им удается дать кому-то интервью, а затем Курту звонит один из совладельцев лейбла Sub Pop и предлагает попробовать поработать вместе.

После того, как однажды вечером Курт вместе с соседом Диланом Карлсоном напивается перед телевизором под какую-то документальную программу о буддизме, он все же определяется с названием Nirvana.

«Панк» – это музыкальная свобода. Говорить, делать, играть – что хотите. «Нирвана» означает свободу от боли и страданий внешнего мира, и это близко к моему определению панк-рока.

(Курт Кобейн)

Группа начинает выступать на более или менее профессиональных концертах в барах, где играют пять неизвестных коллективов за вечер, а вдобавок парень с лейбла даже договаривается о том, что их кавер на песню голландской группы прозвучит по местному радио. Пару дней Курт слушает радиостанцию Сиэтла, а потом его нервы не выдерживают, и он просто звонит во время передачи по заявкам и просит поставить песню группы Nirvana. И ее действительно ставят.

Они заключает контракт с Sub Pop на три года и начинают периодически ездить с концертами по Западному побережью. Лейбл Sub Pop на тот момент представляет собой маленькую студию звукозаписи и двух энтузиастов, которые очень хотят сделать гранж Сиэтла мировым брендом, но на деле это выливается в то, что горе-продюсеры организуют группе концерты на зал в пятьдесят человек и получают за это пятьдесят долларов. Группе из этих денег не перепадает ничего. Они сами должны оплачивать дорогу до бара, в котором пройдет концерт, покупать инструменты, оплачивать еду и жилье. Зарабатывают они исключительно на том, что продают дешевые футболки, на которых сами пишут название группы и оставляют автограф. Так работают многие начинающие музыканты в Штатах и сегодня, но у группы Nirvana постепенно залы становятся больше, а денег они все также не получают.

В декабре 1988-го года они оказываются на большом сборном концерте в Сан-Франциско. Курт замечает на входе огромный плакат, на котором написано: «Дезинфицируйте свои шприцы перед тем, как сделать укол». Сан-Франциско стал в 1950-х столицей хиппи, а в 1970-х оказался единственным убежищем для гомосексуалов, которых здесь не притесняли… Ну, почти. Когда открытый гомосексуал Харви Милк[20] стал видным политиком, его все же пристрелили, но в целом здесь все лишние люди переставали чувствовать себя лишними. К 1980-м тяга к свободной любви превращается в проблему, которая в городе приобретает характер эпидемии. Самый свободный и богатый город Штатов оказывается в эпицентре эпидемии СПИДа. На тот момент еще не вполне ясно, что это за вирус, но уже понятно, что распространяется он через обмен жидкостями. Любовь к наркотикам и отсутствие денег на контрацепцию становится проблемой. Власти повсюду раздают бесплатные презервативы, а по городу развешивают плакаты, вроде того, что видит Курт. Они не направлены на запрет наркотиков, не предупреждают